Демельза (ЛП), стр. 95
Он огляделся в поисках выживших. Они по-прежнему держались вместе позади толпы.
Когда он подошел, двое матросов вытащили ножи, а капитан приподнял саблю.
- Держись подальше, приятель! Проходи мимо! Мы будем сражаться.
Росс оглядел их с ног до головы. Кучка дрожащих и измученных выживших в кораблекрушении. Если ими не заняться, то некоторые умрут еще до зари.
- Я собирался предложить вам кров, - сказал он.
Услышав речь образованного человека, капитан опустил саблю.
- Кто вы такой? И чего хотите?
- Меня зовут Полдарк. Мой дом неподалеку.
Они шепотом посовещались.
- И вы предлагаете нам кров?
- Такой же, как у меня самого. Тепло. Одеяла. Выпить чего-нибудь горячего.
Даже сейчас они сомневались, их столько раз обманывали, что они отовсюду ожидали подвоха. И капитан считал, что проведя ночь здесь, сможет свидетельствовать перед судом. Но восемь пассажиров его переубедили.
- Очень хорошо, сэр, - сказал капитан, не убирая саблю в ножны, - если покажете дорогу.
Росс кивнул и медленно зашагал по берегу. Капитан поравнялся с ним, а двое вооруженных матросов следовали чуть позади, остальные же тащились за ними.
Они миновали несколько десятков человек, танцующих вокруг костра и пьющих только что сваренный чай (когда-то принадлежавший "Гордости Мадраса"), приправленный бренди (когда-то принадлежащим "Гордости Мадраса"). Они прошли мимо шести мулов, так тяжело нагруженных свертками ткани, что их ноги с каждым шагом погружались в песок на несколько дюймов. Они обогнули человек сорок или пятьдесят, дерущихся стенка на стенку за четыре золотых слитка.
- И вы никак не контролируете этих... этих дикарей? - дрожащим от негодования голосом спросил капитан.
- Никак, - ответил Росс.
- На этой земле нет закона?
- Такого, который бы удержал тысячу шахтеров - нет.
- Это... это позор. Вопиющий позор. Два года назад я потерпел кораблекрушение возле Патагонии... и отношение было не таким варварским.
- Возможно, жители тех мест были не такими голодными.
- Голодными? Еда... Ох, если бы мы везли еду, а эти люди голодали...
- Многие несколько месяцев находятся на грани голода.
- ...то еще было бы хоть какое-то оправдание. Но ведь мы везли не провизию. Судно разграбили, а мы едва избежали гибели! Я и подумать не мог, что такой день наступит! Это просто чудовищно!
- В нашем мире много чудовищных вещей, - заметил Росс. - Так будем же благодарны, что они удовольствовались вашими сорочками.
Капитан взглянул на Росса. Фонарь мимоходом высветил худощавое напряженное лицо, бледный шрам и полуприкрытые глаза. Больше капитан ничего не прибавил.
Перебравшись через стену в конце пляжа, они увидели группу людей, направляющихся в их сторону из Нампары. Росс остановился и вгляделся туда, а потом услышал поскрипывание кожи.
- А вот и закон, которого вы так желали.
Люди приближались. Десяток пехотинцев под командованием сержанта. Капитан МакНил и его солдаты приехали несколько месяцев назад и были чужаками. Прослышав о крушении "Королевы Шарлотты", они вышли из Труро.
Так объяснил сержант, когда капитан разразился бурным потоком сердитых жалоб, и вскоре его окружила команда и пассажиры, требуя правосудия. У сержанта дергалась губа, когда он смотрел в сторону берега, который будто двигался во всё ускоряющемся темпе и жил собственной зловещей жизнью.
- Если спуститесь туда, то на свой собственный риск, сержант, - сказал Росс.
Внезапно воцарилась тишина, а за ней последовали очередные шумные сетования и угрозы со стороны потерпевших кораблекрушение.
- Хорошо, - сказал сержант. - Успокойтесь уже, мы прекратим мародерство, не волнуйтесь. Мы позаботимся, чтобы больше ничего не утащили. Прекратим это.
- Советую повременить до утра, - произнес Росс. - Ночь охладит пыл. Не забывайте, что в прошлом году в Гвитиане убили двух таможенников.
- У меня есть приказы, сэр.
Сержант встревоженно оглядел свой маленький отряд, а потом снова перевел взор на туманную борющуюся массу на берегу.
- Всему этому нужно положить конец, - он похлопал по мушкету.
- Я вас предупреждаю, - сказал Росс, - что половина из них пьяна, и многие дерутся друг с другом. Если вмешаетесь, они прекратят свои ссоры и займутся вами. До сих пор они пускали в ход кулаки и несколько палок, но если выстрелите, то и половина ваших не выберется оттуда живыми.
Сержант снова заколебался.
- Так вы советуете обождать до первых лучей солнца?
- Это ваша единственная надежда.
Капитан снова разразился бранью, но некоторые пассажиры, дрожащие от холода и полумертвые, оборвали его и попросили отвести их в дом.
Росс направился к дому, оставив солдат размышлять на краю водоворота. У двери он снова остановился.
- Простите меня, господа, но прошу вас вести себя тихо. Моя жена поправляется после тяжелой болезни, и я не хочу ее беспокоить.
Шепот и бормотание потихоньку замерли, и настала тишина. Росс повел всех внутрь.
Глава одиннадцатая
Росс проснулся с первыми лучами солнца. Он беспробудно проспал семь часов. Неотвратимая боль по-прежнему никуда не исчезла, но эмоциональное очищение ночи ослабило ее власть. Впервые за неделю он полноценно выспался, сняв с себя одежду. Он поднялся в прежнюю спальню. Демельзе, похоже, полегчало прошлой ночью, и Джейн Гимлетт сказала, что будет спать в кресле у камина.
Росс быстро оделся, и хотя это далось ему нелегко, ни звука не сорвалось с его губ. Этажом ниже, в гостиной и двух комнатах рядом с ней, спали двадцать два человека. Пусть отдыхают. От напряжения прошлой ночи вернулась боль от французской пули, из-за чего он сильно прихрамывал, подходя к окну.
Только начинало рассветать, и в чистом небе семь черных туч плыли друг за другом среди солнечных лучей, словно рожденные в страданиях дети шторма. Прилив уже почти сошел на нет, и оба погибших корабля находились на суше.
"Королева Шарлотта", практически заброшенная, была похожа на выбросившегося на берег старого кита. Вокруг и около "Гордости Мадраса" всё еще ходили и ползали люди. Песок был испещрён их следами, и поначалу Россу показалось, что утес Лежер и пляж к востоку от него усеян гуляющими.
Но потом он видел, что единственным гуляющим здесь являлся ветер, который сдувал дорогие шелка с обломков и развешивал их в труднодоступных местах по всему пляжу и скалам. Товары и ткани валялись на песчаных дюнах чуть выше линии прибоя, но большая часть добра уже исчезла.
Ночью здесь произошла настоящая бойня.
Джек Кобблдик, пришедший незадолго до полуночи, рассказал, что солдаты спустились к пляжу и пытались охранять обломки. Но прилив отогнал их прочь, и мародеры отправились на сбор трофеев, словно солдат и вовсе не существовало.
С сержантом, пытающимся решить всё мирным путем, обошлись грубо, и некоторым солдатам пришлось стрелять в воздух, чтобы распугать толпу. Затем, шаг за шагом, солдат вытеснила с пляжа тысяча разъяренных мужчин.
Чуть позже шахтера из Иллагана поймали, когда он приставал к женщинам из Сент-Агнесс, и разгорелась нешуточная драка, которую остановило только то, что волны грозили утащить добычу, но примерно сотню мужчин выдавили с пляжа.
Росс не знал, пытались ли солдаты вновь захватить контроль над обломками после отлива, но думал, что нет. Скорее всего, они благоразумно несут дозор на песчаных холмах, пока не подойдет подкрепление, за которым послал сержант.
Но за шесть часов от судна не останется ничего, кроме корпуса, каждую дощечку и брусок унесут прочь, останется лишь один остов.
Он закрыл окно, и как только покрытые изморозью стекла заслонили вид, острая боль от собственной потери вернулась. Он так многого ожидал от Джулии, наблюдал, как она становится отдельной личностью, смотрел, как раскрывается ее натура, черты ее характера только-только начинали себя проявлять. Сложно было поверить, что теперь они никогда не разовьются до конца, что вся возможная красота усохнет и превратится в прах в самом начале своего существования. Сложно представить и еще сложнее принять.