Версальская история, стр. 44

На следующее после приема утро Куп отправил Луизе Шварц огромную корзину голубых лилий и приложил благодарственную записку. Он также собирался позвонить ее секретарю и узнать номер телефона Алекс Мэдисон, но решил, что позвонит прямо в больницу и попытается разыскать ее самостоятельно.

Дозвонившись до больницы, он попросил соединить его с отделением неонатальной интенсивной терапии. Дежурная сестра долго справлялась со списком резидентов, прежде чем продиктовала Купу номер пейджера Алекс. По ее словам, врач Мэдисон была на дежурстве, но к телефону подойти не могла. Куп сразу же позвонил на пейджер и был разочарован, когда спустя час Алекс все еще ему не перезвонила.

Два дня спустя Куп собирался отправиться на вручение премии «Золотой глобус» [6] . Его пригласили на эту церемонию по установившейся традиции, хотя вот уже двадцать лет он не номинировался ни на одну из престижных кинематографических наград. И тем не менее Куп все еще оставался звездой первой величины и одним своим присутствием способен был придать любому событию блеск и значимость.

На церемонию вручения премии Куп должен был идти с Ритой Вейверли — одной из известнейших кинозвезд последних трех десятилетий. Бывать с ней на подобных мероприятиях Куп очень любил, так как их совместное появление неизменно приводило прессу в состояние искреннего экстаза. Когда-то между ними существовала и романтическая связь, которая то вспыхивала, то угасала, и на этом основании в свое время его пресс-атташе пустил слух, будто Куп и Рита собираются пожениться. Тогда Рита была очень недовольна, однако со временем гнев ее угас, а добрые отношения сохранились и по сей день. В то, что они могут составить счастливую супружескую пару, никто уже давно не верил — слишком уж часто их видели вместе. И все же Куп всегда был рад, когда ему представлялась возможность появиться на публике с Ритой. Несмотря на возраст (ее пресс-секретарь утверждал, что Рите сорок девять, но Куп знал, что ей уже стукнуло пятьдесят семь), она оставалась удивительно красивой женщиной, и рядом с ней Куп смотрелся даже эффектнее, чем обычно.

Куп заехал за Ритой в ее особняк на Беверли-Хиллз.

Меньше чем через три минуты после того, как он подъехал, Рита вышла к нему в белом атласном платье с глубоким вырезом. Платье плотно облегало ее тело, которое в последние годы не только было регулярно истязаемо голоданием по китайской системе, но и подверглось всем мыслимым видам хирургического вмешательства, кроме разве удаления простаты и пересадки сердца. Впрочем, невозможно было не признать, что пластические хирурги, которые кромсали, подтягивали, перекраивали ее плоть, добились сногсшибательного успеха. Рита выглядела очень сексапильно и молодо; ее красоту дополняло бриллиантовое ожерелье стоимостью в три миллиона долларов, которое весьма уютно чувствовало себя в глубокой впадинке между пышными грудями, так же увеличенными и подтянутыми с помощью умелого хирургического вмешательства. В руках Рита держала белоснежное норковое манто, которое казалось невесомым, будто облако. Как и Куп, она была живым воплощением Голливуда, его славного прошлого и настоящего. Вместе они составляли идеальную пару, и, увидев их, журналисты пришли в настоящее неистовство — как, впрочем, и всегда.

— Куп! Сюда! Взгляните сюда! Рита!.. Куп!!! — кричали фоторепортеры, ловя удачный кадр. Охотники за автографами протягивали к ним свои блокноты. Тысячи фотовспышек слепили глаза, и Куп и Рита улыбались, поворачиваясь то направо, то налево. Этого вечера хватило бы, чтобы питать их тщеславие на протяжении последующих десяти лет, но оба слишком привыкли к известности и славе, чтобы всерьез задумываться о таком пустяке, как снимки во всех газетах, специальные репортажи, съемки для телевидения и прочее. Для кого-то это было в новинку, но они жили этим уже много лет и, наверное, уже не могли существовать иначе.

— Что вы думаете о номинантах этого года? — этот вопрос им задавали через каждые пять шагов, и Куп, не задумываясь, отвечал:

— Прекрасная работа! Очень впечатляет! Лет десять тому назад такое невозможно было и представить. Чудесно!

У меня просто нет слов!

Из-за этих неизбежных задержек им потребовалось около получаса, чтобы добраться до своего места за небольшим столиком. Первым номером в программе значился небольшой банкет, и только после этого должна была начаться сама церемония, которую транслировали сразу семь крупнейших телевизионных каналов. Но хотя съемка еще не началась, корреспондентов в зале было уже предостаточно, и Куп держал себя с Ритой дружески любезно. Он придвинул ей кресло, взял у нее норковое манто, подал бокал с шампанским и улыбнулся своей знаменитой улыбкой.

— Я почти жалею, что не вышла за тебя замуж, — поддразнила его Рита, хотя обоим было совершенно ясно, что, хотя они и друзья, все эти знаки внимания делаются исключительно ради шоу, в котором все они были актерами, даже когда не работали для большого экрана. Их репутация была такова, что малейшего намека на романтические отношения было бы достаточно, чтобы вновь — как когда-то — сделать обоих сенсацией дня. Между тем истина, не известная никому, кроме их двоих, заключалась в том, что они никогда не были близки. Лишь однажды Куп ради эксперимента поцеловал Риту, однако она оказалась слишком эгоцентрична, чтобы он мог терпеть ее возле себя достаточно долго. То же самое, впрочем, было справедливо и в отношении его самого, поэтому с тех пор их отношения оставались сугубо платоническими. И Куп, и Рита были достаточно умны и осторожны, чтобы ввязываться в заранее обреченный проект.

Как только началась трансляция, телевизионные камеры сразу нашли в зале Купа и Риту и дали крупный план.

— — Вот это да!.. — воскликнул Марк, всем телом подаваясь к телевизору. Они с Джимми сидели на веранде флигеля, пили пиво и, за неимением ничего лучшего, смотрели трансляцию церемонии вручения «Золотого глобуса».

Они даже заключили шуточное пари, увидят они Купа или нет, но ни один из них не ожидал, что его будет так много. Камеры задерживались на нем и его спутнице до неприличия долго, словно это он был главным номинантом премии и единственным виновником сегодняшнего торжества.