Возвращение, стр. 51

— Мама, куда ты уходишь?

— На обед, любовь моя.

— Опять? — Черт побери… Ох, Сэм…

— Да. Но зато я останусь дома на все выходные. — Вынужденный компромисс.

— У тебя новое платье?

— Что это? Допрос в инквизиции?

— Что такое «инквизиция»?

— Это место, где задают слишком много вопросов.

— Значит, у тебя новое платье?

— Да.

— Оно мне нравится.

— Что ж, уже легче. Спасибо.

Сэм придирчиво рассматривала меня, развалившись на диване.

— Знаешь, мама, ты потолстела в середине. Ты уже не такая худенькая, как раньше.

— Потолстела, говоришь? — У меня упало сердце. Я не думала, что это так заметно.

— Немножко. Не беспокойся.

В это время зазвонил телефон, и я поцеловала Сэм в макушку.

— Не буду. Иди в ванную, а я возьму трубку. Беги. Она умчалась, а я с грустью подумала, что обед отменяется. Гордон задерживается на работе, отравился во время ленча, сломал лодыжку, промочил ноги или что-нибудь в этом роде… Ладно, Гордон… Я понимаю… Но как быть с моим новым платьем?

— Алло… Да, мисс, это я… Здравствуй, Крис… Да… Что случилось? Нет, я не занята… Нет. Я одна… Хорошо, ладно… Просто я собираюсь на обед… Какого черта ты говоришь, что не станешь отнимать у меня время?.. Обыкновенный обед с одним из друзей Хилари… — Почему я должна перед ним оправдываться? — Нет, никакой он не итальянский граф, он работает в журнале «Жизнь женщины»… Знаешь, на твоем месте я бы удержалась от подобных замечаний. Для полуженатого человека ты слишком придирчив, дорогой… Правда? А почему это совсем другое дело?.. Хочешь, чтобы я сказала почему?.. С удовольствием. Я все еще беременна, ты забыл о таком пустяке?.. Не слишком поздно для чего?.. Забудь об этом. Это не разговор… Как поживает Мэрлин? О'кей, я не хочу об этом слышать… Можешь ничего не объяснять, Кристофер. Все и так ясно… Уезжает?.. Когда?.. Я поверю только тогда, когда увижу это собственными глазами… Слушай, Крис, сделай одолжение, не высказывай своего мнения относительно моих планов на вечер… Я здесь, потому что ты сам так захотел, это не моя прихоть… Ладно, поговорим о чем-нибудь другом… Мы ведь не станем расстраивать дядю Криса, правда?.. Она поживает хорошо… Да, еще спрашивает о тебе… Как, разве мы не одна семья?.. Почему?.. Мэрлин устраивает тебе скандалы?!! Слушай, Крис, по-моему, тебе лучше пока не звонить. Мне это не нужно. От этого мне только хуже. У тебя есть Мэрлин, я тебе не нужна и не могу ничего изменить… Я позвоню тебе… О да, прекрасно… Слушай, иди к черту, оставайся с ней, но отстань от меня, пожалуйста… Тогда напиши… Нет, к врачу схожу на следующей неделе. Кажется, все о'кей, а там не знаю… Немного устала, вот и все… Крис, правда, как ты?.. Чертовски тоскую по тебе, прямо невмоготу… Нет, вовсе не поэтому. Друг Хилари здесь совершенно ни при чем… — Тут позвонили в дверь, и я занервничала. — Слушай, Крис, мне пора. Я позвоню… о'кей, о'кей, хорошо… Нет, не звони… Ладно, позвони… Как до понедельника?.. Ах, да, уик-энд, я забыла… Слушай, пора кончать разговор. Я люблю тебя… Крис?.. Да, малыш, я знаю…

Обыкновенный телефонный разговор. А Гордон в это время ждал, пока ему откроют дверь.

Мы с Гордоном провели чудесный вечер. Он повел меня в крошечный итальянский ресторан в районе Восточных Двадцатых улиц, а затем мы зашли выпить коктейль в ресторан Центрального парка. Он располагался на верхнем этаже безликого конторского здания. Но стоило выйти из лифта, как мы сразу очутились в другом мире. Интерьер был оформлен в индийском стиле. Нас встретила девушка, одетая в золотистое сари. Она раздвинула богато вышитые занавески, закрывавшие вход в зал. В воздухе стоял густой аромат благовоний, столы были длинные и низкие, а зал пульсировал в такт непонятной, но завораживающей музыке. Хотелось закрыть глаза и начать тихонько покачиваться. На каждом столе стояло по одной-единственной розе. Официанты были высокими и смуглыми, многие из них носили бороду, а кое-кто и тюрбан.

Мы выпили по экзотическому коктейлю, и я молча стала любоваться панорамой. Отсюда знакомый город казался совершенно чужим. Все зависело от ракурса. Передо мной открывался вид на северную часть Нью-Йорка. Далеко внизу светился Центральный парк, напоминавший рождественскую игрушку. С трех сторон его обрамляли высокие дома. Я чувствовала себя унесшейся далеко-далеко и с трудом верила, что за окнами ресторана виднеется все тот же Нью-Йорк, только искусно украшенный и подсвеченный прожекторами…

Гордон велел принести изысканное белое вино и розовое печенье. Когда официант доставил заказ и неслышно исчез, Харт вернул меня к реальности. Казалось, ему было незачем задавать вопросы. Он заранее знал, что услышит в ответ.

— Джиллиан, почему вы не остались на Западе? — Его взгляд гипнотизировал меня.

— Захотелось вернуться домой.

— Это неправда. Ладно, допустим, но тогда зачем вам понадобилось бежать оттуда? Могу представить, как нелегко далось вам это решение.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Но нет, я не бежала. Просто вернулась.

— Из-за мужчины?

Я долго колебалась, но потом кивнула.

— А вы? Почему вы бросили Испанию? — Око за око…

— Я там голодал.

— Теперь вы говорите неправду. — Я улыбнулась, вынула розу из вазочки и потрогала лепестки.

— Просто настало время уезжать.

— Вы сами бежали оттуда или этого потребовала она? — Заданный им вопрос позволял мне отплатить ему той же монетой.

— И то и другое. Она совершила самоубийство, а потом я бежал. — Его лицо выражало глубокую печаль, но на нем не было ни следа удивления. Его прямота сразила меня.

— Простите, Гордон. — Я отвернулась, жалея, что мы начали этот разговор. Завязалась рискованная игра. У нас обоих было слишком тяжелое прошлое.

Лицо Гордона оставалось грустным и серьезным. И я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Что ж, все это случилось давным-давно. Ее звали Хуанита. Она была самой прекрасной девушкой на свете. Доброй и чистой. Как ребенок. Я узнал, что она была малагской проституткой. И она покончила с собой. Самое забавное заключалось в том, что меня ее прошлое нисколько не волновало. Мне было совершенно все равно, это ничего не меняло. Я ожидал чего-то в этом роде. Но она этого не знала. Человек, поставивший меня в известность, сообщил об этом ей, и она умерла прежде, чем я успел вернуться домой. После этого я и уехал. Просто больше не мог там находиться. Хоть я и любил этот город, но всегда оставался в нем чужим. — Я снова кивнула. К сказанному добавить было нечего. — А ваш любимый, Джиллиан? Кем он был?