Версальская история, стр. 66

После первого столкновения с Купом Марк велел сыну держаться как можно дальше от хозяйской половины дома и кататься на скентборде только по дорожкам. Несколько раз Дженсон видел, как Куп въезжает в поместье или выезжает из него, но старался не попадаться ему на глаза. Если же встречи избежать было нельзя, Джейсон вежливо здоровался со знаменитым актером. Куп в ответ сухо кивал и спешил дальше.

Так прошло две недели. Джессика и Джейсон были совершенно счастливы, вернувшись в свою старую школу, к прежним друзьям. Даже новый дом им нравился; они считали его «очень клевым», несмотря на то, что «старикан», как они называли между собой Купа, по-прежнему не вызывал у них особой симпатии.

А Куп продолжал страдать. И риелтор, и адвокат в один голос заявили ему, что он ничего не может предпринять — не стоит и пытаться. Права детей охраняли очень строгие законы, нарушать которые не рекомендовалось. Не мог Куп и пожаловаться на то, что Марк ввел его в заблуждение. Он честно предупреждал Купа, что у него есть дети и что они время от времени будут приезжать к нему в гости. Поэтому никаких оснований выселить его из гостевого крыла до конца обозначенного в договоре срока у Купа не было. Ему оставалось только смириться с таким положением вещей.

Как сказал адвокат, единственная возможность избавиться от Марка — но не от его детей — появлялась только в том случае, если бы жилец оказался международным террористом, торговцем наркотиками или маньяком-убийцей, но надеяться на это не приходилось. Что же касалось случаев нанесения его собственности серьезного ущерба, то и в этом случае Куп мог рассчитывать только на материальную компенсацию. Выселить же младших Фридменов насильно не осмелился бы ни один суд.

Впрочем, никто на его собственность не покушался.

С того дня, когда Куп застал Джейсона на своем крыльце, не произошло ровным счетом ничего, что он мог бы поставить новым жильцам в вину. Ни сломанных деревьев, ни разбитых стекол, ни утопленных в бассейне кошек Куп так и не увидел, однако тревожное чувство не покидало его. Он был убежден, что рано или поздно произойдет нечто ужасное, и не ошибся.

Неприятность случилась в одно из воскресений, когда Алекс была у Купа. Они еще спали, когда со стороны бассейна послышался страшный шум, мгновенно разбудивший их. Казалось, там собралась толпа людей и все они одновременно кричат, шумят, смеются. От громкого рэпа звенели стекла, и Алекс, прислушавшись к словам песни, не сдержала улыбки — стихи были не особенно целомудренными, но очень забавными. В них говорилось о слишком важных взрослых и о том, что думают о них дети, и Алекс поняла, что они адресованы Купу.

— О господи!.. — простонал Куп, приподнимая голову над подушкой. — Что там происходит?! Извержение вулкана?

Цунами? Землетрясение?..

— Похоже на день рождения, — предположила Алекс и, сладко потянувшись, крепче прижалась к Купу. Чтобы освободить выходные и приехать в «Версаль», ей пришлось отработать несколько смен подряд, но она об этом не жалела.

Куп постепенно приспосабливался к ее графику, и ему было так хорошо с Алекс, как ни с одной женщиной до нее.

И Алекс было с ним просто и легко, несмотря на солидную разницу в возрасте. Правда, когда однажды Куп признался, что ему уже семьдесят, Алекс всерьез задумалась об их дальнейших отношениях, но прошло несколько дней, и беспокойство покинуло ее. С Купом было легко и весело, ни с одним из своих ровесников Алекс не было так хорошо. Она чувствовала себя женщиной — любимой и желанной.

— Должно быть, снова инопланетяне, — пробормотал Куп, и голос его предательски дрогнул. — У бассейна приземлилась еще одна летающая тарелка.

В последние три недели он изредка замечал в парке Джейсона и его сестру, но они не причиняли ему никакого беспокойства. Очевидно, Марк умел держать их в узде. Купу было невдомек, что это заслуга не столько Марка, который по-прежнему много работал, сколько Паломы, проводившей с детьми большую часть дня.

Куп, выбравшись из постели, выглянул в окно.

— Этот грохот слышно, наверное, даже в Чикаго. Господи, Алекс, да их тут не меньше сотни!.. — Он беспомощно оглянулся на нее, и Алекс тоже подошла к окну. Сто не сто, но не меньше двадцати подростков собрались у бассейна и прекрасно проводили время.

— Да, самая настоящая тусовка, — подтвердила Алекс. — Похоже, у них какой-то праздник. Может, и в самом деле день рождения или что-то вроде того…

На нее это зрелище не произвело никакого впечатления.

Скорее наоборот — Алекс было приятно смотреть на веселящихся подростков. После страданий и смертей, которые она так часто видела в клинике, Алекс отдыхала душой, глядя на здоровых, энергичных, полных жизни детей. Но Куп не разделял ее чувств, он был вне себя и еле сдерживал свое раздражение.

— У инопланетян не бывает дней рождений, Алекс, — сказал Куп. — Они вылупляются из яиц или из икринок и сразу же летят на Землю, чтобы перепортить и переломать все, что только попадется им на глаза. Я уверен, что эта банда была послана сюда специально, чтобы забросать окурками и битым стеклом мой чудесный голубой бассейн, сломать изгородь, сложить из нее костер и зажарить меня над огнем.

— Хочешь, я схожу к ним и попрошу сделать музыку потише? — с улыбкой спросила Алекс. Она видела, что Куп по-настоящему страдает. Он привык к упорядоченной, спокойной, комфортной жизни, а музыка, которая доносилась до них, мучила его слух. В ней не было ни малейшего намека на гармонию и красоту, к тому же магнитофон играл, пожалуй, действительно чересчур громко.

— Буду премного тебе обязан, — пробормотал Куп и, закрыв створки поплотнее, отступил от окна. — Не вызывать же полицию, в самом деле…

Алекс надела шорты и майку, сунула ноги в сандалии и, пообещав приготовить по возвращении завтрак, ушла. Куп отправился в душ, чтобы привести себя в порядок и успокоиться. Он всегда старался выглядеть безупречно, хотя Алекс и уверяла его, что после сна он выглядит намного лучше, чем большинство мужчин после парикмахерской.

Это действительно было так, и Алекс даже немного завидовала Купу. Сама она после сна обычно выглядела не лучшим образом: припухшие глаза, на щеке — следы от подушки. К счастью, на ее стороне была молодость, поэтому, когда Алекс вышла к бассейну, чтобы попросить Марка сделать музыку потише, она сама была похожа на очаровательного, заспанного подростка.