Воспоминания, стр. 57

Когда Сирина ступила на трап, шагая перед Брэдом, она почувствовала, как в груди бешено заколотилось сердце. Какими они окажутся? Что скажут? В сердце Сирины теплилась надежда, что миссис Фуллертон – другая миссис Фуллертон – придет встречать их. Ожидание предстоящей встречи навалилось на нее многопудовым грузом, когда она сошла с борта судна в кремовом костюме в полоску, шелковой блузке цвета слоновой кости, с волосами, завязанными в пучок в виде восьмерки. Она выглядела потрясающе молодой и поразительно прекрасной. В то же время в ней было нечто ранимое и свежее, словно в розе, одиноко стоящей в хрустальной вазе. Каждому хотелось прикоснуться к ней, но никто не осмеливался. Белые лайковые перчатки безукоризненно облегали изящные руки, когда она прикоснулась к поручню и, обернувшись, посмотрела на Брэда. В ее глазах он прочел все, что она переживала. Когда они спустились к самому пирсу, он наклонился к ней и подбодрил:

– Не волнуйся. Они не накинутся на тебя, клянусь. – И про себя добавил: «Не посмеют».

Однако он предполагал, что кое-кто наверняка попробует, но кто? Его мать… Пэтти… Грег, если он угодил под влияние одной из этих женщин, отец? Ни в одном из них он не был уверен. Только в отношении Тэдди Брэд не испытывал сомнений.

Когда они покидали борт корабля, стюард подарил Сирине две замечательные гардении, и сейчас они красовались на лацкане ее костюма. Брэд ощущал их запах, следуя за ней.

– Выше нос, девочка!

Сирина вновь обернулась и посмотрела на него, на этот раз она вся побелела от страха. Несправедливо подвергать ее такому испытанию! В этот миг Брэд возненавидел мать, эту стройную дикую кошку – королеву джунглей… Она была настоящей пантерой – грациозной и хищной, подкарауливающей свою добычу. Брэд отчетливо представил себе, как она ждет, нетерпеливо прогуливаясь пружинящей походкой по пристани. Ему даже пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать это видение прочь. Однако когда они добрались до портовой зоны, обозначенной буквой F, где им пришлось ждать свои чемоданы, чтобы затем пройти таможню, Брэд понял, что их никто не встречает. Он не видел ни своих родителей, ни знакомых лиц. Этот прием сильно отличался от той горячей встречи, которую год назад родственники устроили ему в аэропорту… Взяв руку Сирины, он почувствовал странную смесь разочарования и облегчения, нахлынувших на него волной.

– Можешь расслабиться. Здесь их нет.

Ее брови удивленно и обеспокоено изогнулись.

– Думаешь, они не приедут?

Неужели они отказались приехать из-за нее? Этого-то она и боялась больше всего, именно поэтому она так упорно отказывалась выходить за него замуж и осталась оплакивать его в Риме.

– Ради Бога, Сирина, не надо так переживать! Они, наверное, просто чертовски заняты с этой свадьбой. Давай возьмем такси и отправимся домой.

Но и ему все это показалось ужасно странным – такая встреча после столь продолжительного отсутствия.

Затем Брэд увидел его, стоявшего ярдах в пятидесяти и смотревшего на них, широкая улыбка освещала его лицо, а голубые глаза весело искрились. Брэд чувствовал это, даже не глядя на него. Он даже представлял себе мелкие морщинки вокруг глаз, когда брат улыбался. От его улыбки вспыхивало все лицо, а на щеках появлялись две ямочки, доставлявшие ему немало страданий в детстве. На нем были белые фланелевые брюки и синий блейзер. Брэду захотелось крепко стиснуть брата в объятиях, однако Тэдди торопился к Сирине, в руках он держал огромный букет красных роз. Улыбка, которая так нравилась Брэду, озаряла его лицо, и во все глаза он смотрел только на нее, словно давно потерявшийся друг или брат. Он как вкопанный застыл перед ней, ошарашенный ее всеподавляющей элегантностью и красотой, затем обнял так крепко, что она чуть не задохнулась.

– Здравствуй, Сирина! Добро пожаловать домой!

Он произнес это с такой радостью и с таким искренним чувством, что их лица вспыхнули радостью, а на глаза навернулись слезы. Сирине показалось, будто ее встретил человек, который всегда любил ее, и ей ужасно захотелось полюбить его.

– Я так рад, что вы оба здесь.

Через плечо Тэдди посмотрел на своего любимого старшего брата. У Брэда иссякло терпение. Он обнял сразу и Тэдди и Сирину, и так, смеясь и заливаясь слезами, крепко обнявшись, все трое стояли у огромного корабля, доставившего их домой.

Казалось, прошли столетия, прежде чем Тэдди выпустил Сирину из объятий. Она отстранилась от него на шаг, чтобы хорошенько рассмотреть младшего брата, о котором так много слышала. Он был выше Брэда, чем-то красивее, а чем-то нет. Все это она отметила, глядя на лица братьев, пока те увлеченно говорили сразу обо всем: о предстоящей свадьбе, родителях, путешествии. Черты Брэда отличались большей правильностью, плечи пошире, и в его облике не проглядывалась наивность и простота. Сирина с гордостью смотрела на своего мужа. Однако в Тэдди присутствовало нечто совершенно особенное, и не заметить этого было просто невозможно. Это походило на сияние, на радостное возбуждение, освещавшее его душу и каждого, кто оказывался в сфере его воздействия. Тут были и теплота, и радость, и любовь, бившие через край, подобно фейерверку, который устраивали четвертого июля – в День независимости. Не любить его было невозможно, хотелось соприкоснуться с ним, стать частью его жизни. Сирина почти физически ощущала это притяжение, стоя в стороне и внимательно разглядывая его. В ней поднималась теплая волна восхищения, и она не знала, как на это реагировать. Несмотря на возбужденную беседу с братом, Тэдди ни на секунду не сводил глаз с Сирины. Наконец он вновь заговорил с ней:

– Сирина, ты такая красивая!

Тэдди, как говорится, был сражен наповал. Глядя на него, Сирина могла лишь рассмеяться.

– Не только, – добавил муж. – Она к тому же и принцесса. Как тебе это нравится?

– Похожа. – Тедди заявил это с полной серьезностью, и Брэд посмотрел на него с нежностью и изумлением.

– Не вздумай в нее влюбиться, парень, я ее первый увидел.

На лице Тэдди, когда он смотрел на Сирину, проступало такое трепетное благоговение, что невольно хотелось отвести глаза в сторону.