Отравленный трон, стр. 79

— Ой, папа, прости.

Лоркан был крайне расстроен.

— Он пожалеет об этом утром, — проговорил он, — когда протрезвеет.

— Но ведь теперь он не может забрать ее, отец! Она у тебя!

Лоркан непонимающе посмотрел на нее, не сразу вспомнив, что она говорит о лицензии.

— Нет, дорогая. Он пожалеет, что так говорил при тебе. Это не даст ему покоя… Он больше не будет чувствовать себя в безопасности, зная, что так разоткровенничался при тебе… — Лоркан напряженно смотрел в пространство. — Сейчас тебе, как никогда, необходимо бежать. Как только Рази уедет, ты должна поехать за ним. А если потеряешь его из виду, не медли… — Он заглянул ей в глаза и слегка встряхнул за плечи, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Только не медли!

— А что будет с тобой, отец?

— А что со мной? Со мной уже покончено. Но тебе я не дам сгореть в огне, который сам зажег. Уезжай! Поезжай вслед за Рази в Падую. Попроси у него защиты — он не станет отсылать тебя обратно, это я тебе обещаю. Только живи, девочка… — Он поднял брови и улыбнулся уголком рта. — В конце концов, разве сам король не передал тебе только что лучшую лицензию на работу из всех, которые предоставлялись человеку в истории этого королевства? — Он снова погладил ее волосы и с любовью посмотрел на нее. — С твоим талантом, девочка, ты обречена на успех.

— Ну ладно тебе, отец. — Она отвернулась, не в силах видеть твердую надежду в его глазах, зная, что в итоге собирается обмануть отца. Она отчаянно огляделась и похолодела при виде кошки, сидевшей на подоконнике. Она обнажила зубы в оскале, зло смотря на нее. Винтер едва оторвала от нее глаза. О господи.

— Винтер? — Лоркан дотронулся до ее руки. — Что такое, милая?

Она встретилась с ним взглядом, и слезы хлынули из ее глаз. Он погладил ее по щеке, вытирая слезы пальцем.

— Доченька, — прошептал он. — Давай, как будто…

Слезы снова навернулись на глаза, Винтер быстро отвернулась, чтобы смахнуть их. Мурхоки были не из тех, кто притворяется. Она снова подняла голову и взяла его за руку:

— Да, отец. Что?

Он сжал ее руку:

— Давай как будто завтра мы не простимся. — Грудь ее сдавило, дыхание остановилось. Лоркан глядел ей в глаза с надеждой. — Давай, как будто завтра ты просто уезжаешь в Хельмсфорд закупить древесину. Как будто ты вернешься через неделю и мы снова увидимся. Винтер, можно сделать так?

Как она ни стискивала зубы, подбородок все дрожал, и слезы снова полились по щекам и закапали вниз. Лоркан огорченно охнул, погладил ее по щекам, стирая слезы. Решительно сжав губы, откинул волосы со лба дочери и снова смахнул слезы с ее глаз.

— Давай, как будто ты вернешься через неделю, — прошептал он. — Пожалуйста.

— Да, папа! — Она схватила его руки и сжала их, прекратив его лихорадочные попытки вытереть ей слезы. — Да. В Хельмсфорд. За деревом. На неделю. Да.

На секунду его глаза расширилась, и Винтер подумала, что он сам не сможет выполнить то, чего просил у нее. Но он все же сжал губы так, что они побелели, и напряженно кивнул.

— Сейчас мне пора спать, доченька, — сказал он. — Я пошлю записку Марчелло, чтобы он завтра пришел пораньше — так я смогу позавтракать вместе с тобой перед тем, как ты…

Она кивнула.

— Тебе и правда пора отдохнуть, — сказала она. — А мне надо сбегать, поговорить с Марни. — Тревога проступила на лице Лоркана. Винтер успокаивающе похлопала его по руке: — Я буду осторожной, папа. Идти буду только по залам. — Она со значением покосилась на кошку, и та надменно скрылась из виду — наверняка прокралась по карнизу обратно в гостиную. — Обещаю, что не буду соваться куда не надо. Ничего со мной не случится.

Лоркан кивнул, и его безусловное доверие чуть не разбило Винтер сердце.

Отчаянно хлюпнув носом, девушка встряхнулась и постаралась скрыть все чувства в самой глубине своего существа. Она сжала челюсти, подставила Лоркану плечо и помогла ему подняться на ноги. Опираясь на нее, он медленно, с трудом добрался до постели и опустился на подушки тяжело, как камень. Он на секунду сжал ей руку, не глядя на нее, затем легонько оттолкнул.

Закрывая дверь, Винтер оглянулась на отца. Он неотрывно смотрел на огонь, стиснув руки на груди, со смятением на лице. Сон был от него за тысячу миль.

Она помедлила еще секунду — зашла в свою комнату пристегнуть к поясу кинжал и убрать в поясную сумку свечку и походное огниво. Уже собравшись уходить, она положила за корсаж карту Кристофера, рядом с успокаивающе шелестящей запиской Рази. В последнюю минуту она накинула поверх рубашки куртку Кристофера и наконец вышла к кошке.

Когда она шагнула в гостиную, кошка уже была вне себя от ярости.

— Ну ты и копуша, дорогая, — прошипела она. — Я чувствую, насколько постарела за твою бесконечную беседу с тем человеком.

Винтер глубоко вздохнула и сжала кулаки.

— Так поспешим теперь, — проговорила она, — пока ты еще не выжила из ума от старости.

Кошка заворчала, и Винтер указала ей на дверь:

— Придется тебе найти для меня другой вход в коридоры. Я не могу допустить, чтобы отец услышал, как я ухожу туда отсюда.

Кошка повела ее по залам и вскоре остановилась и незаметно скользнула за гобелен. Винтер пошла за ней. Несколько секунд она шарила по панели в темноте и наконец нащупала вездесущий канделябр в форме херувима и повернула его головку. Перед ними открылась секретная дверца, и они пробрались в пыльную темноту коридоров и аккуратно закрыли ее за собой.

Почти сразу же Винтер почувствовала, как кошка, вскарабкавшись по ее юбкам и куртке, устроилась у нее на плечах. Сразу же послышался ее шипящий голос, дающий указания, и Винтер пустилась в извилистый путь по темным коридорам. Сердце колотилось у нее в самом горле.

Шепот во тьме

— Протяни руку и осторожно толкни панель справа.

Винтер так и сделала, и панель скользнула вперед и в сторону. Стояла все та же непроницаемая темнота, но воздух стал чуть свежее и холоднее. Винтер выскользнула из коридора, все еще цепляясь за косяк. Не видно было ничего. Прижимаясь спиной к прочной стене, она провела ладонями по камням, а затем подняла руки и ощупала низкий сводчатый потолок подземного хода.

Она сразу поняла, где они оказались. Это был тот самый коридор с низким потолком, где она впервые услышала, как инквизиторы пытали убийцу. Она застыла и насторожилась, ожидая услышать вопли призраков. Но стояла тишина — были слышны только неровный звук ее дыхания и дикое биение сердца.

Темнота была хорошим знаком — стало быть, факелы не зажжены и, значит, в темнице никого нет. Во всяком случае, нет людей. Винтер опять прислушалась. Она попыталась задержать дыхание, чтобы ничто не отвлекало, но была слишком испугана и не могла перестать задыхаться от страха. По пути через коридоры ей пришло в голову, что здесь могут еще оставаться духи самих инквизиторов. Их привидения, стремящиеся причинять боль. От этой мысли колени у Винтер подогнулись, и она в панике ухватилась за камни стены.

«Привидения обычно не вредят людям, — лихорадочно думала она. — Обычно не вредят». Ей вспомнился срывающийся голос Кристофера, ясный и пронзительный в темноте: «Скажи это трупу, который остался в темнице в ту ночь». Девушка зажмурилась: «Ох, заткнись, Кристофер! Привидения людям не вредят. Они…»

Кошка зашипела и нетерпеливо заерзала у нее на плечах.

— Ты что, заснула, девочка? — язвительно спросила она. — Может, мне пойти поужинать, а вернуться, когда ты будешь готова?

Ее сарказм заставил Винтер встряхнуться — она оттолкнулась от стены и сделала глубокий вдох, чтобы совладать с собой. Осторожно опустившись на колени, она достала из сумочки огниво и свечу. Кошка фыркнула и спрыгнула с ее плеч. Внезапно расставшись с ее успокаивающей тяжестью, Винтер застыла и чуть не вскрикнула от страха при мысли, что, возможно, кошка бросила ее снова. Она прислушаюсь, пристально глядя во тьму, руки ее замерли, сжав огниво. Ни звука не говорило о том, что кошка осталась поблизости. Она ее бросила.