Пароль: рододендрон (СИ), стр. 43
— Ты думаешь, что мы больше не увидимся? — напрямик спросил он. За это я его особенно уважала: Алекс мог говорить прямо такие вещи, на которые я бы никогда не решилась.
Я снова пожала плечами:
— Как карта ляжет.
Я уже давно поняла, что слово «никогда» — опасное, и когда мы о чем-то зарекаемся, судьба все равно сталкивает нас с этим снова и снова.
Алекс помолчал, опустил глаза на сцепленные на коленях руки. Я же вскинула брови: я впервые видела, чтобы он тщательно подбирал слова.
— Ты мне очень помогла, — сказал, наконец, Алекс, — больше, чем ты думаешь. Когда долго остаешься один, начинаешь терять веру в людей. И тогда, в твоем подъезде, ты действительно меня спасла.
— Ну-ну, — фыркнула я.
— Я серьезно, — он протянул руку и повернул мое лицо к себе за подбородок. — То, что кто-то может броситься тебе на помощь, ничего не ожидая взамен, бесценно.
— Я многое получила взамен, — призналась я.
Алекс прищурился:
— Например, научилась признаваться в чувствах?
— И это тоже, — буркнула я. Самой не верилось, этот человек за такой короткий срок вытянул из меня больше признаний и нежных слов, чем все мои предыдущие мужчины вместе взятые.
— Отлично, — продолжил он логическую цепочку, — а если научилась, то прекрати играть в гордую женщину и выскажи мне все, что на самом деле думаешь?
Ну уж нет, слишком унизительно.
Я упрямо промолчала.
— Л-ладно, — Алекс встал, засунул руки в задние карманы джинсов и несколько раз прошелся передо мной, — давай я сам. А ты меня исправишь, если я ошибаюсь? Хорошо?
— Ладно, — эхом повторила я.
— Мое желание тебя уберечь и выслать подальше из города, ты воспринимаешь, как попытку избавиться от тебя…
— Я!.. — попробовала я было возмутиться, но Алекс предупредительно поднял руку и вежливо попросил:
— Давай я закончу, а потом ты выскажешь свое «фи», — я прикусила губу, всем своим видом выражая протест, но замолчала. — Отлично. Так вот, ты понимаешь, что, скорее всего, неправа, видишь логику моего решения, но маленькая обиженная девочка в твоем подсознании все равно бунтует. Поэтому ты и ушла из кухни, чтобы отсидеться и привести голову в порядок и — не дай боже! — высказать мне хотя бы слово в укор, — он, что, меня насквозь видит? — Кроме того, ты почему-то решила (тут уж я понятия не имею почему), что мы больше не встретимся. Допускаешь, что сейчас мне не безразлична, но искренне считаешь, что, в случае удачного исхода, я умотаю в свою Германию, или где там, по твоему, меня носит, и не вспомню о твоем существовании. Это еще один повод, почему ты ушла и закрылась. Не хочешь навязываться и боишься показаться слабой, — я хмурилась, но пока держалась. Алекса же еще больше понесло на красноречие: — И ты не подумала, что я могу тоже что-то чувствовать. Что мне может быть неприятна твоя холодность и попытка закрыться. Что меня, в конце концов, могут убить, а ты не сказала мне то, что думаешь, только потому, что пыталась сохранить лицо.
Вот теперь я вспыхнула. Вскочила с насиженного места.
— Да от моего лица и от моей гордости уже ничего не осталось! — выкрикнула я, уже не особо заботясь, что нас могут услышать не только Гриша и Ксюша, но и соседи. — Какое, к черту, лицо?! Я просто не хочу реветь у тебя на плече, от того, что не хочу с тобой расставаться даже на час, потому что верю, что тебе тоже паршиво, и считаю, что не имею права взваливать на тебя еще и свои переживания!
Я попробовала ударить его кулаком в грудь, но он перехватил мои руки за запястья. Миг глаза в глаза.
— Ты на все имеешь право.
Мне захотелось разреветься, но я позволила себе только всхлипнуть. После чего Алекс выпустил мои руки и прижал меня к себе, погладил по волосам, упираясь подбородком в мою макушку.
— Я за тобой приду, где бы ты ни была, — очень серьезно пообещал он. — Но сейчас тебе лучше уехать, потому что стало слишком опасно.
— Я понимаю, — прошептала я ему куда-то в плечо.
— И дело не только в моем страхе за тебя, — продолжал Алекс. — Есть еще Гриша. По годам он уже взрослый, но не характеру. В отличие от тебя, он боится оставаться один, и не умеет. Некоторое время ему придется скрываться от Валентина, и ему понадобится помощь. Ты человек самостоятельный, умеющий быстро соображать в экстренной ситуации, Ксюша тоже девушка не из робкого десятка. И я очень прошу помочь Грише адаптироваться к его положению, пока я не смогу присоединиться к вам, — признаюсь, я не смотрела на ситуацию с этой стороны. — Ты единственный человек, кому я могу доверять, и доверить брата. Ты мне поможешь?
Мне захотелось сказать, что я за ним и в горящую избу войду, но сдержанность снова взяла верх.
— Можешь на меня рассчитывать, — пообещала я.
20 глава
— Уф-ф, — Ксюша волоком притащила чемодан из спальни.
Мои брови невольно взметнулись вверх при виде его воистину королевских размеров.
— Куда тебе столько? Не на год едем.
Но подруга только дернула плечом, ни капли не смутившись.
— Мало ли.
Алекс и Гриша вышли из кухни и присоединились к нам. Я заметила, что Алекс тоже обратил внимание на габариты Ксюшиного багажа, но дипломатично промолчал.
— Итак, куда двигаемся? — поинтересовался Гриша, вид у него больше не был удрученным, скорее предвкушающим, как у ребенка, которого родители согласились взять с собой в командировку.
— Пока к моей маме в деревню, — безапелляционно заявила Ксюша. — Погостим там, переждем немного, потом на поезде до ближайшего аэропорта, и — земля, прощай, в добрый путь.
— К маме? — испугался Гриша. — К твоей?
Ксю закатила глаза:
— Нет, к соседской. Не тупи, ну!
Их перепалки забавляли меня все больше.
— И как кого ты меня ей представишь? — не унимался Гриша.
— Как кого, как кого, — передразнила Ксюша, — как своего парня, как кого же еще?
— Действительно, — пробормотал Алекс себе под нос. А я еле удержалась, чтобы не рассмеяться.
У Гриши же глаза стали совсем чумные.
— Да не дрейфь, — Ксюша утешающе похлопала его по плечу. — Я ей не расскажу, что ты меня «присушивал», честное слово.
Что-то не было похоже, что Гришу это успокоило, скорее, он смирился с неизбежным.
— А, по-моему, неплохой план, — высказался Алекс.
В принципе, да, но все же…
— А нас не выследят? — спросила я.
— Я об этом позаботился, — ответил он. — Уже отправил Валентину письмо с предложением встретиться. Так что ему будет не до вас.
Я испуганно вскинула глаза:
— Это же опасно.
Но Алекс только поморщился.
— Знаю. Разберемся.
Я вздохнула, понимая, что сейчас для него важнее собственной безопасности вытащить нас.
После того как был выдержан бой с Нафанькой по засовыванию его в переноску, Ксюша торжественно объявила:
— Ну что? Присядем на дорожку?
Вид у нее был полный энтузиазма. Для авантюристки Ксюши все происходящее было настоящим приключением. К сожалению, я уже воспринимала ситуацию куда серьезнее.
После положенного по старой русской традиции «приседания на дорожку», мы были готовы отправляться в путь. Алекс обнял меня на прощание и поцеловал. Без слов, но так искренне, что слова были бы лишними. Ксюша и Гриша даже, как по команде, отвели глаза и с преувеличенным вниманием стали изучать потолок.
Мне же почему то вспомнилось расставание Д’Артатьяна с друзьями: «Мы встретимся! Обязательно встретимся!..»
Вчерашний снег наделал большие сугробы, так, что Ксюшину машину пришлось откапывать. Гриша, правда, возмущался, что для очистки заноса ему хватило бы щелчка пальцев, но Алекс наотрез запретил ему пользоваться магией, чтобы не привлечь ничье внимание. Нас с Ксюшей он также попросил проследить за тем, чтобы младший брат не «магичил» без надобности.
А потом мы погрузились в машину и поехали, а Алекс вошел обратно в подъезд, чтобы переместиться подальше от любопытных глаз.