Дар, стр. 46

Когда у Мэрибет наступил следующий выходной, Томми снова заехал за ней, чтобы отвезти к своим родителям. Мэрибет, взволнованная и смущенная, надела свое лучшее платье; Томми, только что отыгравший матч в футбол, немного опоздал и сильно нервничал.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, глядя на свою подругу, а затем наклонился к ней, чтобы поцеловать. — Спасибо тебе, Мэрибет.

Он знал, что решение познакомиться с Уиттейкерами далось ей не слишком легко. Мэрибет понимала, как это для него важно, и не хотела его подводить.

У нее было уже почти семь месяцев беременности; кроме Томми, никто бы не рискнул знакомить ее с кем бы то ни было, особенно с родителями, и Мэрибет высоко ценила его преданность.

Платье было шерстяное — темно-серое, с белым воротничком и небольшим черным бантом. Она купила его на свое жалованье, когда поняла, что все остальные вещи уже тесны ей.

Просторное платье, сшитое специально для будущих мам, хорошо скрывало выпирающий живот, и она ходила в нем с Томми в кафе или в кино.

Волосы она зачесала назад и собрала в хвост, перевязав черным бархатным бантом.

В этом наряде Мэрибет походила на маленькую девочку, которая зачем-то засунула большой надувной мяч под платье; помогая ей забраться в отцовский фургон, Томми невольно улыбнулся этому сравнению, пришедшему ему на ум.

Она действительно выглядела очень хорошо, и он надеялся, что встреча с родителями пройдет гладко. После той долгой беседы неделю назад он почти не говорил с ними — родители только подтвердили свое желание увидеть его девушку.

По дороге к дому Томми Мэрибет не проронила ни слова.

— Только не нервничай, ладно? — сказал он, остановив машину перед домом. Дом Уиттейкеров с первого взгляда понравился Мэрибет — аккуратный, красивый, с разбитыми перед ним цветочными клумбами. Цветов в это время года не было, однако нетрудно было заметить, что за домом очень хорошо ухаживают.

— Все будет прекрасно, — еще раз заверил Томми, помог ей выбраться из кабины и, держа за руку, повел прямо к крыльцу.

Родители ждали их в гостиной; Томми заметил, что его мама очень внимательно наблюдает за Мэрибет, которая быстро пересекла комнату и пожала протянутые руки — сначала ей, потом отцу.

Все вели себя довольно настороженно и подчеркнуто вежливо. Лиз пригласила гостью сесть и предложила ей чай или кофе. Мэрибет поблагодарила и предпочла кока-колу. Они начали разговор с Джоном, в то время как Лиз отправилась на кухню, чтобы проверить, как там обед. Она приготовила тушеную говядину, любимые Томми картофельные оладьи с пюре из шпината.

Спустя некоторое время Мэрибет сказала, что хочет помочь ей, и отправилась на кухню.

Двое мужчин проводили ее взглядом, и Томми встал было, чтобы пойти за ней, но Джон удержал его:

— Пусть они поговорят наедине, сынок.

Твоя мама должна узнать ее как следует. По-моему, Мэрибет хорошая девочка, — сказал он. — И очень симпатичная. Как жаль, что с ней произошла такая неприятная вещь. А что случилось с тем парнем? Почему они не поженились?

— Он женился на другой, да и сама Мэрибет не хотела выходить за него замуж. Она говорит, что не любит его.

— Не могу понять, умно она поступает или глупо. Брак — штука серьезная и не всегда легкая; пока сам не женишься, ты этого не поймешь. Но в любом случае она держится молодцом. — Джон закурил трубку, посмотрел на сына и отметил про себя, что Томми за последнее время очень вырос и возмужал. — Плохо, конечно, что родители Мэрибет не хотят видеть ее, пока она не вернется домой без ребенка, — осторожно продолжал он.

Интересно, насколько это серьезно, думал он. Что значит для их Томми эта девочка? Похоже, что много. Сердце Томми еще не умело ничего скрывать, и сердце его отца сочувствовало ему.

Лиз наконец возвестила, что стол накрыт.

Войдя в кухню, Томми обнаружил, что Мэрибет уже нашла общий язык с его матерью.

Его подруга, судя по всему, чувствовала себя весьма непринужденно, помогала расставлять тарелки и расспрашивала о старших классах, в которых преподавала Лиз.

Мэрибет сообщила ей о своем желании углубленно изучить некоторые предметы, и Лиз задумчиво ответила:

— Пожалуй, я могу дать тебе кое-какие дополнительные материалы. Томми говорит, что ты пытаешься заниматься вместе с ним. Можно мне посмотреть твои тетради?

Мэрибет была, казалось, удивлена и обрадована этим предложением.

— Конечно, я буду рада, — с благодарностью ответила она, занимая свое место за столом между двумя мужчинами.

— Ты учишься по программе своей школы или просто для себя?

— Главным образом для себя, — ответила Мэрибет, — но надеюсь, что мне позволят сдать экзамены, когда я вернусь в школу, чтобы я могла не пропускать семестр.

— Давай-ка я посмотрю, и, может быть, ты сдашь экзамены уже здесь и получишь что-то типа аттестата, чтобы предъявить его дома. Ты делала все задания Томми?

Мэрибет поспешно кивнула в ответ, и Томми, усевшийся между Мэрибет и матерью, перехватил инициативу:

— Мэрибет меня значительно обогнала, мама. Она почти закончила штудировать мой учебник по естествознанию за этот год и европейскую историю. И потом, она делает все дополнительные задания.

На Лиз это произвело определенное впечатление, и Мэрибет пообещала принести ей свои тетради в выходные.

— Знаешь, я могу дать тебе еще несколько дополнительных заданий, — сказала Лиз, протягивая девочке тарелку с мясом. — Я преподаю и в средних, и в старших классах…

Обе женщины с энтузиазмом обсуждали эту тему и к концу обеда выработали превосходный план действий: они должны были встретиться днем в субботу на несколько часов, а в воскресенье Лиз собиралась дать Мэрибет пять-шесть специальных заданий.

— Ты сможешь делать их не торопясь и при первой возможности принести мне. Томми говорит, что шесть дней в неделю ты работаешь в ресторане, и я понимаю, что это очень тяжело.

На самом деле Лиз была поражена тем, что Мэрибет в ее положении способна по десять часов в день проводить на ногах, обслуживая клиентов.

— Как долго ты собираешься работать, Мэрибет? — спросила она. — Работа у тебя нелегкая, а переутомление может повредить малышу.