Убить демиурга!, стр. 78
– Пепел, Искра, идите, – согласилась Ана, кивнув в знак дозволения и телохранителю Вероники, оставшемуся без вверенного его заботам тела. – Глеану, ты нужен мне здесь!
Золотоволосый альсор тихо взвыл от досады, а вот у наемника, напротив, несмотря на снедающую душу тревогу за непутевую девочку, стало чуть-чуть спокойнее на сердце. Ему дозволяли исправить ужасную ошибку, приведшую к похищению Ники. Если бы он ничего не сказал юной хозяйке о шантажисте и исчезновении Илы, если бы не согласился сопровождать Видящую в город, все могло сложиться иначе. Дарет чувствовал вину. То, что вина эта делилась с сыновьями Владычицы, не усмотревшими в похищении ничего, кроме наглой жажды наживы, и то, что удалось спасти горничную, не умаляло тяжести личного просчета воина, отвечающего головой за жизнь и безопасность Ники.
Выданные хранителем браслеты-пропуска, служащие активаторами портала, сжали запястья команды спасателей. Оружие при мужчинах имелось, потому тратить времени на сборы никто не стал. Не стоило увеличивать отставание от похитителя. Пока оно составляло всего несколько десятков минут. За этот срок из Торгового дома, куда открывался портал на Узаре, скрыться невозможно, тем более с массивными клетками, где беснуется живой товар. Поди сначала утихомирь зверье, обыкновенно не слишком любящее перемещения между мирами. И «не слишком» – это еще мягко сказано.
– Привезите ее назад, – попросила Ана, поцеловав каждого из сыновей в лоб. Высокой женщине для этого пришлось лишь привстать на цыпочки. Она подняла руку в жесте пожелания удачи, осеняя всех троих, в том числе наемника, кругом.
Ослепительно-бирюзовое пламя охватило спасателей при проходе через портал в другой мир.
Глава 28
В клетке
Было душно, влажно, темно и тесно. Рука, поднятая вверх, не смогла даже разогнуться, а будучи отведенной в сторону, распрямилась на треть, вторая, вытянутая в другую сторону, – не более чем на четверть. Пальцы ног упирались в преграду. От духоты и странных запахов кружилась голова, а еще где-то раздавался противный скрип. Ника совершенно не понимала, где она оказалась и почему. Последнее, что помнила девушка, прохлада и полутьма каменного погреба, куда они с Даретом пришли в поисках Илаианы.
Мысли были тяжелыми, неторопливыми и какими-то укутанными в вату. Думать нормально не получалось. Лежать было жестковато и колко, а еще, кажется, ее куда-то везли, не слишком заботясь об удобстве. Когда неизвестный транспорт тряхнуло, то голова против воли повернулась, уткнувшись в сено, если судить по запаху и размерам уколовших щеку сухих травинок. А еще кто-то ходил над Никой, отчего наверху поскрипывали доски. Странно поскрипывали, будто ходило-танцевало какой-то странный танец сразу несколько человек, и кроме скрипа раздавалось чье-то тяжелое дыхание. Неопознанное средство передвижения снова встряхнуло, сверху раздался негодующий рык.
«Там не люди, там какой-то зверь! Так вот что это за танец!» – осенило пленницу.
В детстве ее однажды водили в передвижной зверинец. Это первое и единственное посещение запомнилось удушающей вонью, удручающим видом грязных, худых зверей и их бесконечным танцем по тесным клеткам. Вперед-назад, вперед-назад, без перерыва, без устали. Туда – обратно, туда – обратно. Тогда маленькая Ника расплакалась от жалости к пленным зверям так громко и горько, что матери пришлось увести ее из «веселого» местечка как можно скорее.
Частичное уяснение деталей не слишком способствовало воссозданию картины происходящего в целом. Что именно следует делать, девушка сообразить не могла. Орать и долбить в доски? Животные плохо реагируют на крики, и такая акция неизвестно чем может обернуться. Судя по тому, как поскрипывали и даже немного прогибались массивные доски, ходивший наверху зверь был тяжел. И почему-то Ника сильно сомневалась, что ее сосед по клетке травоядный.
Поскрипывание, ощущение непрекращающегося движения, удушливый запах травы, перемешивающийся с запахом зверя в странный коктейль, и темнота сделали свое дело.
«Так вот ты какой, гроб на колесиках», – успела вяло сыронизировать Ника и ухнула в тяжелую дремоту прежде, чем успела разработать хотя бы первый пункт примерного плана действий.
Очнулась девушка от скрежета, злобного рыка наверху и сильного притока свежего воздуха. Одна из двух досок, нащупанных сбоку, была убрана, и как раз убиралась вторая. Там, на свободе, было еще светло, но, судя по багряно-оранжевым краскам кромки горизонта, день клонился к закату. Кроме рыканья зверей слышался лишь неумолчный шелест невысокой травы с красивыми лиловыми метелками, а еще перед клеткой стояли две ноги. Мягкие темные полусапожки, штаны, меч на перевязи, кажется, ноги принадлежали мужчине. Раздавшийся откуда-то сверху тихий голос тоже.
– Вылезай, можешь размяться, – предложили Нике.
Нет, доброжелательных, гостеприимных или, напротив, злобно-злорадствующих интонаций девушка не уловила. Голос был ровно-невозмутимым и отстраненно-равнодушным. Бросив эти три слова, неизвестный отошел.
Тело затекло от длительного пребывания в неудобной позе и слушалось не слишком охотно. Веронике удалось потихоньку, чувствуя себя какой-то полупарализованной гусеницей, перевернуться на живот и медленно поползти поначалу через сено, а потом и по голым доскам до края. Оттуда девушка практически свалилась в траву. Неэлегантное получилось приземление, зато бедолага не расшиблась, кажется, и без синяков обойдется.
Сверху снова раздалось хрипловатое рычание, и Ника повернула голову на звук. Над коробом, в котором ее везли, действительно находилась клетка. Она хоть и была не в пример выше, по ширине и длине не превышала габаритов колесного гроба. Зверь в клетке больше всего походил на гигантскую пантеру, вот только у земных число хвостов не превышало единицы, а у этой их было на штуку больше, да и клыки… Клыки были сантиметров пятнадцать в длину. От животного доносился едва уловимый запах шерсти. Никакой вони экскрементов или специфического, бьющего в нос аромата зверя. Наверное, за чистотой в клетке следили, а сама пантера-гигант не обладала мощным запахом, способным демаскировать охотницу.
Справа и слева от клетки-фургона, чуть в отдалении, стояли другие. И в них тоже были животные. Белого с черными пятнами представителя кошачьих с надменной мордой Ника идентифицировала как разновидность барса. Хотя земные вроде вырастали помельче. Но, с другой стороны, девушка отродясь не мерила хищников.
Кроме пары представителей семейства кошачьих наличествовала какая-то желто-серая толстая змеевидная тварь с мощными парными лапами. Общее их число равнялось шести. Морда походила не на варанью, как можно было бы ожидать, а именно на змеиную. Больше всего создание напоминало Нике неказистую детскую поделку из пластилина.
А в самой большой клетке сидел дракон. Небольшой, в полторы лошади величиной, цвета запекшейся крови, точно такой, как их рисуют фантасты: чешуйчатый, с лапами, кожистыми крыльями и хвостом со стреловидной кисточкой. Змея с лапами и дракон то ли спали, то ли делали вид, что спят. Барс и саблезубая кошка мерили клетки в ритуале бесконечного движения и то и дело взрыкивали.
Голова на свежем воздухе немного очистилась от душной хмари и неурочного сна. Продышавшись, Ника заметила, что на ней все тот же маскировочный плащ и одежда, в какой она отправлялась выручать Илу. Единственное, чего на девушке не было, – сапожек. Она стояла на покалывающей травинками земле в одних тонких колготках. Нет, холодно не было, просто ходить босиком Вероника не привыкла.
– Есть, пить будешь? – снова прозвучал все тот же голос, который то ли приказал, то ли предложил ей вылезать.
Созерцая экзотических зверей и рассеянно соображая, куда подевалась обувь, девушка совершенно упустила из виду наличие рядом человека. Резко повернувшись, Ника увидела мужчину. Темноволосого и очень обычного, практически неприметного в серо-буром плаще, коричневых штанах, заправленных в мягкие сапоги, и серой рубашке с небрежной шнуровкой у горла. На таком типе никогда не задержится взгляд в толпе. Средний рост, среднее телосложение, брови не густые и не тонкие, нос прямой. Да, этот человек был настолько зауряден, что Вероника удивилась. На злодея он не походил совершенно, впрочем, и на роль благородного рыцаря не претендовал.