Порожденная иллюзией (ЛП), стр. 58
– И каков его план?
Коул качает головой:
– Общество не знает точно. Бойл набирает не обученных экстрасенсов, которые не в курсе, насколько он бывает жесток, если чего-то хочет.
Я вспоминаю, что доктор Беннет говорил об Обществе и киваю:
– Так вот…
Меня прерывает звонок. Мы оба застываем, дыхание застревает где-то у меня в горле.
Сжав мою руку, Коул шепчет:
– Надо ответить.
И встает, увлекая меня следом. Мы спешим в гостиную, и каждая трель током пробегает по моему позвоночнику. Коул кивает, я беру трубку, и он наклоняется, чтобы слышать беседу.
– Алло?
– Анна! Я говорил с дядей Жаком. Ты в порядке?
– Это Оуэн, – беззвучно говорю Коулу.
Он хмурится, но не отодвигается от телефона.
– Я в порядке. Со мной Коул.
Повисает пауза.
– Хорошо. Я рад, что ты не одна. Хочешь, я приду?
– Не надо. Не хочу, чтобы похитители что-то заподозрили.
– Поверить не могу. Есть предположения, кто это может быть?
– Нет. Не особо. Твой дядя нанял частного сыщика после покушения на меня. Сегодня он собирается встретиться с ним и собрать половину требуемой для выкупа суммы.
Молчание длится так долго, что я решаю, будто звонок сорвался.
– Оуэн?
– Прости. Просто удивился. Не знал, что у дяди Жака столько денег.
Я бью себя рукой по лбу. Не стоило мне болтать. Может, есть причина, почему Жак так долго не общался с семьей. Не зная, как исправить промах, я замолкаю.
– Я приеду, как только смогу. Знаю, что ты не одна, но правда хочу быть с тобой. Мне придется кое-куда заехать по пути, но в течение часа я появлюсь.
Я не успеваю возразить: Оуэн уже повесил трубку. Почему-то мне не кажется хорошей мысль свести их с Коулом в одной комнате. И судя по тому, как последний стискивает челюсть, он со мной согласен.
Я вешаю трубку на рычаг.
– Я должна что-то предпринять. Когда мы передадим деньги, я прослежу за похитителями.
Коул разворачивается и хватает меня за руки:
– Не позволю тебе подвергать себя такой опасности. А вдруг твое видение правдиво?
Я смотрю на него, затем выдыхаю:
– Я тоже не хочу так рисковать. Но ты не понимаешь. Они похитили маму, потому что не получили меня. Из-за того, что я сделала прошлой ночью. Из всех вариантов я выбрала именно этот. Я должна ей помочь.
– Может, мы ей лучше всего поможем, если привлечем полицию?
Я качаю головой:
– Я читала газеты. Если обращаешься в полицию, почти нет шансов на возвращение заложника. Я должна что-то сделать. Кроме того… – Я закусываю губу и замолкаю.
– Кроме того?..
– Ничего. – Я дарю Коулу слабую улыбку.
Я молчу, но в глубине души знаю, что мама ждет меня – как всегда.
Ждет, когда я приду и освобожу ее.
Глава 27
Следующий час я беспокойно хожу по комнате, ожидая визитера или телефонного звонка. Однако когда в дверь наконец стучат, застываю, боясь ответить. Глянув на меня, Коул осторожно приоткрывает створку:
– Кто вы?
Я никогда еще не слышала у него такого повелительного тона, но у пришедшего голос не только не менее повелительный, но еще и пугающе властный:
– Мне нужно поговорить с Анной Ван Хаусен. Меня прислала Синтия.
Опознав гостя, я спешу к порогу и распахиваю дверь настежь. Да, это Арнольд Ротштейн.
– Огромное спасибо, что пришли.
Я впускаю его в комнату и твердо смотрю на Коула. Он озадаченно хмурится. Наверное, надо было рассказать, что попросила остаток суммы у Синтии, но я понятия не имела, что она пришлет своего дядю.
Он садится на самый ближний к двери стул. Я пристраиваюсь на углу дивана, а Коул остается стоять у выхода. Заметив, что дядя Арни то и дело посматривает в его сторону, я взглядом указываю Коулу на место возле себя. Он подчиняется с по-прежнему смущенным видом: явно ощущает мое облегчение и в то же время тревогу.
Дядя Арни расслабляется и переходит к делу:
– Итак, Синтия сказала, у тебя проблемы, и тебе прямо сейчас нужны пять кусков.
Я киваю и невольно смотрю на принесенную им черную докторскую сумку. Что там? Деньги, оружие или?..
– Еще она сказала, что ты отказалась объяснять, зачем тебе деньги. Но мне-то скажешь?
Он впивается своими черными проницательными глазами в мое лицо, и я киваю. Конечно, скажу.
– Мою мать похитили. Не знаю, кто именно, но они требуют солидный выкуп.
Арни вытаскивает из кармана сигару и вопросительно приподнимает бровь. Я киваю:
– Да, пожалуйста.
Будто я могу что-то ему запретить.
Жду, пока он раскурит сигару.
– И ты собираешься заплатить. Разве это не рискованно?
Я поворачиваюсь к Коулу:
– Ты не мог бы принести мне стакан воды? Со льдом. Там оставалось в морозилке. Наколи немного.
Коул, кажется, хочет поспорить, но еще раз глянув на меня, склоняет голову и идет на кухню.
Ротштейн терпеливо ждет, попыхивая сигарой, словно мы тут мило беседуем. Вот только он без сомнения самый осторожный человек, которого я только встречала.
– Я не собираюсь просто отдавать им деньги, – тихо говорю ему. – Я пойду за ней.
Дяди Арни не меняет выражение лица – разве что глаза чуть прищуривает.
– Это разумно?
Шестое чувство подсказывает: от моего ответа зависит, оставит он мне сумку с деньгами или нет. Я склоняюсь к Арни:
– Никто не сможет лучше организовать ее побег. Я могу вскрыть замок, проникнуть почти куда угодно и выйти оттуда незамеченной, а еще очень, очень хорошо управляюсь с ножами.
Он моргает – единственное свидетельство удивления. Затем поднимается, будто что-то для себя решил, и я тоже встаю.
– Желаю удачи, – говорит. – Она тебе понадобится. Но надо обговорить несколько моментов.
Как раз в этот момент заходит Коул. Я механически беру у него стакан, но сама не отрываю взгляда от дяди Арни.
– Мои люди проверили периметр вокруг твоего дома. Мы не обнаружили никакой слежки, но это не значит, что позже она не появится. Синтия не пришла лично, потому что я ей запретил. Если что-то пойдет не так: она не при делах, и я никогда сюда не приходил.
Он буравит меня глазами, и я киваю, ощущая, как по спине прокатывается дрожь.
– Что ж, тогда мы все уладили.
Он идет к двери, оставив черную сумку у стула.
– Простите, вы забыли…
Я хватаю Коула за руку, призывая заткнуться. Он повинуется, хотя донельзя встревожен.
– Спасибо, мистер Ротштейн. – Я открываю дяде Арни дверь. Он надевает шляпу и выходит на площадку. – Но вы сказали, что хотите обговорить несколько моментов. А означили всего два.
Он оборачивается и дарит мне широкую улыбку:
– Если когда-нибудь устанешь от своих магических шоу – позвони мне. Ты стала бы чертовски полезным помощником в моем деле.
Затем касается полей шляпы и легко сбегает вниз, где его ждет один из подручных.
Я захлопываю дверь и прислоняюсь к ней, тяжело дыша.
– Что это было? – спрашивает Коул. – Кто этот человек, и почему он оставил сумку?
– Это дядя Синтии, глава одной из крупнейших криминальных организаций в стране. В сумке пять тысяч долларов.
Коул застывает с вытаращенными глазами. Затем пару раз сглатывает.
– Понятно.
Так я и думала. Но просто киваю и снова мечусь по комнате.
Звонит телефон. Это Жак. Оказывается, Джоанну Линдсей действительно взяли под стражу.
– Ее вообще перевезли в Белвью для дальнейшего расследования. Ее дочь все время была с ней.
– Значит, это тупик, как мы и думали. – Ожидаемо, но сердце все равно падает. Теперь у нас нет даже догадок о личности похитителя. – Что еще сказал сыщик? Есть что-то новое о моем похищении?
– Похоже, полиция обнаружила брошенный молочный фургон ниже по реке, недалеко от места, где тебя нашли. Его украли из компании по доставке, но подозреваемых нет.
Очередной тупик.
– Что-нибудь еще?
– Нет, cherie. Мне очень жаль. Я заеду в банк, затем вернусь в квартиру. Будь осторожна, oui?