Удар молнии, стр. 41

Проснувшись на следующее утро, Алекс обнаружила рядом с кроватью женщину, которая явно ожидала ее пробуждения. Медсестра суетилась около капельницы. Как и предупреждал доктор Герман, Алекс чувствовала лишь незначительную боль, но та душевная тоска, которая навалилась ей на сердце, как только она вспомнила все, что произошло вчера, была неизмеримо тяжелее.

Женщина в цветастом платье и с седыми волосами улыбнулась ей. Алекс воззрилась на нее с удивлением — она видела эту даму впервые в жизни.

— Здравствуйте, я Элис Эйрес. Я хотела узнать, как вы себя чувствуете.

У Элис были добрая улыбка и живые голубые глаза. Она вполне годилась Алекс в матери. Алекс попыталась сесть, но не смогла; тогда сиделка переложила подушки так, чтобы две женщины могли нормально разговаривать.

— Вы медсестра?

— Нет, просто подруга. Я доброволец. Я знаю, что вам только что пришлось пережить, миссис Паркер. Или можно звать вас Александрой?

— Просто Алекс. — Она смотрела на свою собеседницу, не в состоянии понять, какого черта она здесь делает. Привезли завтрак, но Алекс отказалась от него, хотя после операции ей полагалась щадящая диета. Ей хотелось только кофе.

— На вашем месте я бы поела, — сказала миссис Эйрес. — Вам необходимы силы и хорошее питание. Хотите овсянку?

Она была похожа на добрую фею из «Золушки».

— Я терпеть не могу горячую кашу, — враждебным тоном ответила Алекс, разглядывая пожилую, женщину. — Кто вы и что вы здесь делаете?

Все это напоминало какой-то сюрреалистический фильм.

— Я нахожусь здесь потому, что в свое время перенесла аналогичную операцию. Я знаю, что это такое и что вы сейчас должны испытывать, — знаю лучше, чем другие люди, даже ваш муж. Я знаю, как вы сейчас озлоблены и испуганы, какой ужас охватывает ваше сердце и как страшно вам взглянуть на свое изменившееся тело. Я сделала себе пластическую операцию, — продолжала она, протягивая Алекс чашку кофе. — Если хотите, я вам покажу. Это выглядит очень естественно и даже красиво. Я думаю, что никто не догадывается о том, что у меня была удалена грудь. Хотите посмотреть?

Алекс подумала, что все это выглядит отвратительно.

— Нет, спасибо.

Доктор Герман уже объяснил ей, что она может поставить себе имплантант с вытатуированным соском. Все это казалось ей ужасным и ненужным. Она уже искалечена — так почему бы не оставить все так, как есть?

— Почему вы сюда пришли? Кто вас попросил об этом?

— Ваш хирург вписал ваше имя в список тех, кого должны посетить члены нашей группы поддержки. Со временем вы, возможно, пожелаете вступить в группу или поговорить с другими женщинами о пережитом вами. Это может оказаться очень полезным.

— Я так не думаю, — ответила Алекс, от всей души желая, чтобы ее собеседница ушла, но не решаясь прогнать ее. — Я не привыкла обсуждать свои проблемы с посторонними людьми.

— Я понимаю, — ответила Элис Эйрес с мягкой улыбкой, вставая. — Вам сейчас нелегко. Я уверена, что вы беспокоитесь по поводу химиотерапии. На некоторые из связанных с этим вопросов мы тоже можем ответить, почти так же компетентно, как ваш врач. У нас есть и мужская группа. Может быть, это заинтересует вашего мужа.

Элис положила на кровать Алекс маленький буклет, но Алекс даже не взглянула на него. Чтобы Сэм вступил в группу мужей, чьи жены перенесли онкологическую операцию? Да ни за что!

— Я не думаю, что моего мужа это заинтересует. В любом случае спасибо.

— Не унывайте, Алекс. Я буду думать о вас, — "ласково сказала Элис, прикоснувшись к накрытой одеялом ноге Алекс, и вышла из комнаты. Сестрам она сказала, что это был классический первый визит. Как и следовало ожидать, Александра Паркер была в состоянии депрессии и озлобленности на весь мир. Они решили посещать ее регулярно, и Элис Эйрес отметила, что в следующий раз нужно прислать кого-нибудь помоложе. Ей казалось, что ровесница Алекс сможет принести гораздо больше пользы. Самой младшей участнице их группы было Двадцать пять, и к большинству молодых женщин ходила именно она. Кроме того, множество женщин в группе были примерно такого же возраста, как Алекс.

— Что это была за дура? — рявкнула Алекс, когда в комнату вошла новая сиделка, сменившая ночную.

— Напрасно вы так, это хорошее дело. Они добрые люди и помогают многим женщинам, — объяснила сестра, в то время как Алекс выбросила разноцветный буклет в мусорное ведро. — Давайте я оботру вас губкой.

Алекс посмотрела на нее исподлобья, но потом поняла, что у нее нет иного выбора, кроме как подчиняться больничным правилам. После того как ее «вымыли» и она почистила зубы, Алекс лежала и тупо смотрела в окно. Потом подали ленч — еще одну порцию пюреобразной пищи, к которой Алекс даже не прикоснулась. Потом пришел лечащий врач, чтобы сделать перевязку.

Смотреть на себя Алекс не решалась, поэтому во время этой процедуры она глядела в потолок. Ей хотелось закричать во все горло. Сразу же после этого позвонил Сэм. Он был уже на работе и собирался прийти ближе к вечеру — он думал, что она должна как следует отдохнуть и выспаться. Аннабел была здорова. Сэм сказал, что очень соскучился по Алекс, но она ему не поверила.

Если он ждет не дождется встречи с ней, то почему он не пришел утром или во время ленча? Сэм ответил, что пошел в ресторан «Времена года» с одним из своих старейших клиентов — теперь ему хотелось познакомить Саймона и его помощницу со своими клиентами. Но на пути домой он пообещал заехать к ней.

Алекс хотелось бросить трубку во время разговора с ним, но она этого не сделала. Вместо этого она позвонила Аннабел, и они прекрасно поболтали о ее садике и о «путешествии» Алекс.

Она пообещала своей дочери вернуться домой на выходные.

После этого ей сделали обезболивающий укол, в котором она не чувствовала особой необходимости. Однако она понимала, что лучше уж пребывать в вызванной наркотиками полудреме, чем размышлять о своем будущем и об отсутствии мужа. Проснувшись, она позвонила на работу. Мэтта Биллингса не было, но Брок был на месте. Элизабет Хэзкомб сообщила ей, что все дела в полном порядке. Никаких экстренных случаев за время ее отсутствия не произошло. Лиз сказала, что все они очень скучают.