Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька), стр. 16

МАГАЗИН МАРОК

Ребята шли по узкой кривой улице в том направлении, которое указал им симпатичный норвежец. Им уже начала надоедать эта беготня по чужому городу. Они устали и от ходьбы, и от обилия впечатлений, и от чужой, непонятной речи.

— А где Яшка? — спохватился Витька. — Опять Яшка отстает!

Яшка действительно отстал — он задержался у витрины магазина марок. Это был совсем маленький магазинчик — всего одна витрина, но выставленные марки были великолепны. Здесь были и Венесуэла, и республика Гаити, и Конго, и Новая Зеландия… Больше всего, конечно, было шведских и норвежских марок, но были здесь и марки Советского Союза. Правда, их было мало, и стоили они сравнительно дорого.

Яшка стоял у витрины, разглядывая марки, когда к нему подошли остальные ребята.

— Яшка, ты что?

— Марки! — восторженно сказал Яшка. — Ребята, вы посмотрите, какие марки!

Марками интересовались все, кроме Алека, но по-настоящему марки собирал только Яшка. Он даже был членом юношеской секции филателистов.

На витрине лавчонки, кроме марок, была выставлена еще самая разнообразная рухлядь: старый морской компас; чучело чайки; охотничий нож; негритянский божок из темного дерева; потускневшая медная подзорная труба, которой вполне мог бы пользоваться еще капитан Кук; обшарпанная немецкая полевая радиостанция времен мировой войны и множество других, самых различных предметов, назначение которых было невозможно определить.

— Ребята, а если… зайти? — осторожно спросил Яшка. — Я только на минуточку, только посмотрю — может быть, здесь меняют марки! У меня есть с собой…

— Брось, Яшка, некогда, в другой раз посмотришь!

— Другого раза не будет! — возразил Яшка.

Он уже собрался зайти в магазин, но в это время дверь открылась и из нее вышли двое. Одного ребята сразу узнали — это был тот самый мальчишка, с которым чуть было не подрался Яшка, другой — смешной маленький человечек довольно противного вида. На нем был серого цвета лоснящийся пиджак и темные брюки. Маленькие черные усики, как у Чаплина, смешно топорщились. Черные лукавые глаза смотрели не прямо, а как-то все время бегали по сторонам. Один глаз немножко косил.

Чернявый человечек захлопнул дверь лавки, достал из кармана большую связку ключей и заботливо запер дверь. Потом, встав на цыпочки, он с грохотом опустил железную штору и тоже запер ее на два поворота ключа.

Пока чернявый возился с дверью, мальчишка-норвежец стоял рядом, продолжая о чем-то просить чернявого, но тот не соглашался. Мальчишка держал в руке три серебряные монеты и несколько марок, которые он, видимо, предлагал чернявому за что-то, чего тот не хотел отдавать за эту цену. Чернявый сказал сердитым тоном какую-то длинную фразу и выразительно показал пять пальцев. Мальчишка полез в карман и вытащил еще несколько мелких монеток и целлофановый пакетик с маркой. Очевидно, это было все его достояние. Чернявый мельком взглянул на марку и отрицательно покачал головой.

Яшка внимательно прислушивался к этой торговле. Он хотя и не понимал по-норвежски, но одно слово, которое несколько раз повторялось, он узнал.

— Ребята, он же хочет выменять у хозяина марку с Юрием Гагариным, а тот не уступает, просит пять крон!

Действительно, мальчишка несколько раз повторил «Юрий Гагарин», только он говорил не так просто, как мы: Юрий Гагарин, а по-своему, у него получалось «Юри Га-га-рин».

Мальчишка был очень расстроен. Потеряв надежду выменять заветную марку, он сунул свои богатства в карман и уже повернулся, чтобы уйти, но в это время Яшка вдруг проявил такое знание английского языка, которого от него никто не ожидал, — он протянул норвежцу руку и сказал:

— Peace and friendship! — Потом повторил по-русски: — Мир, дружба!

Норвежец недоуменно посмотрел на Яшку, потом на его товарищей и тоже протянул руку.

— Алек, — сказал Яшка, — объясни ему, что мы русские, а то, я боюсь, у меня не выйдет!

Когда норвежец услышал, что он имеет дело с советскими школьниками, он сперва смутился, а потом обрадовался и стал всем по очереди жать руки, говоря то по-английски, то по-норвежски. Он немного знал английский язык — хуже, чем Алек, но лучше, чем остальные ребята.

Яшка вытащил из кармана свой пакет с марками. У него была полная серия «Советские космонавты». Там были марки с портретами Гагарина и Титова, Николаева и Поповича, с первым спутником и со всеми космическими ракетами.

Яшка протянул пакетик норвежцу. Тот с восхищением разглядывал марки одну за другой, потом аккуратно сложил их в пакет и со вздохом вернул Яшке.

Яшка опять стал совать марки ему в руки, говоря уже по-русски:

— Бери, бери, это тебе! Мой подарок!

Норвежец не понимал. Вернее, боялся поверить своему счастью: шутка ли, получить сразу всю серию марок «Советские космонавты», когда он не мог выменять даже одного «Юрия Гагарина»!

— Алек, объясни ему, что это я так дарю, не продаю и не меняю, а просто дарю ему на память!

Алек объяснил.

Норвежец стал благодарить, и по-норвежски и по-английски и не успокоился, пока не заставил Яшку взять хотя бы одну марку из тех, которые у него были. На ней был изображен плот «Кон-Тики».

Алек объяснил, что они идут сейчас в музей Тора Хейердала смотреть плот «Кон-Тики». Им сказали, что это здесь, рядом, на площади Нансена.

Норвежец сказал, что его тоже зовут Тор, только не Хейердал, а Эриксен, и надо говорить не «Тор», а «Тур», хотя пишется «Тор». Что же касается музея «Кон-Тики» — он там был и видел плот. Музей находится вовсе не рядом, на площади Нансена, а совсем в другом месте, на полуострове Бюгдей, и туда надо ехать на катере. И вход в музей стоит 50 ёре, то есть полкроны.

— Это как же, и школьникам надо платить полкроны? — удивился Серега.

Тур объяснил, что это именно школьники платят полкроны, а взрослые платят целую крону.

Ребята были смущены и расстроены. Путешествие все больше осложнялось. Никому не приходило в голову, что они не смогут пройти в музей из-за того, что у них нет денег. Конечно, можно было попробовать перенестись в музей с помощью трансформатора, но этот вариант Витька сразу отверг: одно дело — перенестись на ровное место и совсем другое — попасть внутрь здания. В этом случае они могли оказаться в такой части пространства, которое занято стеной или колонной, и вообще неизвестно, что из этого может выйти. Ребята, совещаясь, говорили между собой по-русски, и Тур, не понимая, деликатно молчал.

Во все время этого разговора чернявый торговец марками стоял рядом, внимательно прислушиваясь к тому, что говорили ребята. Когда выяснилось, что у них нет денег, он вежливо приподнял шляпу, обнажив при этом блестящую лысину, и по-английски сказал Алеку, что если у молодых джентльменов нет денег, то он охотно может купить у них те марки, которые они отдали норвежцу. Он может предложить за серию «Советские космонавты» десять, даже, может быть, двенадцать крон!

Алек перевел.

— Скажи ему, чтобы он не лез со своими кронами! — рассердился Яшка. — Спроси лучше у Тура, нельзя ли туда пройти как-нибудь без денег, может быть, с экскурсией или еще как.

Алек снова перевел.

— Зачем — без денег? — удивился Тур. — Вот же есть деньги! — Он вытащил из кармана свои три кроны. — Здесь три кроны. Это как раз хватит на билеты для четверых и на проезд на катере.

Тур протянул деньги Алеку.

— Нет, ребята, не годится брать деньги у Тура! — возразил Витька. — Может быть, он целый месяц копил, чтобы купить марку с Гагариным!

— Так я же ему дал марки! — сказал Яшка. — И не одну, а целую серию!

— Это ты подарил, это дело другое…

— Может быть, обменяться с ним? — предложил Алек. — У меня есть два полтинника. Они такой же величины, как их кроны, даже больше.

Но Тур наотрез отказался брать деньги взамен. Он твердо заявил, что раз советские ребята находятся в Норвегии, они его гости, и он хочет доставить им возможность посмотреть плот «Кон-Тики». Если они не возьмут у него денег, это обидит его. Он проводит их до самой набережной и покажет, на какой катер нужно садиться.