Воспоминания, стр. 124

Свадьба получилась великолепной, праздничной и состоялась в доме одного из друзей Василия в Челси. Присутствовало около тридцати человек и никаких представителей прессы. Сирина выглядела бесподобно в бежевом шелковом платье, ниспадавшем до самого пола, с небольшим букетиком орхидей в волосах.

Священник совершил обряд. Три предыдущих брака Василия были исключительно гражданскими, поэтому священник после небольшой дискуссии с женихом и невестой согласился обвенчать их. На свадьбе Ванесса стояла рядом с матерью, крепко держа ее за руку и поглядывая на Василия. За последние две недели он начал ей нравиться, но оставался чужим человеком, и она не часто виделась с ним. Большую часть дня Василий проводил в студии, а каждый вечер они с Сириной отправлялись куда-нибудь в город.

Сирина вымоталась от напряженного графика светской жизни. Она пыталась приноровиться, но никак не могла успеть за Василием. Они посещали вечера, балы, концерты, театр, за приемами вновь следовали приемы. Зачастую они добирались до постели, когда солнце стояло высоко над Лондоном. Как при такой жизни он умудрялся еще и работать, оставалось загадкой для Сирины. К концу второй недели у нее появились круги под глазами.

Единственной перспективой отдыха ей казалась поездка в Сен-Тропез, где им предстояло провести медовый месяц. Однако Ванесса уже начала жаловаться по этому поводу. Ей не хотелось оставаться одной со служанкой, и она просила, чтобы они взяли ее с собой. Василию же хотелось, чтобы они были одни. Сирина разрывалась между ними. После продолжительных разговоров с Ванессой она уговорила девочку остаться дома. Когда самолет оторвался от земли, Сирина откинулась в кресле и с облегчением вздохнула.

– Устала? – Василий смотрел на нее с удивлением, и Сирина рассмеялась.

– Ты что, смеешься? Я вот-вот упаду! Не представляю, как ты это выдерживаешь.

– С легкостью. – Он улыбнулся детской улыбкой и вытащил из кармана небольшую коробочку. – Принимаю пудру.

– Пудру?! – Сирина оторопело перевела глаза с Василия на коробочку, затем снова посмотрела ему в глаза. – Ты принимаешь стимуляторы?

Он никогда не упоминал об этом.

– Они-то и позволяют мне держаться день и ночь. Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо. Подожду, когда прилетим в Сен-Тропез, а там немного посплю.

Однако Сирина была потрясена. Внезапно она вспомнила, как Тэдди говорил ей, что последняя жена Василия умерла от чрезмерной дозы героина.

– Не волнуйся так, любимая. – Он перегнулся и поцеловал ее. – Меня это не убьет. Просто этот порошок помогает мне двигаться с той скоростью, которая мне по душе.

– Разве стимуляторы не вредны?

– Нет. – Василий посмотрел на нее с удивлением. – От них нет никакого вреда. А если случается перебрать, я просто принимаю другие средства, снимающие эффект от первых.

Он говорил, как специалист-фармацевт, Сирина никак не могла прийти в себя от открытия, что он принимал наркотики. Прежде она не имела об этом ни малейшего понятия. Ей стало ясно, как, в сущности, мало она его знала. Временами ей казалось, будто они всю жизнь прожили вместе, но были и другие мгновения, когда ей казалось, что она едва знакома с ним.

– Ради Бога, Сирина… – Василий с беспокойством взглянул на нее. – Ты смотришь на меня так, словно только что узнала, что я убийца. Ради Бога…

Он поднялся со своего сиденья и прошел в переднюю часть самолета. Через несколько минут вернулся с полбутылкой вина.

– Или ты против и этого?

– Я не возражаю, просто я очень удивлена. – Она обиделась. – Ты мне ничего не говорил об этом раньше.

– Разве я обязан все рассказывать тебе?

– Ты вовсе ничего мне не обязан, Василий. – Сирина расстроилась и отказалась от вина.

Но он нежно взглянул на нее:

– Да, я должен кое-что с тобой сделать.

– И что же это такое? – Сирина немного заволновалась.

– Я должен поцеловать тебя, вот что.

Глядя на него, Сирина улыбнулась, и немного погодя напряжение ушло.

Пребывание в Сен-Тропезе прошло так, как и должен проходить медовый месяц. Они разгуливали голышом на его частном пляже, плавали, покачиваясь на мягких волнах Средиземного моря, обогнули цепи Альп, спускавшихся к берегу моря в Мазари, посетили казино в Монте-Карло, встретились с несколькими друзьями Василия, но большую часть времени оставались одни. Утро допоздна они проводили в постели, почти все время занимаясь любовью. Лишь одна из французских газет сообщила об их приезде и посещении отеля «Карлайл»: «Василий Арбас и его новая жена проводят свой медовый месяц в Каннах… Она принцесса и фотомодель, теперь она его королева…» Василий прочел ей эту выдержку за завтраком.

– Откуда они узнали, что ты моя королева? – спросил он, счастливо улыбаясь Сирине.

– Наверное, кто-нибудь проболтался.

– Знаешь, что мне хотелось бы устроить на следующей неделе?

– Что, любимый? – Она улыбнулась, глядя на мужа. С ним все было совсем иначе, чем когда-то с Брэдом. Правда, и она теперь была на десять лет старше. С Василием она чувствовала себя настоящей женщиной, и ей нравилось быть его женой.

– Мне хотелось бы на несколько дней съездить в Афины. Лицо Сирины на миг омрачилось.

– Тебе не нравится эта идея?

– Мне нужно вернуться к Ванессе.

– Ей отлично с Марианной.

– Нет, это совсем не то.

Ванесса находилась в новом окружении, и ей нужна была мать. Сирине с большим трудом удалось убедить девочку отпустить ее на неделю.

– Тогда почему бы нам не заехать за ней в Лондон, чтобы потом вместе с ней отправиться в Афины?

– А как же школа?

Сирине стало не по себе от одной только мысли, как сложно все это может оказаться. За Василием порой трудно было успевать. Он делал то, что хотел, когда хотел, и не привык считаться с другими, а также с обстоятельствами, которыми изобиловала жизнь Сирины и которые ей приходилось учитывать.

– Разве нельзя немного прогулять школу?

Сирина решила, что легче уступить, чем спорить с Василием.

– Думаю, она могла бы.

– Отлично. В таком случае звоню брату и говорю, что мы приедем.

– У тебя есть брат? – удивилась Сирина: он ни разу ни словом не обмолвился о своих родственниках.