Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик, стр. 26
— Джошуа Стеббинс!
— Да, это был он. Теперь я это знаю, — сказал я и продолжал мое повествование, но скоро заметил, что Уингроув слушает меня как-то рассеянно.
Он нервно и порывисто шагал по хижине, то и дело поглядывая на ружье, висевшее над очагом, и глаза его гневно сверкали. Похоже было, что он что-то замышляет. Когда я дошел до завершения дуэли и моего отъезда из Суомпвилла, Уингроув снова прервал меня, но не словами, а действием, причем действием весьма многозначительным. Охотник вдруг быстро снял ружье и, повернув прикладом вниз, начал его заряжать. По тому, что это делалось так поспешно и в такое время, мне стало ясно намерение Уингроува: не для белки или молодого оленя, не для енота или медведя и даже не для пантеры готовил он этот заряд!
— Куда вы? — спросил я, когда он взял шапку и надел через плечо сумку с пулями и пороховой рог.
— Так, немного пройтись вниз по реке. Простите, что оставляю вас одного, но я сейчас вернусь. Если захотите поесть, вот тут кусок холодной оленины, и вон в той бутылке тоже кое-что для вас найдется. Через час я вернусь — то есть, наверное, вернусь.
В последних словах мне послышалась какая-то нерешительность.
— Нельзя ли мне вас сопровождать? — спросил я. — Погода прояснилась, и, пожалуй, приятнее проехаться, чем сидеть здесь одному. Или, может быть, у вас секретное дело?
— Секретов никаких нет, да не хотелось бы вас впутывать. У вас и своих забот довольно!
— Можно вас спросить, по какому делу вы идете?
— Конечно. Собираюсь убить Джошуа Стеббинса.
— Что? — воскликнул я, пораженный холодной решимостью, с которой было высказано это намерение. — Убить Стеббинса?
— Да. Или я его — или он меня. Я поклялся это сделать и сделаю. У нас с ним старые счеты, более давние, чем те, о которых вы знаете. Я уже много раз собирался с ним драться, но подлец старается не попадаться мне на глаза. Но теперь он уж больше не отвертится! Если эта гадюка опять появилась в наших краях…
— Его здесь нет.
— Как — нет? — воскликнул с досадой охотник. — Вы что шутите? Вы же сами видели его позавчера!
— Да, но у меня есть основания думать, что он уже уехал.
— Почему вы так думаете? Вы уверены?
— Именно эта уверенность и заставила меня так поспешно приехать к вам.
Я подробно рассказал Уингроуву об утренних событиях: о разговоре с индианкой, о ее сбывшихся предсказаниях. Я описал опустевшее жилище скваттера и, наконец, прочел ему письмо Лилиен. Он слушал внимательно, хотя, видимо, досадовал на задержку.
— Бедная малютка Лилиен! — вздохнул он, когда я кончил читать. — Значит, и ее он увез так же, как шесть месяцев назад увез Мэриен! Впрочем… нет! — И в голосе его послышалось страдание. — Нет, тогда было совсем другое дело: Мэриен ведь добровольно уехала с ним.
— Почему вы так думаете? — спросил я, пытаясь его утешить.
— Не только думаю, но уверен. Мне сказала об этом Су-ва-ни.
— Это ровно ничего не значит. Она могла все выдумать из ревности и злобы. А на самом деле может быть как раз наоборот: Мэриен заставили выйти замуж за этого человека. Вполне возможно, что она сделала это под влиянием отца, который, кажется, побаивается мормона.
— Спасибо! — воскликнул охотник, крепко пожимая мне руку. — Это первое слово утешения после ухода Мэриен. Я сам думаю, что Холт боится Стеббинса. Наверное, эта подколодная змея что-то про него знает. Сказать по правде, я все удивлялся, что Мэриен так приняла к сердцу какой-то случайный поцелуй. Да не подставь мне эта индианка губы, разве стал бы я ее целовать? Боже милостивый! Чего бы я не дал, чтобы знать, что сказанное вами — правда!
— Я в этом не сомневаюсь: я видел вашего соперника и считаю совершенно неправдоподобным, чтобы она добровольно предпочла его вам.
— Спасибо! Она теперь замужем и уехала, но, если бы я знал, что ее принудили силой, я бы давно сделал то, что собираюсь сделать сейчас.
— Что же именно?
— Я последую за ним на край света, выслежу его и найду всюду, где бы он ни вздумал спрятаться, хотя бы на дне шахты в Калифорнии. Богом клянусь, он кровью заплатит мне и за старые и за новые обиды, или нога моя никогда больше не ступит на землю Теннесси!
— Так вы твердо решили найти его?
— Твердо!
— Тогда говорить больше не о чем: наши дороги сходятся!
Глава XXXIV
ОТЪЕЗД В ЧЕЛНОКЕ
Нам нетрудно было договориться, что следует предпринять, — ведь у нас был один враг. Правда, конечная цель у каждого из нас была своя. В то время как меня вела любовь, Уингроувом руководила жажда мести! Я стремился спасти Лилиен, он же мечтал выследить и наказать обидчика. Но, как ни различны были руководившие нами чувства, оба мы жаждали перейти к решительным действиям. Я с самого начала решил отправиться в погоню за Холтом и явился к охотнику, потому что надеялся найти в нем помощника и спутника. Его решимость вполне соответствовала моим желаниям. Оставалось только наметить план действий. Хотя я был ненамного старше моего товарища, у меня было некоторое преимущество перед ним — большой жизненный опыт. Признавая это, он готов был следовать моим советам. Участие в стычках с мексиканцами или индейцами — отличная школа для выработки хладнокровия и привычки полагаться только на себя. Эти стычки меня многому научили, и я хорошо знал цену поговорке: «Тише едешь — дальше будешь». Поэтому, вместо того чтобы очертя голову ринуться в погоню неизвестно куда, я предложил действовать осторожно, согласно определенному плану. Этого требовал разум. Послушавшись голоса сердца, я давно уже скакал бы на запад, и, весьма вероятно, разочарование, ожидавшее меня в конце пути, подтвердило бы правильность приведенной поговорки. Мой новый друг, человек достаточно хладнокровный для своего возраста, был вполне согласен со мной.
Прежде всего надо было узнать, куда они направились. Мы знали, что Холт с дочерью покинули свою хижину и, как написала мне Лилиен, уехали в сопровождении мормона. Нужно было прежде всего удостовериться, не находятся ли они до сих пор где-нибудь по соседству. В этом случае оставалась еще возможность догнать их в ближайшее время. А если нет? Об этом я боялся думать, не осмеливаясь даже мысленно заглянуть в будущее, — слишком уж мрачным казалось оно! Прежде всего необходимо было узнать, в каком направлении и по какой дороге уехал скваттер. Единственным местом, где мы могли бы найти ответ на этот вопрос, был участок скваттера. Туда мы и поспешили, приготовившись на всякий случай к более далекому путешествию. Въехав в ограду, мы спешились и начали изучать следы. Мой товарищ рыскал по всему участку, как пойнтер в поисках куропатки. Но надежда найти следы оказалась тщетной из-за недавнего ливня. Даже отпечатки копыт моей лошади, оставленные всего час назад, заплыли грязью и были едва заметны.
Нам казалось маловероятным, что обитатели хижины покинули участок верхом: слишком трудно было увезти таким образом всю домашнюю утварь. Не могли они уехать и в фургоне, так как никаких колесных дорог вблизи не было. Даже та, что вела в Соумпвилл, была просто вьючной тропой. Это довольно быстро привело нас к единственно возможному заключению: они уехали на лодке. Уингроув хорошо знал ее. Это был челнок, на котором Холт иногда перевозил через реку случайных путников. Лодка вмещала несколько человек и могла поднять все имущество Холта. Это было большой неудачей для нас. Проследить путь человека по дороге еще можно, но на воде не остается следов.
Глава XXXV
ОПАСНАЯ КРАСАВИЦА
Итак, мы знали теперь, как уехали Холт и его спутники. Они поплыли вниз по течению, потому что их путь лежал как раз в ту сторону. Придя к этому решению, мы некоторое время стояли на берегу речки и смотрели на воду, охваченные самыми мрачными мыслями. После недавнего ливня речка вздулась, ее воды потеряли свою кристальную чистоту и приобрели грязно-бурый цвет, вполне подходивший к ее названию. Они неслись мутным, бешеным потоком вровень с берегами. Течение влекло за собой вырванные с корнями деревья. Их стволы с поломанными ветвями крутились и бились в воде, напоминая тонущих великанов. В шуме ревущего потока словно слышались их жалобные стоны. Вся эта картина вполне гармонировала с нашим настроением. В дополнение ко всему сзади, из леса, вдруг раздался чей-то громкий и дикий смех. Мы оба невольно вздрогнули. Голос был женский, но, услышав его, Уингроув побледнел и как будто испугался.