Как две капли воды, стр. 16

Отец, как и предполагалось, прибыл в пятницу вечером. Донован специально поехал за ним, чтобы привезти в Нью-Йорк. К его появлению в доме все сияло и сверкало, а спальня благоухала ароматом любимых цветов. Даже садовники постарались вычистить дорожки и привести в порядок клумбы на случай, если мистеру Хендерсону захочется погулять, хотя по сравнению с тем, что было в Кротоне, здешние угодья представляли собой лишь небольшой островок зелени. Однако Эдвард был настолько доволен увиденным, что осыпал похвалами и комплиментами дочерей и Берти. Он никогда не делал исключения для Виктории, хотя знал, что та далека от хлопот по хозяйству. И сейчас с любовью глядел на своих девочек.

Поцеловав отца и услышав, как тот благодарит Викторию за всю проделанную Оливией титаническую работу, девушки весело засмеялись, поняв, что отец снова их перепутал.

– Погодите, вот заставлю вас носить цветные бантики в волосах и тогда уж не ошибусь, разве что опять решите меня одурачить, – шутливо пригрозил он.

– Мы уже сто лет как не менялись местами, папа, – жалобно протянула Виктория, и Оливия многозначительно качнула головой.

– Интересно, а кто прошлой ночью пытался подбить меня на что-то подобное? – поинтересовалась она, и Виктория предпочла сделать вид, что не слышит.

– Она не хочет, папочка! Такая стала зануда, – посетовала Виктория, но отец развел руками.

– Вы и без того изводите всех окружающих, которые никак не могут даже поздороваться с вами по-человечески, боясь, что вы обидитесь, если ваши имена перепутают!

Ему все еще было не по себе при воспоминании о дебюте дочерей в нью-йоркском обществе. Обе производили такое ошеломляющее впечатление, что, где бы ни появлялись, вокруг собиралась толпа поклонников. По мнению Эдварда, такой успех был несколько чрезмерным, и теперь оставалось лишь надеяться, что на этот раз подобного ажиотажа не случится. Что ж, завтра они едут в театр и там будет видно, прав ли он.

Сегодня Оливия велела приготовить любимые блюда отца – оленину, спаржу, дикий рис и моллюсков, привезенных сегодня утром с Лонг-Айленда. Кроме того, Донован по ее просьбе доставил овощи с их огорода в Кротоне, а на десерт подали шоколадный торт, и Эдвард, хоть и клялся, что такой десерт непременно явится причиной его смерти, все же съел огромный кусок. После ужина все трое пили кофе и отец рассказывал о развлечениях, которые их ожидают, о людях, с которыми предстоит познакомиться, о новых ресторанах, которые они обязательно посетят. Кроме того, он объявил Оливии, что хочет дать прием. Прошло много лет, с тех пор как они в, последний раз приглашали гостей, и теперь девочкам будет интересно встретить старых друзей, вернувшихся из Новой Англии и Лонг-Айленда, где они проводили лето. В конце концов, это открытие сезона!

Девушки зачарованно слушали отца, вне себя от радостного волнения.

– Собственно говоря, – сообщил он улыбаясь, – мы уже приглашены на бал к Асторам, а Уитни дают вечер, на котором будет чуть не весь город. Боюсь, дамы, вам придется с утра до вечера пропадать в магазинах.

Оливия уже мысленно прикидывала, что следует сделать и заказать для предстоящего приема. Отец сказал, что гостей будет человек пятьдесят. Достаточно много, чтобы вечер прошел весело и оживленно. Он обещал завтра дать ей список, так что работы предстоит немало. Берти тоже достанется, поскольку Виктория им не помощница.

Следующее утро Оливия провела за письменным столом, старательно выводя приглашения. Прием назначен через две недели, почти одновременно с балом у Асторов. Времени совсем немного.

Почти все имена были знакомы Оливии, хотя вспомнить лица не всегда удавалось. Но она рада возобновить знакомства, особенно здесь, у себя дома. Кроме того, Оливии нравилась роль хозяйки. Мысленно она уже составила несколько меню и успела проверить состояние столового белья. Придется кое-что привезти из Кротона. Хрусталя и фарфора вполне достаточно, и она надеялась, что удастся достать цветы, которые подойдут к обстановке.

Она не вставала из-за стола почти до середины дня, а Виктория тем временем отправилась с отцом на автомобильную прогулку. Они проехали в «кадиллаке» к окраинам города и прошлись пешком вниз, по Пятой авеню, где Эдвард с гордостью представлял красавицу дочь встречавшимся знакомым. Оба в прекрасном настроении вернулись домой, где их встретила донельзя довольная собой Оливия, которой удалось сделать все предварительные приготовления к приему.

Вечером они отправились в театр, посмотреть «Семь ключей к сердцу плешивого» с Уоллесом Эддингером в главной роли, и, как обычно, произвели фурор. На девушках были одинаковые черные бархатные платья с горностаевыми палантинами и черные страусовые перья в волосах. Они напоминали ожившие картинки из парижских модных журналов, и наутро все газеты были полны описаниями новых звезд на нью-йоркском небосклоне. Но девушек уже не так занимал их успех. Они стали старше, серьезнее и уже привыкли к тому, что их появление вызывает сенсацию.

– Восхитительно! – воскликнула Виктория за завтраком. Ей так понравилась пьеса, что она почти не замечала всеобщего внимания.

– Это куда лучше, чем сидеть под арестом, – прошептала Оливия, наливая отцу кофе.

Позже они втроем отправились в церковь Святого Фомы, а после службы вернулись домой и провели вместе спокойное воскресенье. Назавтра Оливия с новыми силами принялась за работу, а отец отправился на встречу с поверенными. И Джон Уотсон, и Чарлз вернулись вместе с ним, и при виде Доусона Оливия сжалась от страха, опасаясь, что он упомянет в присутствии отца о похождениях Виктории. Но Чарлз вообще не говорил с ней, только вежливо поздоровался и, уходя, попрощался, ничем не показывая, что они довольно хорошо знакомы. Оливия облегченно вздохнула, хотя Виктория убеждала, что она зря волнуется.

– Но отец на стенку полезет, если узнает, – твердила Оливия, – и тебе прекрасно это известно. Следующим же поездом отправишься в Кротон!

– Возможно, ты и права, – озорно усмехнулась Виктория. Она так весело проводила время, что боялась рисковать и, как ни хотела посетить собрания Национальной ассоциации суфражисток, помнила свое обещание держаться от них подальше.