Лавина, стр. 8

Хиро Протагонист и Виталий Чернобыль, на двоих занимающие просторный жилой блок 20 на 30 «Мегакладовки» в Ингвуде, штат Калифорния, бьют баклуши у себя дома. Полом «комнаты» служит бетонная плита, стены из рифленой стали отделяют ее от соседних блоков, и собственная закатывающаяся вверх стальная дверь – признак занимаемого положения и роскоши – выходит на северо-восток, пропуская пару-тройку красных лучей в такие, как сейчас, часы, когда над Международным аэропортом Лос-Анджелеса, в просторечье ЛАКС, садится солнце. Время от времени на диск солнца наезжает 777-й или сверхзвуковой транспортник «Сухой/ Кавасаки», хвостом закрывая закат или просто искажая красный свет выхлопами реактивных турбин, завихряя параллельные лучи на стене в крапчатый рисунок.

Это еще не самое плохое место для жизни. В самой «Мегакладовке» есть куда хуже. Только у таких больших блоков, как этот, есть собственная дверь. В большинство заходят через общий погрузочный док, ведущий в лабиринт широких коридоров из рифленой стали и грузовых подъемников. Это – трущобы, блоки 5 на 10 и 10 на 10, где индейцы яноама варят пригоршни листьев коки и бобы на костерках из лотерейных билетов.

Поговаривают, что в старые времена, когда «Мегакладовку» еще использовали по назначению (а именно как дешевый склад, куда калифорнийцы стаскивали излишки материальных благ), ушлые дельцы снимали по поддельным документам блоки 10 на 10 и, заставив их железными бочками с токсичными химическими отходами, исчезали без следа, оставляя корпорации «Мегакладовка» разбираться с этой дрянью по собственному усмотрению. Если верить слухам, корпорация просто повесила на такие блоки замки и списала их. Теперь, как утверждают иммигранты, в некоторых блоках завелись химические привидения. Такие страшные истории обычно рассказывают детям, чтобы те не взламывали блоки с висячими замками на дверях.

Никто не пытался взломать блок Хиро и Виталия, потому что красть у них нечего и оба они в данный момент своей жизни не настолько важные персоны, чтобы их убивать, похищать или допрашивать. Хиро владеет парой отличных японских мечей, но их он всегда носит при себе, и вообще затея украсть фантастически опасное оружие таит в себе множество опасностей для будущего преступника. Самое главное: когда пытаешься вырвать у кого-то меч, тот, в чьих руках рукоять, всегда побеждает. Еще у Хиро отличный компьютер, который он всегда берет с собой, куда бы ни направлялся. Виталий может похвастаться полпачкой «Лаки страйк», электрогитарой и похмельем.

В настоящее время Виталий Чернобыль неподвижно распростерт на футоне, а Хиро Протагонист сидит по-турецки у низенького столика в японском стиле – такой стол получается, если на два блока из шлакобетона поставить грузовую палетту.

На закате красные лучи солнца вытесняют свечение множества неоновых логотипов, исходящее от франшизного гетто, которое составляет естественную среду обитания данной «Мегакладовки». Этот свет, известный как логло, раскрашивает самые темные утолки блока в пошловатые перенасыщенные цвета.

У Хиро кожа цвета капуччино и колючие обкромсанные дредки. Волос у него несколько меньше, чем было раньше, но это молодой человек, ни в коей мере не лысый и даже не лысеющий, а незначительное отступление волос ото лба только подчеркивает высокие скулы. На носу у него сидят хромированные гоглы, полуочки-полушлем, закрывающие верхнюю часть лица и заходящие далеко на виски; в дужки этих очков вмонтированы крохотные наушники, которые вставлены сейчас в уши Хиро.

В наушники же встроена блокировка шума. Лучше всего она работает при постоянном звуке. Когда неподалеку разгоняются перед стартом реактивные самолеты, блокировка редуцирует их вой до низкого гудения. Но когда Виталий Чернобыль лабает экспериментальное соло на гитаре, ушам Хиро все равно больно.

Гоглы отбрасывают на лицо Хиро неоновый свет, в котором можно разглядеть искаженную картинку: вид на уходящий в бесконечную черноту, ослепительно освещенный бульвар. Этот бульвар на самом деле не существует; это сгенерированное компьютером изображение воображаемого места.

Мираж не скрывает раскосых глаз Хиро. Их он унаследовал от матери, кореянки из Японии. В остальном он больше похож на отца, афроамериканца из Техаса, военного по призванию, служившего еще в те дни, когда армия не распалась на ряд конкурирующих организаций вроде «Системы Обороны генерала Джима» и «Национальной Безопасности адмирала Боба».

На грузовой палетте – четыре предмета: бутылка дорогого пива из «Пьюге Саунд», которое Хиро, по правде сказать, не по карману; длинный меч, известный в Японии как катана, короткий меч, известный как вакизаси – отец Хиро привез их из Японии перед тем, как Вторая мировая война стала ядерной, – и компьютер.

Компьютер похож на черную приплюснутую пирамиду со срезанной верхушкой. Шнура питания у него нет, зато от порта в задней части тянется через палетту и дальше по полу спиралька прозрачной пластиковой трубочки, которая исчезает в наспех установленном гнезде в стене над головой спящего Виталия Чернобыля. В середине трубки – волосок оптоволокна. По этому волоску между компьютером Хиро и внешним миром курсируют взад-вперед огромные объемы информации. Для того чтобы перенести тот же объем на бумаге, потребовалось бы, чтобы раз в несколько минут в их жилой блок нырял грузовой 747-й, набитый телефонными книгами и энциклопедиями.

По правде сказать, компьютер Хиро тоже не по карману, но он жить без него не может. Это его профессиональный инструмент. Во всемирной общине хакеров Хиро – талантливый бродяга. Еще пять лет назад такой стиль жизни казался ему романтичным. Но в унылом свете зрелого возраста, каковой в двадцать один или двадцать два все равно что воскресное утро в сравнении с субботним вечером, он ясно видит итог: ни работы, ни гроша за душой. Пару недель назад оборвалась его карьера развозчика пиццы – единственная бессмысленная тупиковая работа, которая ему по-настоящему нравилась. С тех пор он перешел на запасной вариант, окончательно став стрингером ЦРК, Центральной Разведывательной Корпорации со штаб-квартирой в Лэнгли, Виргиния.