Обитель теней, стр. 117
Глава 26
– Подумай сам, подумай хорошенько. Ведь теперь ты все знаешь, и ему это известно. Пожалуйста, не забывай об этом, Том.
– Дэл? – Сама эта мысль казалась ему невероятно жестокой шуткой. – Быть того не может… – Он принялся расстегивать рубашку большим и указательным пальцами, провозиться с двумя пуговицами ему пришлось довольно долго.
Как только он справился с ними, Дэл выпрыгнул к нему на ладонь, разворачивая примятые крылышки. – О, Дэл! Боже мой!..
– Думай, Том, пожалуйста, думай! – взмолилась Роза.
Еще одна панель стеклянной двери, вероятно последняя, взорвалась в гостиной.
– Да, мы читали старинные истории на уроках английского, – проговорил Том, лихорадочно роясь в памяти: было ли там что-нибудь о воробьях? – Так-так… Мы читали "Гусиную пастушку", "Сестренку и братца", читали "Рыбака и его жену", читали… А, черт, это не то… Еще "Двух братьев" читали… Нет, ничего не получается.
Вдруг ему вспомнилось, как за ним будто бы пристально наблюдали птицы: малиновка с газона его дома, скворец с дерева на Куантум-хиллз – за мгновение до того, как мир в его глазах перевернулся вверх ногами и он едва не потерял сознание…
– Нет, не могу вспомнить, – вздохнул Том. – Учитель говорил… Ах да, это в "Золушке"… Так вот, он говорил, что птицы – посланники духа. Птица принесла Золушке роскошную одежду, другая птица ослепила ее сводную сестру.
Погоди-ка, погоди… Точно, это в "Золушке"! – Он непроизвольно сжал Дэла так, что тот пискнул. – Птицы убедили принца, что ни одна из сводных сестер не годится ему в невесты, они помогли ему отыскать Золушку. Настоящую невесту нашли для него птицы!
Глаза Розы заблестели в темноте. Дэл шевельнулся в забинтованной ладони.
– Найди его, – шепнул Том воробью, дрожа от возбуждения, но в глубине души понимая, что требует он него невозможного. Впрочем, и перед ним самим стояла столь же невыполнимая задача. – Найди его, Дэл…
Воробей поднял голову, расправил крылья. Душа Тома запела. Птичка взмахнула крыльями – раз, другой, легонько ударяя по его истерзанным, окровавленным ладоням. Давай, воробышек, давай, Дэл… С третьим взмахом воробей взмыл в воздух.
Найди его, посланник духа. Ради нас, ради себя. Найди его.
Посланник описал над ними круг, уселся Тому на плечо, словно говоря ему: "Не волнуйся, я все сделаю как надо", – и устремился куда-то по коридору.
Глава 27
Они последовали за птицей – мимо всеми покинутого Коллектора, мимо коридора, ведущего в запретную комнату, мимо двери в малый зал. Перед входом в Большой театр иллюзий Дэл принялся описывать возбужденно-быстрые круги, раз за разом ударяясь о дверь.
Роза подошла к ней раньше Тома.
Очередной, сильнее прежних, удар громадных крыльев потряс дом, и Том услышал, как в гостиной рухнула этажерка. Стеклянные дверцы со звоном разлетелись вдребезги, раздался хруст ломающегося дерева. Конечно же, все фарфоровые статуэтки внутри превратились в мелкие осколки…
– Что это такое, там, снаружи? – испуганно спросила Роза.
– Сова. Еще один посланник.
– А это не он? Не мистер Коллинз?
– Нет. Это значит, что кто-то умрет, точнее, уже должен был умереть, – ответил Том. – По плану представление должно было завершиться вскоре после того, как они…
Он застонал, поразительно отчетливо увидев гвозди в руках у Коллинза, разрывающие ткани его ладоней.
– Оставайся здесь, – велел он Розе.
– Нет, я с тобой.
Она открыла дверь, сделала пару шагов и замерла на месте.
Воробей, не колеблясь ни минуты, впорхнул внутрь, в море света и гул множества голосов: зал был заполнен публикой.
Глава 28
– А-а, проходите, проходите, мы вас ждем, – приветствовали их сразу три Херби Баттера из трех совиных кресел. – Занимайте, пожалуйста, ваши места, вот здесь, в первом ряду.
Том вглядывался в троицу, почти не обращая внимания на публику, которая так поразила Розу. Люди из другой эпохи пялили глаза на трех магов, очищали апельсины, отправляли в рот леденцы, попыхивали сигарами. В отличие от своих двойников со стенной фрески Малого театра, видимой и отсюда, все они двигались, ерзали на сиденьях, поднимали руки, время от времени аплодисментами поторапливали начало представления, разговаривали между собой, но из-за общего гула слова разобрать было невозможно.
– Видите, как любит публика мои нехитрые фокусы, – хвастливо проговорили в унисон три Херби Баттера. – А теперь, дорогие добровольцы, попытайтесь отличить реальность от иллюзии, человека от тени. Предупреждаю, леди и джентльмены, ошибка повлечет за собой наказание.
Публика зааплодировала и засвистела, выражая восторг.
Том тщетно старался перекричать рев:
– Верните Дэла!
– О, леди и джентльмены, паренек просит поколдовать над его ручным воробьем! – Все трое подняли брови. – Наш доброволец, оказывается, большой чудак… – Херби Батгеры подняли правые руки, прося тишины. – Но это, друзья мои, еще не все: этот молодой человек – ученик мага. Он считает, что сможет развлечь вас не хуже меня.
Снова аплодисменты, свист, выкрики. Оглянувшись на Розу, Том увидел, что она в ужасе отвернулась от публики.
Теперь она была убеждена в том, что им никогда не победить. В середине двадцатого ряда вежливо аплодировали родители Дэла с размозженными черепами и в обгорелой одежде. Вокруг них, позади Розы, хлопали, свистели и что-то выкрикивали мужчины и дамы со звериными головами.
– Вот видишь, мой маленький доброволец, – в один голос обратились к нему три Херби Баттера, – публика везде одинакова: ей нужна кровь, хотя бы символическая, нужны результаты. С публикой, дорогой мой, шутки плохи. Ну так ты готов сделать выбор между нами?
А из зала неслись звуки как из зоопарка." Обернувшись, Том увидел, что на плечах у всех без исключения, даже у родителей Дэла, теперь звериные головы. Заметил он и Дейва Брика – с головой барана, все в том же, когда-то принадлежавшем Тому пиджаке.
– Ни в коем случае нельзя… – начал крайний левый Херби Баттер.
– ..Воспринимать публику как неизменно доброжелательную… – продолжил средний Херби Баттер.
– ..Поскольку это может стать роковой ошибкой, – закончил фразу Херби Баттер справа. – Так ты готов сделать свой выбор? Не забывай, что промах обойдется тебе дорого.
ЭТО Я ГАРАНТИРУЮ! – выкрикнул он в зал, и публика ответила тысячеголосым звериным ревом.
Том взглянул вверх: посланник духа описывал круги под потолком – как всякая обыкновенная птица, отчаянно пытаясь найти выход из замкнутого пространства.
"Осталось ли в тебе хоть что-нибудь от Дэла? – подумал Том. От бешеного рева аудитории мозг его был готов взорваться, разлететься на кусочки. – Или Дэл потерян окончательно, необратимо превратившись в воробья?"
Воробей тем временем присел немного отдохнуть на отопительную трубу под самым потолком. Виднелась лишь его маленькая головка, которой он вертел из стороны в сторону.
– Ну, мы ждем, – поторопила троица.
"Найди его, – послал мысленный импульс Том. – Найди Коллинза".
– Если ты наконец не сделаешь выбор, – заявил трехголосый Херби Баттер, – тебе придется присоединиться к публике, навечно стать одной из ее частей, каждая из которых по-своему важна, ибо дополняет целое.
"Найди Коллинза!"
– Твой воробей вовсе не птица из сказки, – сказал левый Херби Баттер. Ему вторил средний:
– Он обыкновенный блохастый воробей.
И это было правдой, понял наконец Том. Их с Дэлом ангелы-хранители либо крепко спали, либо бросили своих подопечных на произвол судьбы. Посланник духа больше не был посланником, сознание Дэла покинуло это тщедушное, напуганное до безумия птичье тельце.
– Дэл! – отчаянно выкрикнул Том.
– Один из сотен миллионов воробьев, только и всего, – философски изрек какой-то из трех магов.
Воробышек, покинув свою трубу, принялся кружить над головами зрителей, чем вызвал с их стороны поток ругательств. Описав очередную дугу, воробей направился вдруг прямо к сцене. Сердце Тома остановилось на мгновение, кровь застыла в жилах. Птичка пролетела по прямой над тремя фигурами на сцене, развернулась в воздухе и пролетела снова. Внезапно воробей остановился, на долю секунды завис над крайним левым магом и в следующий миг спикировал ему на колени. Том закричал: