Хрустальное озеро (СИ), стр. 18

Марисса уткнулась носом в грудь мужчины и продолжала сопливить его свитер. Она так горько, так надрывно рыдала, что у Ринара у самого стали сдавать нервы. Он крепко стиснул ее своими сильными руками, целовал шею, гладил по спине, не представляя, как еще можно успокоить девушку, которая своим плачем рвала ему душу.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Положив Мари на постель, Рен снял с нее обувь и сам прилег рядом.

- Котен, не отталкивай меня, - тихо, хрипло попросил он, накрывая ее губы своими.

Марисса обвила его шею руками. Ее сердце щемило от боли и горечи за него, за себя, за всех них, ведомых и битых слепой и изощренной судьбой. Ощущая его могучее мускулистое тело рядом с собой, она нежилась в его тепле, его силе. Как жаль, что нельзя остановить время на этом самом мгновении, не думая про опасностях, которые подстерегают на каждом шагу.

Но так нельзя, не получиться. Она придумает, как рассказать ему про ребенка потом, немного позже. Она должна это сделать, а дальше будь что будет. Она сама все это наворотила, ей и разгребать... "Или огребать", - уточнила Мари про себя, погружаясь в сладкую негу прикосновений такого родного любимого ею мужчины.

Глава 14

Марисса проснулась и жмурилась от ослепляющих лучей солнца, проникающего через окно, которое они забыли накануне зашторить. Вставать не хотелось, и она валялась в постели, давая себе время поразмыслить. Но мысли текли вяло, противореча одна другой. Так и не добившись результата от своего измученного мозга, девушка решила найти себе какое-нибудь занятие.

Ринар ушел рано, когда она еще спала. Марисса не знала, когда он вернется. Она надеялась, что не скоро, и у нее еще будет время подумать. Однако, рассудив, что дело мыслительному процессу не мешает, Мари принялась за уборку. Ее раздражало огромное количество пыли, покрывающей мебель и пол.

Девушка уже практически справилась с поставленной задачей, когда дверь распахнулась, и в домик зашел Никольский. Марисса от неожиданности замерла с тряпкой в одной руке и ведром воды в другой. Она никак не ожидала, что он нагонит их так быстро. Она не могла себе ответить на вопрос, за кого она больше испугалась: за Рена или за Лана, но в том, что назревает серьезный конфликт - была уверена.

- Привет, - попробовал Алан вывести девушку из ступора. - Где Рен?

- Я не знаю, - Мари поставила ведро на пол и нервно комкала в руках ветошь.

- Хорошо, подождем, - Лан уселся за стол. - Кофе угостишь?

Марисса кивнула и скрылась на кухне. Там в одиночестве она попыталась взять себя в руки и успокоиться. "Не станут же они убивать друг друга из-за меня", - раздумывала она. - "Не станут же они рушить свою многолетнюю дружбу, когда все можно решить по-мирному. Как-то договориться, в конце концов. Впрочем, о чем тут договариваться? Рен женат. Как не крути. Хотя, у них это все как-то легко и просто происходит. Лан: сначала женился на мне, потом - на Сандре. Теперь - опять на мне. Рен: на мне, потом на Вике. А сейчас что: опять на мне? Засранцы. Не буду им помогать. Вот, ни слова не скажу. Надоело. Пусть сами разбираются".

Мари со злости обожгла палец и пискнула.

- Ты в порядке? - услышала она обеспокоенный голос Алана.

- Ерунда, Лан. Не смертельно.

"По сути дела, я изменила Лану. Не намерено, конечно. Но все получилось, как получилось. Догадывается ли он об этом? Думаю - да. Он должен был предположить, что так все и произойдет. Он лучше меня знает Ринара. И молчит. Сидит там и молчит. Ждет, когда кто-то другой сделает первый шаг. Он всегда так", - терзалась Мари.

Чашка выпала из ее дрожащих пальцев, и девушка опять обожглась. Она употребила несколько выражений из тех, которыми леди не выражаются и, бросив заниматься напитком, влетела в комнату. Лан расположился на небольшом диванчике. Марисса присела к нему и уткнулась лбом в плечо. Мужчина обнял ее за талию.

- Лан, что ты собираешься делать? - дрожащим голосом спросила Марисса.

- Мари, не беспокойся. Мы просто поговорим.

Алан запустил ей руку в волосы, запрокинул голову и заглянул в глаза.

- Ты любишь его? - его взгляд пронизывал, забираясь вглубь сознания.

- Да, - ответила девушка, не отводя взора, - я не могу тебе врать. Ты всегда знал об этом. Почему ты хочешь жениться на мне? Тебя это не волнует?

- Ну, почему же. Волнует, - тяжко вздохнул Алан и откинулся на спинку дивана. - Маусик, любовь - это как радуга: все про нее знают, но никто не смог дотронуться руками. Разве что, в мечтах. В жизни мы или любим, или позволяем себя любить. Я всегда старался мыслить реалистично. Может, конечно, она и существует, эта идеальная взаимная любовь, но лично я с ней не встречался.

- Лан, так нельзя. Мы все должны во что-то верить. На что-то надеяться. О чем-то мечтать. Может быть, ты когда-нибудь встретишь ту единственную, которая будет любить тебя также сильно, как ты ее.

- А ты надеешься изменить Рена? - Никольский усмехнулся. - Мари, все течет, все меняется. Не меняется одно - сами люди. Ты никогда не будешь с ним счастлива. И вовсе не потому, что он к тебе так плохо относиться. Просто, он по-другому не умеет. Рен очень тяжелый человек. Он когда-то спас меня, и Руса, и Тимура. Много кто еще из ребят обязан ему жизнью, свободой, положением в обществе. Но он такой, и с этим ничего не поделаешь.

- Ты говоришь, прямо как Джессика когда-то. Джессика... - Мари запнулась, поймав и тут же упустив какую-то мысль.

В дом вошел Ринар. Он замер на пороге, сразу нахмурившись. Алан поднялся со своего места. Вслед за ним вскочила Марисса, так и не придумавшая, как успокоить обоих мужчин. Да и что она могла придумать, находясь в конфликте сама с собой. Сердцем ее тянуло к Ринару, разум звал к Алану. В конце концов, она устала метаться и замерла в напряжении, сомкнув пальцы замочком и прижав их к груди.

Взоры обоих мужчин скрестились, как клинки. Они ощупывали друг друга взглядами, словно, ища возможные слабые стороны.

- Я не позволю тебе забрать ее, - с ходу агрессивно начал Ринар. - Я не хотел бы с тобой выяснять отношения, тем более при Мари. Но ты сам вынуждаешь меня...

- Ты как-то говорил, что должен отпустить ее. Что с тобой ей нормальная жизнь не светит. - Марисса, пожалуй, впервые за все время увидела, как обычно сдержанный Лан начал закипать.

- А с тобой будет, значит, спокойная? - зарычал Рен. - Если бы не ваша свадьба, никто бы ее не похитил. Она могла погибнуть там на заводе. Из-за тебя.

- У Ника к тебе предъявы были, - резонно заметил Лан.

- У тебя врагов не меньше. Скольких ты проглотил и спихнул с дороги? Скольких ты сожрал и уничтожил из тех, кто вставал у тебя на пути? Может быть несколько иными методами. Но сути дела это не меняет. С чего ты взял, что кто-то из твоих бывших конкурентов однажды не проявит себя, как недавно проявил себя Ник?

- Мы можем спорить об этом бесконечно. Почему бы не спросить Мари? Чего она хочет? Пускай сама решает. Здесь и сейчас, - предложил Никольский.

- Хорошо, идет, - согласился Ринар.

Мужчины воззрились в ожидании на девушку, сверля ее испытующими взглядами. "Ага, это вы хорошо удумали", - Мари окатило волной бешенства. - "На меня стрелки перевести. Как всегда, потом между собой общий язык найдете, а я крайней останусь. Хотите знать, что я хочу? Хорошо".

- А не пошли бы вы оба... лесом. Отвезите меня домой и оставьте в покое. Оба! Понятно? И волки сыты, и овцы целы, и да здравствует зоопарк. А то вы прямо как я с сестрой. Что одной нужно, то и другой сразу подавай. Ей захотелось куклу, а мне плюшевого мишку, а через минуту ей тоже кукла понадобилась, и мишка уже не нужен. Только вы уже не мальчики, а я - не игрушка.

- Ты не игрушка, - Ринар уже не пытался сдержать свою ярость, сжимая и разжимая кулаки. - Ты глупая зеленая девчонка, которая пытается играть во взрослые мужские игры. И в них ты увязла уже по самые уши. Тебе придется сделать выбор.