Игра в свидания, стр. 112

Пэрис тут же проводили в предродовое отделение. Она поднялась на лифте и через минуту очутилась в палате у Эми. Роды уже вовсю развивались, ждать осталось недолго. Это ведь был пятый ребенок, да и первых она рожала довольно быстро. Правда, Эми пожаловалась, что ей никогда не было так больно. Может, из-за того, что она знала: этот ребенок – последний.

– Ну, как дела? – сочувственно произнесла Пэрис.

– Порядок, – ответила Эми, стараясь держаться мужественно, но уже в следующий миг громко застонала.

Пэрис переоделась в больничный костюм, без которого в родильный зал ее бы не пустили, и подошла к кровати. Монитор показывал, что сердце плода бьется нормально, но та кривая, на которой фиксировалась сила схваток, зашкаливала. Выходящая из аппарата лента выглядела как сейсмограмма мощного землетрясения.

– Ого! Вот это схватки, – Пэрис, выслушав пояснения акушерки.

Она взяла Эми за руку, и та благодарно взглянула на нее. Она была совершенно одна, когда начались схватки, и ей пришлось самой вызвать такси. Муж находился у соседки, а мальчишек она забросила к подруге. Тоскливо рожать в одиночку, и она была рада присутствию неравнодушного, заинтересованного человека.

У Пэрис хватило присутствия духа привезти с собой бумаги, необходимые, чтобы ребенка вручили ей. О предстоящем удочерении клинику уже оповестила Элис Харпер. Все было в порядке. Оставалось только дождаться ребенка.

Эми старалась изо всех сил. И организм ее прекрасно слушался. Через час раскрытие достигло десяти сантиметров; казалось, все идет хорошо, но бедняжка Эми корчилась от боли. Она твердо решила не прибегать к обезболиванию. Пэрис спорить не стала, хотя сама в свое время согласилась на эпидуральную анестезию и считала, что нет смысла так мучиться. Но Эми твердила, что для ребенка так лучше. Наверное, хотела сделать малышке прощальный подарок.

Через какое-то время подошел врач, посмотрел Эми и сказал, что пора в родильный зал, – и начались потуги. Пэрис шла рядом с каталкой и держала Эми за руку. Когда они прибыли на место, акушерка попросила ее встать в головах и немного приподнять роженицу. Пэрис было тяжело и неудобно, но у Эми дела, кажется, пошли лучше. Однако ребенок все не показывался, и Эми непрерывно стонала. Пэрис не знала, чем еще помочь, и пыталась отвлечь ее разговором, но вдруг Эми страшно закричала, и врач объявил, что ребенок наконец показался.

– Ну-ну, Эми… молодец… Ну, еще, еще тужься! Теперь кричали все хором, а у Эми по лицу катились слезы. Пэрис подумала: «Неужели и я так же страшно рожала?» Но это было так давно, она уж и не помнила.

Наконец показалась макушка маленькой головки, Эми поднатужилась сильней, и ребенок вышел. Эми разрыдалась, девочка запищала, а у Пэрис по щекам покатились слезы. Врач перерезал пуповину и протянул ребенка маме.

– Смотри, какая красавица, – шепнула Пэрис. – Ты молодчина.

Эми закрыла глаза, и ей наконец сделали укол, от которого она впала в дремотное состояние.

Девочка была крупная, целых четыре килограмма, хотя у Джейн ребенок был еще больше. Но Эми рожала дольше и тяжелее. В четыре утра ее наконец увезли из родильного зала в палату, на другой конец этажа. Медики знали, что ребенок пойдет к приемной матери, и старались вести себя с Эми как можно тактичнее.

Девочку забрали в детское отделение, чтобы помыть и зафиксировать в карте баллы по шкале Апгар; Пэрис тем временем дежурила возле Эми, которая спала под воздействием лекарства. Она еще не проснулась, когда малышку принесли. Завернутая в розовое одеяльце с крохотным чепчиком на голове, девочка водила глазками и держалась очень бодро. Медсестра протянула ее новой маме, Пэрис взяла сверток и прижала к себе.

– Привет, маленькая моя…

У малышки были розовые щечки и голубые, как у всех младенцев, глаза; на макушке топорщился беленький пушок. Она была как живая кукла. Так, на руках у Пэрис, она и уснула, словно знала, что это теперь ее мама.

– Как ее зовут? – прошептала сестра.

– Хоуп, – Пэрис, не отрывая взгляда от девочки.

Ей только что пришло в голову это имя, которое означало «Надежда», и сейчас оно уже казалось единственно возможным.

– Хорошее имя, – улыбнулась сестра.

Пэрис смотрела на ребенка и не могла поверить, что у нее начинается новая жизнь. Она вдруг подумала, что, если бы Питер не оставил ее, она бы никогда не испытала этой счастливой минуты. Вот он, подарок судьбы, она его наконец нашла! Два с половиной года она была лишена радости; если судьба и подавала ей какие-то знаки, то они терялись за бедами и страданиями. Теперь все несчастья позади. Судьба подарила ей этого спящего младенца.

Она просидела так несколько часов, пока Эми не очнулась от тяжелого сна. Почти одновременно с ней встрепенулась и девочка. Пэрис дали бутылочку с глюкозой, чтобы она покормила ребенка, а Эми сделали специальный укол для предотвращения лактации.

Все утро они проговорили. Ребенка осмотрел педиатр и сказал, что, если Пэрис не терпится, отпустит их домой в шесть часов вечера. Эми предстояло провести в больнице еще сутки.

Пэрис вышла в коридор и позвонила с мобильного телефона Элис Харпер, чтобы обрадовать ее известием о рождении девочки. Та посоветовала ей выписать ребенка, как только позволят медики.

– А как же Эми? Мне так жаль бросать ее здесь одну…

– Пэрис, не волнуйтесь за нее. Врачи о ней позаботятся. Эми знает, что делает. Она этого хочет. Не осложняйте ей жизнь.

Пэрис тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что каждой из них отведена своя роль, своя судьба и жаловаться грех. Но ей почему-то стало очень одиноко. Она позвонила Биксу и сообщила новость. Тот сразу забыл о своем извечном брюзжании и бросился ее поздравлять.

Потом Пэрис набрала номер Эндрю Уоррена. При этом она испытывала какое-то дурацкое чувство: ведь они были едва знакомы. Но он же просил ему сообщить. Пэрис доложила, как прошли роды и сколько весит ребенок, сказала, что девочка очень хорошенькая, и даже попыталась описать мордашку. Она сама не заметила, что плачет.

– Какое чудесное имя вы ей дали, – негромко проговорил Эндрю.