Воспоминания, стр. 103

– Ты будешь писать? – В глазах Сирины блестели слезы, но она улыбалась.

– Даже больше, я тебе позвоню. Приеду к вам обеим в гости сразу же, как только смогу выбраться.

Сирина кивнула. Тэдди наклонился к Ванессе:

– Береги для меня маму, принцесса.

– Хорошо, дядя Тэдди, – печально ответила девочка. – Почему мы тоже не можем поехать?

Он взглянул на Сирину, и ей показалось, будто на ее сердце навалилась неимоверная свинцовая тяжесть. Для Ванессы это означало лишиться части прошлого. Но что гораздо важнее, согласись она поехать, Тэдди вновь станет важной частью повседневной жизни дочери.

Они расцеловались в последний раз. Через несколько минут Тэдди поднялся на борт самолета. Сирина и Ванесса стояли и прощально махали вслед, наблюдая, как самолет разбежался, оторвался от земли и взмыл в воздух. Затем, рука в руке, они направились домой, чувствуя себя так, словно часть души покинула их.

Через несколько дней он позвонил им из Нью-Йорка и сообщил, что у него все в порядке, что скоро приступит к работе в госпитале. Ему предстояло стажироваться у ведущего хирурга страны, доводя до совершенства то, чему он научился в Корее. Между прочим Тэдди упомянул, что разговаривал с женой своего старого друга, работающей в агентстве моделей. Вчера утром он передал ей фотографии Сирины и обещал сообщить о том, какой получит ответ. Сирина затосковала еще сильнее, чем до разговора с ним. Ею овладела почти физическая боль, когда она подумала, как далеко он теперь от нее находится и сколько времени может пройти, прежде чем она вновь увидит его. Ведь, кроме Ванессы, он был ее единственным близким человеком.

Через четыре дня Тэдди позвонил снова. Он смеялся, был ужасно возбужден и так тараторил в телефон, что Сирина никак не могла понять, что же, собственно, произошло. Он радовался так, словно выиграл Кубок Ирландии.

– Они берут тебя! Они тебя берут!

– Кто меня берет? – В недоумении Сирина уставилась на телефонный аппарат.

– Агентство! То самое, куда я передал твои фотографии!

– Что ты хочешь сказать этим «они тебя берут»? – Внезапно она ощутила, как дрожь и возбуждение пронзили все ее тело.

– То, что ты должна приехать в Нью-Йорк. Они будут представлять твои интересы. Для начала у них уже имеется около двенадцати потенциальных заказов для тебя.

– Ты с ума сошел!

– Нет, нисколечко, черт подери! Это ты сумасшедшая, Сирина. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и ты торчишь там, пропадая в этом проклятом магазине. Если хочешь стать моделью, ради Бога, приезжай в Нью-Йорк и действительно становись! Приедешь?

– Не знаю… Нужно подумать… Квартира… Ванесса… – Но она уже улыбалась, в голове у нее все пошло кругом.

– Занятия в школе не начались, еще только август. Устроим Ванессу в школу здесь.

– Не знаю, смогу ли я. – Сирина буквально разрывалась на части от возбуждения и страха. – Я тебе перезвоню. Нужно подумать.

Она опустилась на стул, глядя в окно на бухту. «Работать моделью в Нью-Йорке… великие времена, – усмехнулась сама себе Сирина. – Почему бы и нет?»

Затем внезапно ей снова сделалось страшно. Нет, она не сможет. Это же сумасшествие. Но разве не сумасшествие дальнейшее пребывание в Сан-Франциско, где нет никакой жизни, лишь монотонная, ежедневная работа? Но что, если Фуллертоны начнут преследовать ее? Или же Тэдди прав? Может, стоит рискнуть и поехать, что бы там ни случилось? На следующий день, когда позвонил Тэдди, она все еще пребывала в сомнениях.

– У тебя была целая ночь. Когда приезжаешь?

– Тэдди, перестань давить! – Но Сирина уже смеялась. В глубине души она понимала, чему сопротивляется.

– Если я не буду давить на тебя, ты никогда не сдвинешь с места свою задницу.

Он был абсолютно прав, и они оба отлично понимали это.

– Почему ты для меня это делаешь? – Теперь в ее голосе отчетливо чувствовался страх.

Тедди немного помолчал, прежде чем ответить:

– Я делаю так по двум причинам. Во-первых, мне хочется, чтобы ты была здесь, и во-вторых, я считаю, что ты можешь сделать потрясающую карьеру.

– Не знаю, Тэдди, мне нужно подумать.

– Сирина, что за чертовщина, в чем дело? – Дожидаясь ее ответа, он инстинктивно понял, в чем дело, прежде чем она успела ответить. Сан-Франциско – не просто Сан-Франциско. Это Брэд. – Дело в Брэде, не так ли? Там ты чувствуешь себя ближе к нему?

Да, именно так. Он попал в самую точку.

– Да, – тихо произнесла она, – я чувствую себя так, что если уеду отсюда, то покину его навсегда.

Слезы подступили к глазам, когда она наконец вымолвила эти слова. Тэдди на другом конце линии тихо вздохнул.

– Сирина, он уже ушел от нас и никогда не вернется. Ты должна подумать о себе.

– Знаю.

– Нет, не знаешь. Ты цепляешься за город, в котором вы жили с ним вместе. Это понятно. Но это не причина, чтобы отказаться от своей судьбы, от карьеры. Как ты думаешь, что бы он сказал?

– Он сказал бы, что надо ехать. – Она не сомневалась ни секунды. – Но это так сложно.

– Конечно. – В голосе Тэдди чувствовалось неподдельное участие. – Тебе следует заставить себя сделать этот шаг.

– Я подумаю.

Это все, чего ему удалось от нее добиться в тот день. Поздно вечером, лежа в кровати, Сирина обдумывала все возможные последствия предстоящего решения. С одной стороны, ей до смерти хотелось поехать, с другой – душа разрывалась на части при одной мысли, что они покинут Сан-Франциско. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она жила с Брэдом, но как долго сможет она держаться за призрак? Она вполне могла бы прожить так всю жизнь и отлично это понимала. За эти три года в ее жизни не было ни одного мужчины. Вся ее жизнь, все ее существование сконцентрировались на Ванессе. В Нью-Йорке открывался шанс для совершенно новой жизни. Так Сирина промучилась до пяти утра, вновь и вновь обдумывая и взвешивая. Затем внезапно она сняла трубку телефона и позвонила Тэдди. В Нью-Йорке было восемь утра, он пил кофе.

– Ну? – Тэдди улыбнулся, услышав ее голос.

Она крепко зажмурила глаза в своей темной комнате, на мгновение затаила дыхание, а затем, резко выдохнув, произнесла: