Через семь границ (СИ), стр. 4
Сейчас, в декабре, когда я пишу эти строки, «спиртовая война» всё ещё идёт, и в заснеженных горах рядом со своими грузовиками всё ещё сидят десятки, сотни водителей, жгут костры и надеются всё же прорваться в Россию.
Спустились метров на пятьсот, солнце пригрело, очередь грузовиков кончилась, автобус остановился у родника. Трасса здесь шла по насыпи, а снизу вытекал обильный родник, давая начало ручейку. Все спустились к нему и столпились у воды. Напились, поехали дальше.
Южная Осетия
И вот мы в Цхинвали, столице Южной Осетии (когда-то этот городок назывался Сталинири). «Под занавес» СССР его населяло 43 тысячи человек. Сейчас город несёт следы войны — каждый десятый дом разрушен, и народу, видимо, убавилось. Но сейчас никто не стреляет, всё тихо и спокойно. Пыль. Солнце. За заборами частных домов — фруктовые деревья, огороды. На пустом, с выбитыми стёклами большом здании плакат: «Цвети, моя Родина!» На автовокзале стоит десяток автобусов, ожидающих пассажиров на Владикавказ, Гори, Тбилиси и Батуми.
В Южной Осетии до сих пор в ходу советские паспорта, российские рубли, русский язык, советские номера автомашин с буковками «ЮО» (а не грузинские «GEO»), на дорогах — российские миротворческие войска.
Минимальная зарплата в Осетии — 20 тысяч российских рублей в месяц. Пенсия — 12. Цены на еду — выше, чем по ту сторону Кавказа, в Нальчике.
Мы отправились на выезд из города — и очень быстро нас подобрала проезжавшая мимо машина с двумя старичками.
— Здравствуйте! Можно с вами по трассе в сторону Гори?
— С нами? Да можно… Но откуда мы знаем, что вам можно доверять?
— Конечно, можно, мы путешественники, едем из Москвы в Тбилиси, — отвечали мы с Владом, и старичков это удовлетворило. Мы сели и поехали в Тбилиси.
Братьям-старичкам было лет под 70, однако они хорошо сохранились, как и водится на Кавказе. Старички были явно промосковской ориентации и слегка завидовали жителям «богатой России». Вот, например, они заинтересовались золотыми куполами храма Христа спасителя:
— Купола-то эти, правда, полностью золотые?
— Не полностью, а покрыты тонким слоем. 50 килограмм золота на это понадобилось.
— Да больше, больше! Для России 50 килограмм золота — что один комар. Россия — очень богатая страна.
Грузия
Миновав военный пост на выезде из Цхинвали (там стояли солдаты — «голубые каски», БТРы, небольшие противотанковые «ёжики» — так, на всякий случай), мы вскоре спустились с гор ещё ниже и оказались, наконец, в Грузии. По широкому шоссе, по обеим сторонам которого поднимаются горы, мы въезжаем в вечерний Тбилиси, где и покидаем машину разговорчивых старичков.
Прибыли мы в Тбилиси в 17.30 московского, 18.30 местного времени. Всего от Нальчика мы ехали 11 часов; если прибавить 33 ходовых часа от Москвы до Нальчика, получится 44 ходовых часа до Тбилиси (более 2000 км). Для сравнения: еженедельный поезд «Тбилиси—Москва» сейчас идёт трое суток (единственно возможным железнодорожным маршрутом — через Баку). От Москвы до столицы Грузии я сменил 33 попутных транспорта, Влад — немного меньше.
ТБИЛИСИ (до 1936 Тифлис) — столица Грузии, в Тбилисской котловине, вдоль р. Кура. Своё название получил от тёплых серных источников («тбили» — тёплый). По археологическим данным, его территория была заселена в 3-4-м тыс. до н. э. С 6 в. столица восточно-грузинского государства Картли; с 12 в. — объединённого грузинского государства. В Средние века был важным военным и торговым центром с производством оружия и художественных изделий. После присоединения в 1801 Грузии к России — административный центр Грузинской (с 1846 — Тифлисской) губернии.
В современном Тбилиси — более миллиона жителей, метрополитен, Академия наук Грузии, 11 вузов, более 20 музеев. Сохранились: развалины церкви Шурисцихе (Нарикала) 4–8 вв., церковь Анчисхати (6 в., переделана в 17–19 вв.), кафедральный собор Сиони (6–7 вв.) — современная резиденция католикоса Грузии, где хранится одна из самых священных реликвий грузинской церкви — крест св. Нины; и мн. др.
Столица Грузии — огромный южный город, широкие проспекты, много машин, магазины и ларьки. Трудно представить, что не так давно здесь была война. Тепло, уютно как-то. В Тбилиси нам с Владом следовало сделать три вещи: 1) найти обмен валют и обменять немного рублей на ещё меньшее количество грузинских лари; 2) пойти на вокзал и поискать там Олега с Машей; 3) купить еду.
Обмен валют мы нашли легко. Затем спустились в метро.
Тбилисское метро оказалось довольно хмурым. Полутёмные станции, поезда из трёх вагонов, обилие нищих и торговцев. Имеется две линии. Все надписи — только на грузинском языке. Вообще, из всех стран СНГ, в которых я побывал, в Грузии — наименьшее распространение русского языка. Грузинский язык имеет множество букв — аж 42. Мы решили установить их сущность опытным путём: к счастью, в метро кое-где сохранились двуязычные надписи. Но расшифровать удалось только около пятнадцати букв (в следующий раз перед поездкой в Грузию ознакомимся с алфавитом заранее). Удивившись на метро и на буквы, мы достигли вокзальной площади.
Выяснив, где находится расписание электричек, мы пошли на базар, ибо время встречи ещё не настало. Приобретя арбуз, хлеб и другие продукты (цены на еду в Тбилиси составляют 40 % московских), мы сели на ступеньках какого-то здания рядом с вокзалом и принялись питаться.
Пока мы сидели и питались, к нам подсел местный парнишка, которого звали Давид. Было ему 14. Мать его живёт в Ставрополе; отец жил в Тбилиси, но его посадили в тюрьму, так как он хранил дома незарегистрированное оружие. «Так здесь, наверное, многие хранят оружие дома!» — удивились мы. «Да, но к нему пришли менты, а он их избил. А потом два месяца скрывался, но его нашли. Ему теперь пять лет сидеть.» Так Давид остался один. Он заинтересовался, откуда мы взялись, и мы сообщили ему знание об автостопе, чтобы он мог по желанию своему добраться, например, к своей матери в Ставрополь или в другие места.
Наконец, настало время встречи. Не особо ожидая встретить кого-либо, мы пошли на вокзал — он находился рядом, — где и обнаружили Олега с Машей. Они, почему-то перепутав дату встречи, проживали в Тбилиси уже целые сутки. Вписка у них имелась.
Полезным результатом их ожидания стало то, что они узнали приблизительные координаты иранского посольства. Мы хотели получить иранскую визу как транзитную для проезда в Туркменистан, и решили идти в посольство завтра.
Договорившись встречаться завтра утром на станции метро «Медицинский институт», мы разошлись: Олег с Машей — на вписку, а мы с Владом в парк, указанный нам Давидом, который всё ещё сопровождал нас.
Действительно, в десяти минутах ходьбы от вокзала находился парк; там били фонтаны, работали кафе, за столиками сидели местные жители и угощались. Тут же находился металлический ларёк, внутри пустой, но полный мусора. Крышу этого ларька мы с Владом и избрали местом своего ночлега. Попрощавшись с Давидом (он отправился ночевать в другое место, видимо, такое, куда нас невозможно было пригласить), мы расстелили спальники и легли спать под тёплым звёздным небом. Играла музыка, работали кафе, но гуляющие в парке нас не беспокоили, так как не видели нас.
Наутро мы с Владом собрали вещи, слезли с крыши ларька, умылись при
помощи фонтанчика и поехали на место встречи. Олег с Машей, по обыкновению своему, опаздывали. Дождавшись их, мы вышли из метро и направились искать иранское посольство.
Один из местных жителей сделал мне комплимент, не догадываясь об этом.
Я спросил:
— Не подскажете, где здесь иранское посольство?
— Сейчас объясню. Вы по-русски харашо панимаете? — и объяснил.