Поворот дороги, стр. 44
— Но ты, очевидно, сумел ее переубедить.
— Нет, — ответил Макс. Он даже не пытался этого сделать.
— Послушай-ка, ты будешь одеваться или нет? Я есть хочу.
— Дай мне пару минут.
— Ладно. — Рустер откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу.
Макс облачился в джинсы, рубашку, которую купил в Вегасе, и кожаную жилетку. Других вещей у него не было. Дома в его распоряжении имелся целый шкаф, битком забитый деловыми костюмами. Много времени прошло с тех пор, как он последний раз надевал хоть один из них. Максу стало любопытно, какие ощущения он испытал бы при этом.
Наконец они направились к лифтам.
— Так ты собираешься звонить Бетани? — спросил Рустер.
— Позже… — Макс никак не мог забыть о существовании Гранта. Он был уверен, что бывший муж Бетани не станет сидеть сложа руки.
Наконец пришел лифт, и они вошли в кабину. Рустер нажал кнопку фойе, и они поехали. Неожиданно лифт остановился на девятом этаже. Именно там жила Бетани.
Лифт вызвала бабушка Энни.
Увидев Макса и Рустера, она замялась, но тут же гордо расправила плечи и вошла в кабину, очевидно желая, чтобы ее попутчиками были другие люди. Кто угодно, только не эти двое.
— Доброе утро, бабуля! — поздоровался Рустер.
— Я не твоя бабушка, — резко ответила Руфь. Спину она держала очень прямо, словно кочергу проглотила. — Спешу напомнить, что ты старше меня.
Ее заявление явно не соответствовало истине, и Рустер с Максом переглянулись и обменялись улыбками.
— Ты позволишь мне угостить тебя завтраком? — склонившись к Руфи, прошептал Рустер ей на ухо.
— Я отвечаю — нет, — произнесла она таким тоном, будто он сделал ей предложение.
— В любом кафе города, — не унимался Рустер, которого ничуть не обескуражил отказ пожилой дамы.
Его настойчивость взволновала Руфь.
— Благодарю за приглашение, — сказала она очень официально, — но я буду завтракать в обществе невестки и внучки. Они ждут меня в фойе.
— А ты проспала, да?
— Боже мой, нет! Я забыла в номере билеты. Мы собирались послушать двенадцать ирландских теноров и «Окридж Бойз».
— Эти парни в городе? — переспросил Рустер, не скрывая радости.
— Мы с Энни идем на их дневное выступление.
Лифт приехал в фойе, и двери открылись. Макс тут же увидел ожидающих у камина Энни и Бетани. Взгляд его был прикован к Бетани. Не сговариваясь, они зашагали навстречу друг другу.
— Как тебе спалось? — понизив голос, поинтересовался он.
— Плохо, — прошептала она, пряча глаза.
— Мне тоже.
— Вы идете завтракать или как? — спросила Энни.
— Мы идем, — заявил Рустер, беря ее и Руфь под руки.
Макс прикоснулся к руке Бетани, и все мучившие его сомнения вмиг рассеялись. Они вместе, и этого достаточно. Нужно действовать постепенно.
— Что это ты делаешь? — спросила Руфь Рустера.
— Веду двоих красоток на завтрак, что же еще?
— Полагаю, нам намекают на то, что мы можем ускользнуть, — сказал Макс.
Они вышли из отеля все вместе, и Рустер повернул налево, а Макс с Бетани — направо.
Макс пребывал в отличном расположении духа. Двадцать четыре часа в обществе Бетани. День обещает быть очень хорошим.
Глава 20
— Не хочешь ли прокатиться на мотоцикле? — предложил Макс после того, как они закончили завтракать.
Они не спеша шли по оживленным улочкам Брэнсона, направляясь обратно в отель. Руфи и Энни нигде не было видно.
— Я думала, что, проведя в дороге столько времени, ты и мысли не допустишь о том, чтобы снова сесть на мотоцикл.
— Есть одно местечко, которое мне хотелось бы тебе показать.
— Хорошо.
Бетани уже дважды ездила с Максом и чувствовала себя вполне комфортно. Должно быть, он все спланировал заранее, потому что, забирая свой «харлей», протянул ей шлем Рустера.
Она устроилась за спиной Макса, и он завел мотор. Он не сказал, куда они направляются, но для Бетани это не имело значения. С этим мужчиной она готова была ехать хоть на край света.
Их поездка продолжалась минут сорок. Макс свернул с главной дороги к тропе, ведущей к озеру, на берегу которого раскинулись богатые современные особняки. Он подрулил к одному из них и заглушил двигатель.
Сняв шлем, Макс пояснил:
— Этот дом принадлежит моему другу. Он сказал, что я могу наведываться сюда, когда захочу.
— А сейчас этот друг дома? — поинтересовалась Бетани, стаскивая с головы шлем.
— Понятия не имею. Я оставил ему голосовое сообщение, сказал, что намерен воспользоваться его гостеприимством. Ответа так и не дождался.
Бетани сошла на землю и сунула ладони в задние карманы джинсов, в то время как Макс направился к дому. Поднявшись по ступеням крыльца, он нажал кнопку звонка, но дверь так никто и не открыл. Тогда Макс вытащил из стены под окном кирпич и, сунув руку в образовавшееся отверстие, извлек ключ.
— Кажется, весь дом в нашем распоряжении, — сообщил он, отпирая замок.
Бетани колебалась:
— Ты уверен, что твой друг не станет возражать?
— Уверен.
— Ты уже делал это прежде?.. Ну, приезжал нежданно-негаданно?
— Нет.
— Макс… — запротестовала она.
— Все будет хорошо, обещаю, — заверил он и, не дожидаясь Бетани, вошел внутрь.
Бетани неохотно последовала за ним. Дом был обставлен массивной удобной мебелью. Макс направился к гигантских размеров стеклянным дверям, ведущим на балкон, и раскрыл их, чтобы обеспечить доступ свежего воздуха.
Подойдя к перилам, он воззрился на раскинувшееся внизу озеро, сияющее в солнечном свете. На берегу бурлила жизнь. Их слуха достиг чей-то смех и обрывки фраз. Люди катались на лодках и рыбачили. Мимо промчался мужчина на водных лыжах, затем водную гладь вспороли два мощных катамарана, за которыми тянулся пенный след.
Бетани присоединилась к Максу, и он обвил рукой ее талию.
— Я и понятия не имел, что здесь так красиво, — задумчиво, словно разговаривая сам с собой, произнес он.
— Ты никогда не был здесь прежде?
— Всего один раз, два с половиной года назад. Как я уже сказал, дом принадлежит моему другу. Я приезжал сюда через год после смерти Кейт. Тогда я был охвачен горем и не помню даже, чтобы любовался озером.
— Скорбь завладела всем твоим существом, не так ли? — задумчиво спросила Бетани. — Несколько лет назад я прочла о том, что скорбь — это место, куда стекаются любовь и боль. Не знаю почему, но это высказывание мне запомнилось. Я в полной мере осознала его истинность после того, как меня бросил Грант. Я горевала о своем разрушенном браке. — Как и Макс, Бетани понизила голос до шепота. — Несколько месяцев спустя я узнала о себе много нового, и далеко не все мне понравилось. Мой муж ушел к женщине по имени Тиффани. Я страстно желала, чтобы он вернулся. Я готова была сделать что угодно, стать кем угодно, только чтобы Грант снова был со мной. Я безмерно нуждалась в нем. Никогда прежде мне не доводилось испытывать столь сильной эмоциональной боли. У меня в голове не укладывалось, как человек, который дал мне брачный обет, мог так сильно ранить меня.
Макс крепче прижал ее к себе.
— В тот первый год, когда я осталась одна, мне пришлось заново строить свою жизнь, — продолжала Бетани, — но большая часть меня была соткана из любви к Гранту.
Макс кивнул.
— Да, — пробормотал он. — И он пытался разрушить эту связь.
Бетани не ответила.
— Я знаю, как сильно ты любил Кейт, — произнесла она мгновение спустя, опуская голову ему на плечо. — Как бы мне хотелось заверить тебя, что скорбь, живущая в твоем сердце, уйдет и никогда больше не вернется. Но ты и сам уже понял, что она никогда не исчезнет полностью.
Макс тяжело вздохнул.
— Из-за жены и дочери и любви к ним ты стал другим человеком. Их любовь к тебе и твоя к ним будут пребывать с тобой вечно. Ничто не сможет изменить твои чувства к ним. Кейт и Кэтрин — часть тебя и навсегда ею останутся.
Макс посмотрел ей прямо в глаза и прошептал: