Обитель теней, стр. 24

– Если он сделает что-нибудь подобное еще раз, клянусь, я заложу его. Пускай тогда убивает меня – плевать я на него хотел.

Глава 5

В продолжение двух недель, предшествовавших рождественским каникулам, за которыми почти сразу же последовали экзамены по итогам первого полугодия, в школе, а точнее, главным образом в нашем, младшем, классе подспудно, практически незаметно стороннему взгляду, бурлили два водоворота. Первый, разумеется, был вызван организованным Змеюкой Брумом частным расследованием факта кражи стеклянной совы. Неделю спустя после трехчасового допроса Дейва Брика аналогичным образом был отозван с урока латыни Боб Шерман. На этот раз, однако, "хоронить" подозреваемого не спешили; только несколько ребят – среди них Пит Бейлис, Том Пинфолд и Маркус Рейли – принялись утверждать, что виновный обнаружен и "дело о сове" можно считать закрытым. Однако все они, будучи футбольными фанатами, терпеть не могли Шермана за то, что тот без должного уважения относился к их кумирам.

Как и в случае с Бриком, Боба мы обнаружили у запасного выхода, возвращаясь с обеда. Выглядел он молодцом, хоть и немного утомленным, и вовсе не желал быть в центре всеобщего внимания.

– Прими наши поздравления, – протянул я ему руку.

– У него определенно крыша поехала, – заявил вместо ответа Боб, имея в виду директора. – Если бы мне приспичило разбогатеть, я организовал бы лучше похищение нашей Флоренс, получил выкуп и обеспечил себя на всю оставшуюся жизнь.

За два дня до того, как наступила очередь Дэла предстать перед директором для трехчасового допроса, истек срок подачи заявок на формирование клубов по интересам. Это и было тем вторым водоворотом, в который оказался втянут вместе со всей школой наш класс в течение недель, предшествовавших рождественским каникулам. Большинство восприняло эту инициативу с юмором, и среди предложений фигурировали, к примеру, такие, как "Клуб гурманов" (основная идея – питаться не в школьной столовой, а в городских ресторанах), "Клуб хронических бездельников", "Плейбой-клуб", а также клубы поклонников "Харди Бойз" [5] и Элвиса Пресли. Эти и подобные им дурашливые заявки были с порога отметены мистером Уэзерби и остальными членами комиссии, специально созданной для проработки предложений. Лишь немногие заявки проскочили это сито и дошли до мистера Брума, который одобрил только три, причем одна из них – относительно Общества Дж. Д. Сэлинджера – так и не воплотилась в жизнь. Идея эта умерла сама собой, поскольку ее авторы, двое старшеклассников, слишком отождествляли себя с Холденом Колфилдом [6], чтобы еще и посещать какие-то там собрания. Моррис Филдинг основал «Общество любителей джаза» и даже с течением времени привлек туда двух членов, учеников второго класса: ударника и басиста, которые с лихвой компенсировали отсутствие таланта избытком энтузиазма. Несомненно, Брум одобрил это предложение с такой легкостью лишь потому, что приглашаемому на школьные балы оркестру вроде бы нашлась бесплатная замена. Согласился он и с созданием «Кружка иллюзионистов». Том Фланаген считал, что идея эта прошла, поскольку показалась Бруму вполне невинным развлечением детишек даже после его «беседы» с Дэлом.

Так это или нет, в любом случае следует отметить один небезынтересный факт. После ставшей уже традиционной процедуры вызова к директору с урока Торпа Дэл вошел в высочайшие апартаменты, и первое, что он увидел на девственно чистом столе Змеюки, был листок с заявкой, которую он собственноручно отпечатал на машинке шестью днями ранее. Конечно, Дэл предположил, что по этому поводу его и вызвали, и ему сразу полегчало: в конце концов, с какой стати подозревать его в краже стеклянной безделушки?

И в самом деле, Брум встретил его чуть загадочной улыбкой:

– Как я погляжу, твой интерес к магии не ограничивается карточными фокусами, не так ли?

– Конечно же, сэр, он гораздо глубже, – ответил Дэл.

– Ну и насколько он глубок?

Подвоха Дэл никак не ожидал – он наивно полагал, что Брум проявляет к нему искренний, без задней мысли, интерес.

– Сэр, это мое самое глубокое увлечение, даже, наверное, дело всей жизни, – признался он.

– Поня-я-ятно…

Откинувшись на спинку кресла, директор задрал ноги на край стола – типичная поза вечно загруженного делами начальника, решившего слегка расслабиться. Серьезное усталое лицо, манжеты, выглядывающие из рукавов пиджака, очки в строгой роговой оправе и даже собака, мирно дремавшая у кресла, – все прекрасно соответствовало этому образу.

– Так, значит, это – дело всей твоей жизни? Ты действительно намереваешься пойти по этой, гм.., несколько необычной стезе?

– Да, это моя мечта, – заверил его Дэл. – И кое-чему я уже научился.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Брум. – Расскажи-ка мне подробнее, что ты думаешь о так называемой магии: ну, о фокусах и тому подобном.

– О, – возбужденно заговорил польщенный Дэл, – это нечто гораздо большее, нежели фокусы. Конечно, магия – это и развлечение, и игра, однако… – он замялся, подбирая слова, – прежде всего, я бы сказал, это совершенно особое мировоззрение, образ мыслей и образ жизни.

– Что ж, теперь я в самом деле вижу, что это для тебя серьезно. – Брум, опустив ноги, сдвинул листок Дэла на край стола. – Скажи, тебе нравится у нас в школе? Неприятностей никаких не было за это время?

– Очень нравится, – заверил его Дэл. – Хотя, конечно, кое-какие неприятности были.

– Касательно того малосимпатичного прозвища, да?

– Ну, – замялся Дэл, – в общем-то да, сэр.

– Я могу придумать кое-что более для тебя подходящее.

Не ожидавший подвоха Дэл простодушно поинтересовался:

– Что, сэр?

– Вор. Трус. Подлец. Надеюсь, теперь тебе все ясно?

С этого момента и начался собственно допрос, проходивший по уже знакомому сценарию.

Глава 6

УРОК ЭКОНОМИКИ

Когда отец Тома вынужден был сократить работу наполовину, затем – на две трети, Том снова увидел грифа. К тому времени Хартли Фланаген потерял сорок фунтов веса. Хотя он и не бросил свою юридическую службу и даже занятия в Клубе легкой атлетики, его все больше приводили в уныние растущие мешки под глазами и старые костюмы, висевшие теперь на нем будто на вешалке. Очень скоро, тоскливо размышлял он, сил у него достанет лишь на дорогу из дома в больницу, хорошо еще, если и обратно…

С наступлением зимы футбольные тренировки на свежем воздухе временно уступили место занятиям баскетболом в зале. Том резко переменился: куда только девались его прежние энергия и оптимизм? В учебе он тоже сильно сдал. Теперь он страшился решительно всего: боялся, что провалит экзамены, что у него поедет крыша, что его вышибут из баскетбольной команды, но более всего он боялся за отца. Никогда еще он не ощущал дыхание смерти так близко, как теперь. Что будет с ним, если отец умрет, если он вообще останется без отца? Когда он задумывался об этом – а такое теперь бывало то и дело, – перед глазами вставала знакомая картина: темная, покрытая мраком долина, так и дышащая угрозой.

"Да", – сказал ему гриф.

В клекоте птицы он теперь не только разбирал слова, но и понимал их смысл. Гриф говорил ему:

"Да, все правильно. Темная долина, полная опасностей. Это то, что тебя ожидает. Но, мальчик мой, чего же ты хотел?

Остаться навсегда ребенком ?"

Нет, но…

"Да, именно на это ты надеялся".

Что ж, ты прав…

Гриф понимающе кивнул. Том видел его все в той же пустыне, где солнце стояло в зените и не было теней.

"А знаешь, что с тобой произойдет, когда ты попадешь в эту долину?"

Ответа не было: ужас, парализовавший Тома, казалось, забрался ему под кожу.

"Понятно что, мой мальчик: ты погибнешь. Без поддержки и защиты ты погибнешь".

Том краем глаза заметил, как дочиста обглоданный скелет, бывший когда-то его отцом, повернулся и вперил в него взгляд незрячих глазниц.