Светлая полночь, стр. 38

Глава 17

Как объяснил акушер-гинеколог в университетской больнице, Джулии грозил выкидыш. Он мог быть, а мог и не быть. Если выкидыш произойдет, то его можно объяснить нежизнеспособностью беременности, а не тем, что Джулия что-то такое сделала или не сделала.

Выкидыш в течение первых трех месяцев беременности — явление достаточно распространенное. Как и кровотечение без потери плода. Джулии нужно было просто ждать и немедленно возвратиться в больницу в случае осложнений. Доктор снабдил ее списком телефонов, куда она могла позвонить при угрозе выкидыша.

Угроза миновала после двух дней отдыха, сна и сновидений. Некоторые сновидения были воспоминанием о прошлом. О Лондоне, о нежности, в которой был зачат их ребенок. Однако некоторые сны были новыми — ей снилась новая нежность, новые ласки. Джейс успокаивал и ободрял ее.

Его нежный шепот был так отчетлив в ее снах. Но он сделался приглушенным и неясным, когда она проснулась в День святого Валентина.

У нее больше не было кровотечения. И ее младенец, ее драгоценная девочка — Джулия не сомневалась, что это дочь, — приплясывала в ней от жажды жизни, от любви.

Джулия приготовила питательный завтрак для них обеих, и когда они сидели на кухне, она дотронулась до снежинки, которую ей подарил Джейс, — идеальной формы кристалл, свисающий на тонкой нити с маленького канделябра.

Снежинка смогла уловить свет даже в этот облачный день, и от прикосновения Джулии разноцветные радуги заиграли на стенах алькова.

— Именно здесь, — сказала Джулия своей малышке, — будут стоять кормушки для колибри. И здесь, — пообещала она, — мы будем наблюдать за гнездованием их семейств, когда и мы сами начнем вить свое гнездо.

И только тут Джулия сообразила, что свои обещания она произнесла вслух. Слегка пожав плечами, она добавила еще несколько ласковых слов:

— Сейчас идет дождь, но все равно уютно, ты не находишь? Мы останемся сегодня здесь, моя любовь, нам будет тепло и уютно, и мы отпразднуем, моя сладкая девочка, благополучное возвращение твоего папы.

Джулия привыкла утром и вечером смотреть по телевизору новости. Она включила телевизор на кухне и увидела Алексис Аллен, чья расчетливая жестокость столь неожиданно одарила Джулию счастьем. По случаю Дня святого Валентина она делилась с аудиторией «Доброе утро, Америка!» своими рецептами любви.

Правда, на этот раз романтическая героиня «Города ветров» не улыбалась.

— Джейс Коултон был — нет, является — удивительным человеком, настоящим героем, о чем сейчас знает весь мир, а я это знала с того времени, когда встретила Джейса прошлой осенью. Хотя я совершила ошибки в отношении этого удивительного человека. Этого героя. Из-за этих ошибок Джейс и я расстались в гневе, в страшном гневе, за два дня до Рождества. Я позволила нам расстаться таким образом. Пусть он пострадает, решила я. Однако, как ни была я разгневана, я знала, что мы снова вернемся друг к другу. Сегодня, в День святого Валентина. Когда он должен был вернуться. Это будет такая романтическая встреча, сказала я себе. Такая страстная. Но сейчас Джейсу приходится нелегко, как рассказывали мне другие мужественные члены его бригады. Хотя он сделал все, чтобы спасти жизни других. Джейс заботился о других. Но только не о себе. И я страшно боюсь, что Джейс так бездумно относится к себе из-за того, что произошло между нами.

Алексис сделала театральный вздох, послуживший сигналом для оператора: камера поплыла вперед, и ее взволнованное красивое лицо было показано крупным планом. И в этот момент она умоляющим тоном обратилась к аудитории:

— Пожалуйста, не совершайте ошибок, которые совершила я! Не позволяйте любимому уходить в гневе, даже если он уходит по какому-то пустячному делу в соседний дом! Не делайте этого, если вы любите его. Как бы вы ни были на него сердиты!

Когда изображение Алексис со слезами на глазах сменилось рекламой, Джулия, дрожащими пальцами нажав кнопки, переключилась на «Фоке-новости» 53-го канала, где в этот момент диктор говорил о постигшей доктора Джейса Коултона беде.

Группа врачей и медицинских сестер — бригада Джейса — вылетела к месту последней кровавой бойни на Балканах тридцатого декабря. На заре. Они должны были вернуться в Лондон вчера, тринадцатого февраля, а им на смену прилетала новая группа добровольцев.

Как и планировалось, коллеги Джейса вернулись в Лондон, а оттуда — домой.

Домой. Целые и невредимые. Все, кроме Джейса. Он остался там. У него не было выбора. Из-за того, что произошло вечером двенадцатого.

Молодая мать со своим только что родившимся сыном не помня себя бежала по центру города. Она бежала по грязному снегу, на котором оставались следы крови. Кровь хлестала, но она не обращала на это внимания, потому что главным для нее был ребенок, дитя любви, оставшийся без отца, которого убили накануне Рождества.

Впереди виднелось убежище — госпиталь с медицинским персоналом и охраной и вышколенными миротворцами.

Во многих госпиталях Соединенных Штатов существовало правило — дежурному персоналу «Скорой помощи» запрещалось покидать свой пост ради пациента, которого следовало доставить в больницу. Тому существовало мотивированное объяснение. Все соглашались, что неразумно оставлять без присмотра пациента, явившегося по доброй воле, ради того, который может по разным причинам отказаться от предложенной помощи. А вдруг добровольно пришедший пациент за это время умрет?

Нельзя было забывать и о некоторых юридических аспектах. Пациенты должны были давать согласие на осмотр. Если пациента забирали из госпиталя, особенно когда он был серьезно ранен и получить его согласие было невозможно, этот акт проходил под наблюдением адвокатов, поскольку иначе он мог расцениваться как похищение человека.

Джейс Коултон не слишком придерживался правил, тем более юридических, и оказывал помощь всем нуждающимся вопреки всяческим предписаниям.

Но на войне действовали иные законы. Такие, как осмотрительность. И осторожность.

Доктор Джейс Коултон знал законы войны. Благодарная мать умоляла доктора Джейса на языке, которым он еще не овладел, но с таким чувством, которое было понятно и без слов, чтобы он в первую очередь взял ее младенца.

Именно ее младенца, а не ее.

Джейс схватил их обоих — младенца с согласия матери, а ее похитил.

Как свидетельствуют очевидцы, в этот самый момент он был ранен выстрелом в бедро. И, говорят очевидцы, несмотря ни на что, не замедлил движения, таща свой груз к островку безопасности.

Путешествие было опасным. Пули летели в него с двух сторон.

Стрелявшие в него люди были не ахти какие снайперы. Это были вчерашние штатские, ставшие солдатами в канун Рождества.

Джейс был движущейся мишенью, а снайперы — неумелыми стрелками. Горожане, вооруженные обломками льда и мерзлыми камнями, прикрыли его живым человеческим щитом. Врачи и сестры бросились к Джейсу, чтобы освободить его от нелегкого груза.

Мать и дитя оказались в безопасности, радостные крики приветствовали их появление, стрельба прекратилась.

Военный эпизод завершился.

Однако Джейс Коултон исчез. Был похищен.

Каким образом?

Никто не видел, как это произошло. Поняли только, что это случилось. Он был — и вот его нет, как по мановению волшебной палочки. Исчез среди этого хаоса и под радостные крики солдат.

А сейчас, сообщали «Фокс-новости», доктора Джейса Коултона удерживают ради получения выкупа. Но эти люди хотят слишком много. Всего. Включая освобождение «политических узников», которые содержатся в тюрьмах разных стран. Последнее требование подтверждало предположение о том, что эта армия, состоящая из всякого сброда, вооруженного современным оружием, финансируется одной из террористических организаций, расположенной далеко от театра военных действий.

Разумеется, никто не собирался выполнять эти требования. И даже всерьез их рассматривать.

«Фокс-новости» обещали объективно, подробно и оперативно сообщать телезрителям все детали, как делали эти все двадцать восемь часов, с тех пор как произошло похищение, после чего последовали другие, не столь драматические новости, связанные с Днем святого Валентина.