Любовь и смерть на Гавайях.Каменная гвоздика, стр. 72

Через равные промежутки в коридоре стояли на подставках изваяния. Одни скалились в улыбке, у других, напротив, был очень свирепый вид, а еще один истукан застыл, разинув рот в немом крике, словно напоминая, как плохо обошлись пришельцы с гавайским народом.

Сара нерешительно сказала:

— Сегодня рано утром я поднялась на гору. Туда, где проложены трубы. И обнаружила наверху очаровательного водоема симпатичного каменного истукана… Мне, право, неловко, что я шлялась без спроса по чужой территории…

— Я рада, что вы там побывали. Я туда часто хожу. Честно говоря, я не знаю, кого воплощает этот прелестный истуканчик — на Гавайях так много богов, — но в нем есть какая-то очаровательная, неповторимая грация.

— Там лежали свежие цветы…

— Это я положила их перед отлетом в Гонолулу. Там так прохладно и влажно, что цветы долго не увядают. — На лице миссис Нильсен появилась та самая печаль, которую Сара раньше заметила у мистера Нильсена. Миссис Нильсен сказала: — Я молюсь всем богам. Иисусу и его матери деве Марии, всем святым, молюсь великому Акуа, но, увы, — она заставила себя улыбнуться. — Если хотите, оставайтесь у нас, милочка.

Когда они дошли до конца коридора, Сара сказала:

— Я признательна вам за вашу доброту, миссис Нильсен. Это место и сейчас так прекрасно, так обворожительно, а когда вы все восстановите, приведете в порядок…

— Нет, Сара, — печально перебила ее миссис Нильсен, — мы никогда не восстановим Улевехи…

ГЛАВА 14

Вскоре приехал Кимо.

Сара приняла душ, потом поднялась к себе наверх и стала надевать белое платье, словно имела хотя бы малейшее представление о том, куда едет.

Миссис Нильсен, разумеется, была очень любезна, но все же Сара плохо понимала, что предпринять. Наиболее разумным ей представился такой план действий. Ей следует попросить Кимо отвезти ее в фирму мистера Нильсена и обсудить с ним все детали. Не исключено, что и Рита Гомес тоже сейчас там. А если ее там и не окажется, то ее шеф обязательно скажет, где ее можно найти.

Рита… Что же она такого натворила, раз миссис Нильсен велела ей убираться из дома в два счета?

Сара надела белые сандалии. Она, естественно, не пылала любовью к своей опекунше, но ей трудно было представить, как она проведет остаток своих каникул без ее помощи. Если Риты не будет рядом, ей придется тратить собственные деньги и самой искать места в отелях на островах.

Сара уселась перед зеркалом и стала накладывать легкий грим на загар, который неплохо скрывал ее веснушки. Конечно, коль скоро дело приняло подобный оборот, имело смысл вообще махнуть рукой на неиспользованные дни и прямиком отправиться домой. Но в родном городе ее ожидала такая тоска, что Сара понимала: этот вариант исключается.

Ей стало обидно, что нельзя ни с кем посоветоваться насчет сложившейся ситуации. И уж конечно, и думать нечего о разговоре с родителями. Если она позвонит им и объяснит, что случилось, ответ будет кратким: «Приезжай домой». Нет, это не пойдет. Если бы на этом острове нашелся хоть один надежный, здравомыслящий человек, способный непредвзято оценить ситуацию… Господи, как же она не подумала об этом раньше! Со вздохом облегчения она потянулась за сумкой, где у нее были адреса врачей, которыми снабдил ее доктор Дарем. На Мауи он рекомендовал доктора Дэвида Чоя. Он принимал в Кахулуи.

Кимо был симпатичным молодым человеком, но его английский не отличался богатым запасом слов, поэтому они изъяснялись очень коротко.

— Доктор Чой? Очень хороший. Рита Гомес — очень плохой.

Когда Сара наконец добралась до приемной доктора Чоя, ее там встретила девушка в белом брючном костюме медсестры. Ее черные волосы были высоко зачесаны. Спросив фамилию Сары, она удивленно проговорила:

— Вы не записаны? Понятно. — Затем, всем своим видом выражая сомнение, она протянула Саре анкету. — Если вам не трудно заполнить это…

— Нет, нет, я вовсе не собираюсь лечиться, — перебила ее Сара. — Я хотела бы поговорить с доктором по личному делу. Нет, я с ним не знакома лично, но доктор Гилберт Дарем из Сент-Луиса дал мне его координаты.

— Видите ли, по субботам многие врачи на этом острове не ведут приема, поэтому у нас весьма напряженный график. Но если вы готовы немного подождать…

Сара отыскала себе местечко в заполненной пациентами приемной. Одиннадцать часов. Половина двенадцатого. Сара рисовала картинки мальчику с серьезными черными глазами, пока доктор принимал в кабинете его мать, побеседовала с пожилым смуглолицым и седовласым гавайцем. Он посоветовал ей непременно посмотреть Иао-Нидл.

— Поезжайте до Вайлуку. Справа по дороге мой дом. Розовый. В цветах. Заходите в гости.

Американец, у которого был вид плейбоя, сообщил Саре, что остановился в отеле «Хилтон», и, не без интереса разглядывая ее фигурку, поинтересовался, где живет она. Узнав, что на ранчо Улевехи, он честно признался, что слышит о таком впервые.

Только в начале первого приемная наконец опустела, и сестра, извинившись, что заставила Сару так долго ждать, сказала, что доктор Чой готов принять ее.

Войдя в кабинет, Сара увидела смешного маленького человечка, который сидел, сгорбившись, над телефоном и лихорадочно писал что-то левой рукой в блокноте. Увидев Сару, он жестом пригласил ее садиться, а сам продолжал слушать и отрывисто говорить в трубку:

— Так, хорошо… Делайте внутривенные вливания… Ясно… Понял.

Затем он положил трубку и уставился на Сару.

Сара поняла, что смешной была лишь его прическа — в разные стороны торчали непокорные черные вихры. Но лицо доктора Чоя ее приятно удивило: в нем сочетались утонченность чеканки и золотистый колер, что бывают у китайцев, и ощущение жизненной силы, так поразившее Сару в гавайцах. Доктор Чой был из тех, о ком в Америке говорили: этот может зарабатывать на жизнь своей улыбкой.

Доктор Чой вздохнул с явным облегчением, забросил на затылок руки и откинулся на спинку кресла. Его темно-карие глаза светились дружелюбием.

— Честно говоря, я не знаком с доктором Гилбертом Даремом из Сент-Луиса, — сказал он.

— Я это знаю. Просто он отыскал вашу фамилию в справочнике Американской медицинской ассоциации. — Сара пустилась в пространные объяснения и закончила словами о том, что остановилась на ранчо Улевехи.

— Вот как! — воскликнул доктор Чой, чуть сдвинув брови. — У Кристиана Нильсена?

— Да… С ними что-то не так?

— Нет, нет. Нильсены — прекрасные люди. Я слышал, что они недавно вернулись, но я не думал, что у них могут быть гости. Видите ли, у них возникла довольно серьезная проблема.

— Я это уже успела понять. У них болен сын.

Доктор Чой кивнул.

— Да. Вам сильно повезло, что они вас пригласили. Признаться, я даже удивлен, что они вдруг решили впустить в свой дом — извините за грубое слово — туристку. Новые места воспринимаются совсем по-другому, когда вы останавливаетесь в частном доме. Я это понял, когда стал бывать в домах у коллег-медиков в Балтиморе — я ведь там учился. — Доктор Чой стал наводить порядок у себя на столе. Он собирал разрозненные бумаги и складывал их по папкам. — Но как же могло так случиться, что такая милая девушка, как вы… — Он нахмурился и стал искать в ящике стола скрепки.

Нет, подумала Сара. Этот старый фокус не…

— …Оказалась вчера в отеле «Шератон-Мауи» в обществе Риты Гомес? — закончил доктор Чой.

Сара удивленно уставилась на него.

— Я был там вчера. И видел вас в отеле во время представления, часов в девять.

— Я там действительно была, — кивнула Сара, — но вас я не видела.

— И не удивительно. Там вчера было довольно людно. Я обратил на вас внимание, потому что вы очень напоминали мне девушку хаоле, на которой я чуть было не женился тогда в Балтиморе. Я уже стал думать, как бы с вами познакомиться, но затем увидел рядом с вами Риту Гомес и сказал себе: «Нет, забудь о знакомстве».

— Чем же вам не угодила Рита Гомес?