Арлекин, стр. 82

— Говорили примерно то же, что говоришь ты. Все теряли своих или получали раны, а львы только берут и ничего не отдают.

— Я предложил Аните выбор из свободных молодых мужчин. Я их перед ней вывел, как на невольничьем рынке.

До сих пор я подавляла в себе чувство, что поступаю плохо. Сейчас оно вдруг исчезло.

— На невольничьем рынке? Так ты это понимал?

— Ты выбирала мужчин себе для секса. Тот, у кого нет выбора, называется невольником.

— Я никого из твоих молодых львов не использовала.

Он посмотрел на меня так, будто совсем не верил.

— Ты не спрашивал их, что они для меня делали?

— Нам и так было тяжело отдавать их тебе. Выслушивать подробности не было необходимости.

— Ты самодовольный ханжа, вот ты кто. Я не спала с ними, потому что все они либо девственники, либо почти. Развращение малолетних — это не по мне.

В дверь постучали. Это еще кто приперся? Грэхем открыл дверь, и в дверях возникла причина страха Джозефа и вторая причина для меня отправить тогда чикагских львов домой. В палату вошел Хэвен, он же Куки-Монстр.

Он был высок — чуть худощав на мой вкус, но кожаное пальто делало его плечи шире, чем на самом деле. Короткие шипастые пряди торчали, как у Куки-Монстра, и были такие же синие. И глаза все такие же синие и смеющиеся. И все так же был он красив. И все так же опасен.

Джозеф вскочил на ноги — Истина и Нечестивец придержали его каждый за свою руку. И они закрыли Хэвена от меня, что меня вполне устраивало. Чем меньше я его вижу, тем лучше.

— То, что вы его для меня держите, это против правил, — сказал Хэвен приятным голосом, будто разговор шел о погоде.

Он с таким же веселым доброжелательным видом мог бы вышибить тебе мозги — профессиональный бандит всю свою взрослую жизнь. Лев-оборотень и боец мафии. Я ж говорю — опасная личность.

— В прошлый раз я тебя побил, — сказал Джозеф.

И это было правдой.

— Повезло тебе, — ответил Хэвен, и голос его стал несколько менее приятным. — Но я даже не знал, что ты здесь. Я пришел навестить Аниту.

Истина и Нечестивец отступили в сторону, увлекая за собой Джозефа. Вдруг я оказалась с Хэвеном лицом к лицу, смотрела в эти обманчивые голубые глаза — такой невинный цвет, — а потом его взгляд опустился вниз по мне. Не сексуально: я забыла опустить халат, и видны были раны.

Его лицо стало очень серьезно, и в небесно-синих глазах мелькнула едва заметная искра злобы.

— Тигр-оборотень?

— Ага.

Он протянул руку, будто хотел потрогать раны — я быстро опустила подол. Хэвен снова посмотрел мне в лицо, и смысл этого взгляда я не поняла. Но, что бы он ни значил, он был серьезен.

Что-то во мне шевельнулось, желто-коричневое мелькнуло в глубине того туннеля. Вдруг запахло сухой травой и жаром. Львом.

— Я очень стараюсь хорошо себя вести, — сказал Хэвен. — Если ты выпустишь для меня свою львицу, я не могу обещать, что буду хорошо себя вести и дальше.

— Ценю твои усилия, — сказала я вслух, но у меня рука чесалась его потрогать.

Он прикрутил свой уровень силы, я прикрутила свой, но потребность к нему притронуться осталась. Мика когда-то заключил, что моя сила ищет льва, чтобы сделать его призываемым зверем, подобно Натэниелу. Эта же сила искала того, кем был для меня Мика — Рекса для моей Регины. Таким был Химера, наверное, — доминант в любой группе, которую он захватывал. Смесь оборотня-универсала и вампирской линии Белль Морт давала несколько иное поведение: я стремилась не быть всюду доминантом, а всюду стать доминантной парой.

— Возьми его за руку.

Я заморгала.

— Возьми его за руку, — повторил Истина.

— Не слишком удачная мысль.

Хэвен протянул ко мне руку. Я могла бы отодвинуться, но чуть запоздала. Может, по Фрейду, а может, из-за своего наряда.

Его рука обхватила мою, и еще место осталось. У него руки были большие, как у Ричарда. Пальцы подлиннее, тип руки — скорее как у Жан-Клода, но размер — как у Ричарда. И ощущение его руки будто освободило у меня в груди что-то сжатое. Черт, мне в моей жизни хватает мужчин! Надо было просто выпустить его руку, но я этого не сделала.

Хэвен смотрел на наши соединенные руки так, будто впервые их видел. И казалось, что он думает о чем-то совсем ином, не о том, о чем его слова:

— Твой Нимир-Радж вышиб Джозефа и его львов из коалиции. Я выяснил у крысолюдов, у гиенолаков и у Ульфрика твоего. Они не против, чтобы я сделал, что нужно сделать.

— Это хорошо, что ты у всех выяснил, — одобрил Истина.

— Группы в вашей коалиции с Жан-Клодом по-прежнему едины. И в первый день возвращения я не хотел никому наступать на мозоли. — Большим пальцем он стал массировать мне костяшки. — Мне надо было сначала выяснить, как вы к этому относитесь, только потом начинать.

— Анита, прошу тебя!

Джозеф по-прежнему был зажат между двумя вампирами.

— Тебе в коалиции больше никто не доверяет, Джозеф. И я тебе тоже уже не верю.

— Так тебе все равно, что я буду делать?

Он смотрел мне в глаза, и лицо его было так серьезно, как я у него никогда не видела.

— У него в группе есть львы, которые слабы, но представляют ценность. Дай им возможность примкнуть к тебе.

— Ценные чем?

— У них есть работа. Они приносят прайду доход, чтобы остальные не были обязаны работать.

— Деньги не проблема. Огги башляет, пока колеса не закрутятся как надо.

— И еще одно. Я не пытаюсь вмешиваться в то, как ты будешь вести прайд, но тащить в Сент-Луис связи с мафией я тебе позволить не могу.

— Ты же знаешь: это одна из основных причин, по которым Огги хочет, чтобы мы были здесь.

— Догадываюсь, но у нас тут хватает своей преступности. Львы пусть живут, как у них полагается, но мафия — это дело человеческое, а я — федеральный маршал. Не ставь меня перед выбором.

— Мне надо по этому поводу поговорить с Огги.

Он только держал меня за руку, не глядя больше в глаза.

— Я могу с ним поговорить, если хочешь, или Жан-Клод может.

— Жан-Клод? Он, пожалуй, может найти компромисс, к которому Огги прислушается, — сказал Хэвен.

— Помнишь тех двух львов, что ты в прошлый раз чуть не изувечил?

— Ребятишек из колледжа? Помню.

— Они мне помогали совладать с моим зверем. Вообще у Джозефа полно молодого народу в колледже. Дай им получить диплом, пусть приносят законный доход.

Он сжал мне руку — не очень сильно, но твердо.

— Ты с ними спала?

Я хотела было спросить что-нибудь вроде «а что?», но в его глазах, в его позе было что-то такое, что не настраивало поддразнивать. И я ответила правду:

— Нет.

— Ни с кем из них?

— Нет. Но если ты не согласен меня делить, тогда ты не ту девушку держишь за руку.

— Я знаю, что у тебя их целый список, но львов среди них нет.

— А если бы я спала с кем-то из тех львов?

Он посмотрел на меня, и ничего не было в этом взгляде успокаивающего. Да в нем, честно, и человеческого-то мало было.

— Я не стану делиться с другим львом.

— Мне каждого зверя нужно более одного экземпляра. Ты же не сможешь быть со мной двадцать четыре часа в сутки.

— Не смогу, — нахмурился он.

— К тому же вот Мика у меня Нимир-Радж, а Натэниел — леопард моего зова. Может быть, так и с другими животными будет.

— У тебя только Ульфрик.

— Не совсем, — вмешался Грэхем. — Она часто видится с Джейсоном.

— Он же pomme de sang Жан-Клода, — возразила я.

— Поэтому он часто бывает там, где ты, но даешь ты ему не поэтому.

— Спасибо за формулировку, Грэхем.

Даже забавно, как часто Грэхем мне напоминает, почему от меня ему не достается секс.

— Еще он лучший друг Натэниела.

Это добавил Нечестивец.

— Нельзя ли сменить тему? — поинтересовалась я.

— Но ведь Джейсон — не зверь ее зова, — напомнил Истина.

— Так почему же у нее есть подвластный леопард и нет подвластного волка? — спросил Грэхем.