Драгоценности, стр. 72

После этого Сара видела Иоахима почти ежедневно, без предварительной договоренности. Он знал теперь, когда она гуляет, и как бы случайно присоединялся к ней. Они теперь каждый день бродили не спеша по лесу, а иногда ходили к реке или к ферме. И мало-помалу он узнавал ее больше. Он пытался познакомиться с Филиппом, но мальчик был застенчивым, как и его собственный сын в этом возрасте. Иоахим, к большому неудовольствию Эмануэль, был невероятно добр к нему. Она неодобрительно относилась ко всему немецкому и самим немцам.

Но Сара знала, что он хороший человек. Она была не такой наивной, как Эмануэль, хотя любила немцев не больше, чем та. Временами Иоахиму удавалось рассмешить ее, а когда Сара становилась очень тихой, он догадывался, что она думает о муже.

Иоахим понимал, что для нее сейчас наступило трудное время. Прошел ее день рождения. Она не получила весточки ни от Вильяма, ни от своих родителей. Война разлучила ее со всеми, кого она любила. Все, что у нее было, это ее сын и ребенок, который должен вот-вот родиться.

Но в день рождения Иоахим принес ей книгу, которая очень много значила для него, когда он учился в Оксфорде, и была одной из немногих личных вещей, взятых им с собой. Это были поэмы Руперта Брука, которые она очень любила. День рождения в этом году оказался для нее несчастливым. До нее дошли ужасные вести о том, что бомбят Британию. Пятнадцатого августа началась бомбежка Лондона, и ее сердце разрывалось при мысли об их друзьях, о родственниках Вильяма… о детях… Иоахим предупреждал ее, что это произойдет, но она не ожидала, что все случится так скоро. Лондон разрушали.

— Я предупреждал вас, что здесь вы в большей безопасности. Особенно теперь, Сара. — Он говорил мягким голосом, помогая ей обойти выбоину на дороге, и немного погодя они сели на большой камень. Он понимал, что лучше не касаться войны, а побеседовать о чем-нибудь другом, чтобы не огорчать ее.

Он рассказал ей о том, как в детстве путешествовал по Швейцарии, и о проделках своего брата, когда они были детьми. Как странно, его еще раньше поразило сходство его брата с ее сыном. Филипп как раз начал ходить, у него были золотые кудри и большие голубые глаза, и он ужасно озорничал.

— Почему вы снова не женитесь? — как-то спросила его Сара, когда они сидели на камне и отдыхали. Ребенок вот-вот должен был родиться, и Сара с трудом двигалась, но она любила прогулки и не хотела прекращать их. Ей нравилось разговаривать с ним, и, не осознавая этого, она привыкла к его обществу.

— Я больше ни в кого не влюблялся, — честно признался он, улыбнувшись ей. Ему хотелось добавить — до сих пор. Но он удержался от искушения. — Ужасно говорить такое, но я не уверен даже, что любил свою жену. Мы были так молоды и знали друг друга с детства. Думаю, что это было просто… то, что от нас ждали, — объяснил он, и Сара улыбнулась. Ей было так спокойно с ним, и она почувствовала, что может поделиться с ним своим секретом.

— Я тоже не любила своего первого мужа, — призналась она. Он удивленно взглянул на нее. Его поражало в ней то, как она сильна, справедлива, пряма, как предана своему мужу.

— Вы были замужем раньше?

— В течение года. За человеком, которого я знала всю свою жизнь, как и вы вашу жену. Это было ужасно. Нам не следовало жениться. Когда мы развелись, мне было так стыдно, что я пряталась целый год. После этого мои родители взяли меня с собой в Европу, и я встретилась с Вильямом. — Теперь все выглядело так просто. Сара вспомнила, как болезненно она переживала свой развод. — Сначала я страдала от безысходности. Но с Вильямом… — ее глаза засветились, когда она произнесла его имя, — но с Вильямом все стало совсем по-другому…

— Он, должно быть, замечательный человек, — грустно сказал Иоахим.

— Да, вы правы. А я — счастливая женщина.

— Ему тоже очень повезло. — Иоахим помог ей подняться, и они пошли к ферме, а потом он проводил ее домой.

На следующий день они никуда не пошли, а просто посидели в парке. Сара казалась спокойнее, чем обычно, печальнее и задумчивее. Но прошел день, и она снова стала сама собой и настояла на том, чтобы пойти к реке.

— Видите ли, иногда вы беспокоите меня, — сказал он, когда они шли по дороге.

Сара чувствовала себя сегодня бодрее, и к ней вернулось чувство юмора.

— Почему? — заинтересовалась она, ей показалось странным, что офицер, возглавляющий немецкие оккупационные силы в этом районе, беспокоится о ней, хотя Сара понимала, что они теперь стали друзьями.

— Вы столько делаете. Столько взвалили себе на плечи. — Он теперь уже знал, как много в замке она восстановила своими руками, и был поражен этим. Как-то Сара провела его по комнатам, и он не мог поверить, что она так точно и тщательно выполнила работу, и тогда она показала ему все, что сделала в конюшнях. — Не думаю, что я позволил бы вам делать все это, если бы вы были моей женой, — строго заметил он, а она рассмеялась.

— Значит, я правильно поступила, выйдя замуж за Вильяма.

Он улыбнулся ей, снова позавидовав Вильяму, тем не менее благодарный за то, что ему довелось познакомиться с ней. Они задержались у ее калитки, и в этот вечер Сара словно не хотела, чтобы он уходил. И в первый раз, перед тем как расстаться, она коснулась его руки и поблагодарила его.

Этот жест заставил его вздрогнуть, и он почувствовал, как внутри у него все потеплело, но он постарался ничем не выдать своих чувств.

— За что?

— За то время, которое вы проводите со мной… за ваши беседы. — Для нее много значило то, что у нее была возможность с ним поговорить.

— Я жду встреч с вами… может быть, больше, чем вы предполагаете, — тихо произнес он. Сара отвела взгляд, не зная, что ответить. — Может быть, нам обоим повезло, что мы здесь, — нежно сказал он. — Своего рода рок… Высшее предназначение. Эта война была бы для меня еще хуже, если бы вас не было здесь, со мной, Сара. — По правде говоря, он не был так счастлив много лет, и единственное, что пугало его — это предстоящая разлука с ней. Он должен будет однажды уехать, а она вернется к Вильяму, не зная, какие чувства он испытывает к ней и что она значит для него. — Спасибо, — сказал он, и ему хотелось протянуть руку и коснуться ее лица, волос, ее рук… но он не решился.