Натуральный обмен (СИ), стр. 101
— Я обещаю, — серьезно ответил Эридан. — И обещаю, что буду всегда заботиться о ней и оберегать.
Я кивнул и вздохнул с облегчением. Он будет о ней заботиться, я поверил.
Я поднял бокал и отсалютировал им Эридану.
— За маму, — сказал я.
— За маму, — эхом повторил он.
Странное ощущение, будто у нас на самом деле одна мать на двоих, будто мы настоящие братья, просто потерянные, близнецы, разделенные в детстве.
— Я попрошу Мела навсегда закрыть проход между мирами, — сказал я, после того как мы выпили. — Не хочу, чтобы какой-нибудь талантливый молодой маг решил провести эксперимент и история повторилась. Миры должны жить своей жизнью, — это было трудно сказать, но еще труднее было на это решиться, но в своем решении я не сомневался.
— Это… — Эридан не сразу смог подобрать слова, — это мудро.
— Во всяком случае, это правильно, — уверенно ответил я.
***
Мы попрощались через час, и волшебник открыл светящуюся алым дверь в последний раз. Он сказал, что заблокировать проход несложно, но будет гораздо труднее открыть его снова, если когда-нибудь понадобится.
— Не понадобится, Мел, — заверил я, — не понадобится.
Эридан ушел, забирая с собой частичку меня. А я никогда не вернусь, потому что мое место здесь. И, как бы невероятно это ни было, здесь я был счастлив.
Алый свет исчез, и в комнате остались только мы: я, Рейнел, Эйнира, Мельвидор и Леонер. Все замерли в молчании, каждый, думая о своем.
Я испытывал легкую грусть, но определенно не сожаление. У каждого человека своя судьба. И, видимо, именно волею судьбы в шкафу семнадцатилетнего школьника оказался волшебник из другого мира и увел его за собой. Наверное, так было нужно, наверное, так было правильно…
— Как тебя теперь называть, а, король? — весело спросил Леонер, развеивая воцарившуюся атмосферу грусти. — Его величество Андрей?
— Можно просто Андрей, — улыбнулся я, обняв Эйниру одной рукой и притянув к себе.
— Что же это получается? — высказался Мельвидор. — В том мире Андрей, здесь Андрей. Ни одного Эридана?
— Эридан тоже где-то есть, — ответил я, — просто он еще сам об этом не знает.
— Он еще сможет найти себя, — сказал маг, — то, что он согласился прийти тебе на помощь, говорит о том, что где-то в глубине души он хороший человек.
— Ну, «волшебный пинок» всегда пробуждает в людях доброту, — пошутил Рейнел, и все рассмеялись.
На сердце было легко и спокойно. То, что больше не нужно больше врать и притворяться было невероятным облегчением. А грусть… Она со временем непременно, если не пройдет, то притупится, в конце концов, мы все иногда скучаем по детству.
— Ну что? — Рей хлопнул меня по плечу. — Хватит уже грустить! Предлагаю выпить и отпраздновать твою несостоявшуюся казнь!
— Согласен, — кивнул я.
— Чревоугодие, — буркнул Леонер, но тут же получил толчок локтем под ребра от Мельвидора.
— Хоть раз не порть праздник, — проворчал на него волшебник.
Нет ничего лучше, когда тебе действительно есть, что отпраздновать, а у нас такой повод был. И несостоявшаяся казнь, как сказал Гердер, и моя новая жизнь, а также то, что мы вместе, мы все выжили, выстояли.
Впереди еще очень много дел, и переформирование совета министров, и поиски сбежавших Сакернавена, Холдера и Корвеца, и перезаключение договоров с соседями, и возвращение к проекту реформ, о котором в спешке забыли…
Впереди была еще целая жизнь.
Когда один этап в твой жизни заканчивается, и наступает новый, самое главное — верить, что он будет лучше предыдущего. Кто-то скажет, что это логика тупоголового оптимиста, что ж, возможно, но я скажу, что перемены к лучшему могут произойти в любой, даже в самой худшей судьбе. И пока я живу, я буду в это верить.
Вместо эпилога
— Ало. Свет?
— Да, Ириш, слушаю.
— Поговори со мной.
— Ох, ну что ты опять удумала?
— Просто грустно.
— Опять Андрей?
— Нет, ты же знаешь, он давно уже не доставляет мне хлопот. Прилежно учится, с девушкой встречается…
— Тогда?..
— Не знаю, Свет, тревожно мне.
— ?
— Вспоминаю иногда те времена, когда звонила тебе и жаловалась: Андрей то, Андрей се… Глупо, наверное, но мне так не хватает его прежнего, беспечного, противоречивого. А сейчас он настолько идеальный сын, что мне иногда зажмуриться хочется.
— Ну, Ир, ты даешь. Любая мать о таком сыне только мечтать может.
— Наверное…. А знаешь что, Свет, мне на днях приснилось, что его украли и заменили двойником, а он, ну, мой, настоящий Андрей, не может вернуться домой.
— Ну, ты выдумала! Кто украл-то? Инопланетяне?
— Не знаю, Свет. Сон такой туманный был.
— Эх, вот что я тебе скажу, с жиру бесишься, подруга. Сын — образец для подражания, а ты себе только причины попереживать выдумываешь.
— Наверное…
— Вот видишь, сама все понимаешь.
— Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив.
— А ты думаешь, он несчастен?
— Я очень надеюсь, что счастлив.
— Даже если его украли инопланетяне, а?
— Даже если. Главное, чтобы был счастлив…