Темнейшее прикосновение (ЛП), стр. 85
Она заскрипела зубами. Когда-то он боялся ее сил, считал их мощнее собственных. Возможно, пришло время продемонстрировать откуда это пошло.
– Ты сам навлек на себя неприятности.
И ударила.
Торин очнулся от ощущения словно сотня крошечных мужчин работают отбойными молотками в его голове. Он принял вертикальное положение и протер глаза. Гален сидел напротив него, покрытый засохшей кровью и синяками. На его голове царил бардак, волосы торчали под странными углами.
Пальцы Торина запутались в гнезде из колтунов, когда он попытался расчесать свои собственные.
Воспоминания всплывали в его разуме… миньоны… щелкали когти, лилось виски, клыки впивались в его руки и ноги, что-то ударялось в голову снова и снова. Затем… темнота.
– Гадес, – сказал Гален. – Ублюдок запер нас.
Стены дворца задрожали, и Торин нахмурился. Кили здесь? С Гадесом?
Черт возьми, нет. Он вскочил и помчался к двери камеры, затем прикоснулся руками к замку. Тот мгновенно щелкнул. Спасибо Ключу-ото-Всего. Торин побежал по длинному, узкому коридору.
– Как, черт побери, ты это сделал? – спросил Гален.
– Неважно. Нам нужно найти Кили. Думаю, она здесь.
– Уверен, это так. Я послал одного из слуг найти ее.
– Идиот! – выкрикнул Торин. – Тебе не следовало…
Стена перед ними взорвалась, огромные обломки разлетелись во все стороны. Гадес вылетел через образовавшийся проем, и Торин сомневался, что это случилось по его собственной воле. Чувака протащило по морю щебня, его голова ударялась и стукалась обо все на своем пути.
Кили выплыла вслед за мужчиной, и какое же прекрасное зрелище она собой представляла. Ее кожа… так сильно обнажена… была светлой словно белая роза и буквально светилась от яркого света, что окутывал ее. Грива светло-розовых волос с зелеными прядями обрамляла лицо. Она была красива, но также и блистательна. Как боевой конь из прошлого. И да, если бы он произнес это сравнение вслух, то она, возможно, перемолола все его кости в порошок. Но внешний вид не имел ничего общего с этим.
Были времена, когда мужчины тренировали своих лошадей для битвы. Не просто натаскивали на драку, а любили их. Желали. Такие животные не чувствовали страха. Они не уклонялись от меча, копья или кинжала, а раздували ноздри и били копытами, едва враг смел сдвинуться… и жаждали этого. Их не волновало жить или умереть, пока они чувствовали привкус действий. Такой была Кили.
На самом деле Торин не жил без нее, просто существовал.
Гадес неуклюже встал, кровь капала из его носа и ушей. Один глаз опух и не открывался. Казалось, будто его состояние только воодушевило Кили.
– Тщательно обдумай свой следующий шаг, – сказал бывший правитель Преисподней. – Он может стать последним.
– Это должно заставить меня обратиться в бегство? – спросила она спокойно. – Знаю, ты питаешься страхом, он делает тебя сильнее. Прискорбно, что мне нечего тебе предложить. – Мужчина свирепо посмотрел на нее. – Даже если ты сможешь убить меня, – продолжила она, – я бы не хотела умирать, свернувшись в комочек и плача. Нет, когда я уйду, то буду напоминать яростный огонь… но не могу сказать о тебе того же.
Молния сорвалась с ее ладони и ударила Гадеса в грудь, опрокинув его.
Мужчина был защищен, и не менее силен чем Кили в настоящее время, но не сделал ничего, чтобы остановить ее.
Торин встал между ними, пристально изучая Гадеса, который сейчас поднимался на ноги. Он видел парня в бою. Знал, что тот сдерживается… не выпускал теней, которые окружили бы Кили, высасывая из нее жизнь, пока питались плотью. Но это могло измениться в любой момент.
Гадес посмотрел на него и сжал руки в кулаки.
– Глупо, Болезнь.
– Я не разрешал тебе приближаться к ней, – сказал Торин.
– Ты не в силах остановить меня, – ответил Гадес.
– Тогда заставь меня.
– Хватит! – закричала Кили. Она шагнула вперед, свет вокруг нее немного померк. Взгляд ее светло-голубых глаз пронзил Торина. – Это не имеет к тебе никакого отношения. Иди домой.
Без нее у него нет дома.
– Я не оставлю тебя.
– Не в первый раз я слышу эти слова, – отрезала она. – Теперь уходи.
Он вздохнул. Это заслужено.
– Хорошо. Как на счет такого? Я не хочу уходить без тебя.
Боль промелькнула в ее глазах, хотя Кили отстранилась от него.
– Я – больше не твоя забота, как ты больше не моя.
– Вместе или врозь, ты всегда будешь моей заботой.
– Как мило. – Ухмыльнулся Гадес.
– Я сказала хватит! – Она сосредоточилась на другом мужчине. – Гадес, мы не подходим друг другу, и ты понимаешь это. Всегда будешь возмущаться, что я сильнее. Просто ненавидишь быть отвергнутым.
Он взглянул на нее.
– А ты слишком упряма, Киликаель. Я не возмущался, а гордился тобой. Но несмотря на свои храбрые слова о смерти, ты считаешь, что у тебя есть все время мира, что конец никогда не настанет. Ну, он может прийти. Однажды, так и случится. С каждым из нас. Тебе нужно отпустить прошлое и хвататься за будущее обеими руками, прежде чем оно окажется вне досягаемости. Я здесь. Хватайся за меня.
Черта с два.
Слова Гадеса словно стрела пронзили сердце Торина. У них нет всего времени мира. Конец придет. Ему нужно хвататься за будущее и никогда не отпускать. Кили – его будущее. Всегда была и всегда будет.
Без нее он – ничто.
Она сказала ему, что "однажды" придет день, и он пожалеет о содеянном, и оказалась права. Кили просто не знала, что это случилось в тот же день, что Торин бросил ее. У них все было замечательно, великолепно, а он оставил ее. Из-за опасения. Потому что позволил страху управлять своими помыслами снова, руководить своими действиями.
Наконец-то увидел истину. И больше не убежит из-за страха.
– Хватайся за меня, – выпалил Торин. – Я совершил ошибку, отпустив тебя, но не отпускай меня. Пожалуйста, Кили.
Она посмотрела ему прямо в глаза, ее рот дернулся.
– Серьезно? Ты пообещал, что останешься со мной… и солгал. Сказал, что я важна для тебя… и солгал! Ну, я говорила, что не люблю лжецов, и именно это и подразумевала.
Нет. Нет, он не сдастся. Не снова.
– Я так сожалею о причиненной тебе боли, сожалею о своей лжи. Ты никогда не узнаешь, как мне жаль. Но ты очень много значишь для меня. Я понял, каково это – жить без тебя, это ужасно. Это худшее из испытываемых мною чувств.
– Да, – сказала Кили, сузив глаза. – Уверена, что твое время, проведенное в стрип-клубах, просто ужасно.
– Так и есть. А я знаю, что ты обещала больше никогда не возвращаться ко мне, и, в отличие от меня, никогда не лжешь. Но умоляю тебе сделать это. Только один раз. Только ради меня. Хоть и не заслуживаю этого. Но ты лучше меня. Ты нежнее и сильнее, и умнее. Гораздо умнее. Пожалуйста. Пожалуйста. Я – ничто без тебя, принцесса. Разрыв с тобой – самая большая ошибка в моей жизни.
Она покачала головой, упрямясь до мозга костей.
– Нет.
Он надавил.
– Я не позволял никому прикасаться ко мне, и сам никого не трогал. Мог думать только о тебе.
По-прежнему оставаясь твердой, лаконично ответила:
– Нет.
– Она не хочет тебя, Болезнь, – отрезал Гадес.
– Все, чего я хотел… – продолжил Торин, только его остановила резкая, сильная боль.
Ужас исказил черты лица Кили, и она закричала.
Торин опустил взгляд на свою грудь. Копье вошло со спины и вышло спереди.
– Наслаждайся ядом, – раздался знакомый голос. – Знаю, что он не причинил бы вреда Гадесу или Кили, но ты… отрава уничтожит тебя изнутри, и они будут страдать от твоей потери.
Люцифер.
– Удачи, – сказал парень и исчез.
Взгляд Торина затуманился, колени подогнулись. Он услышал смех… звуки борьбы где-то далеко…
Затем… ничего.
Глава 34
Кили закричала так громко, что скорее всего даже у бессмертных лопнули барабанные перепонки. Затем переместилась к Торину. На ней не было перчаток, но все равно она прижала пальцы к его шее. Кожа-к-коже. Сначала ничего не ощутила. Пульса не было. Но затем почувствовала его. Слабый удар.