Особенные. Элька-4 (СИ), стр. 13

От злости ударила по столешнице и… чудо чудесное все-таки случилось. Открылся! Открылся ящик. А в нем. Не, не драгоценности. Тетрадь. Похожая на ту, что подарила мне Ева. И на обложке черный дракон — символ Бальтазара Бьюэрмана. Неужели это его дневник? Серьезно? Подумать только. Эта книжка сама по себе несметная драгоценность.

Пока разглядывала книгу, не сразу заметила, что.

Мать моя не женщина! Мать моя — мать! Совершенно неожиданно ко мне подкрался… какой-то кулон на цепочке. Выполз из ящичка, на стол забрался и уже к моей руке примерялся. Я отскочила на полметра, а потом решила прибить гада. И оружие в руках имелось. Тетрадочка. Но гад и не думал убиваться. Отскакивал, уползал и все время примерялся к моей руке.

— Твою ж не мать! Чтобы я.

Бац!

— Еще хоть раз.

Бац! Бабац!

— Позволила втянуть себя.

Апчхи!

Пылища разлетелась по всей комнате. А чертова железяка нашла все же лазейку. На тетрадку мою запрыгнула. Умная тварюга оказалась. Я не успела руки вовремя одернуть, а она уже в запястье вцепилась. Да так, что и не отдерешь. А через секунду вообще ужас случился. Чертова тварь исчезла, а на руке моей, на самом запястье татушка появилась. В виде четырехлистника. Того самого.

— Твою ж не мать! Чертово видение сбывается.

Меня это настолько ошеломило, что я осела на пол. Не, с одной стороны это плохо, а с другой, мертвый предок плохого не посоветует. Ему ведь тоже не выгодно, чтобы единственная прапрапра и так далее, кони двинула. Логично? Логично. Так что будем думать.

— А ты ничего так. Креативненький.

В ответ татушка запульсировала, очень ощутимо так, запекло даже, огнем жечь начало. Эх, льда бы мне побольше, а лучше водицы ледяной.

И не успела я об этом подумать, как меня окатило.

— Ни хрена себе? — выдала я, хлопая глазами, вся мокрая и грязная, зато татушка пульсировать перестала. А я оценила ситуацию и начала усиленно думать: «денег хочу, много, миллион, нет, миллиард баксов из запасов самого Билла Гейтса или нет, какого-нибудь коррумпированного чиновника, их в мире, как грязи, море. Хочу денег, чтоб сыпались как дождь». И что вы думаете, посыпались? Ага, сейчас! Размечталась, дурища! Только расчихалась, то ли от пыли, то ли от водицы холодной.

Вот тут-то морда наглая в стенке и нарисовалась.

— Вот, ты негодник. Сразу не могли все объяснить? Беда, беда. Тьфу.

Но что с морды возьмешь. Висит, глазами хлопает, улыбается.

— Ты это… выпускать меня будешь?

Морда на мгновение стала еще хитрее, и исчезла. Стеночка отъехала, а когда я увидела, куда она отъехала, разозлилась по полной.

— Не, ну вы охренели совсем? Зачем в подвал-то было тащиться, если так можно?

Ага, из подвала прямиком в мою комнату. Войти-то я вошла, а стеночка и не думала задвигаться обратно.

— Ну что еще? — спросила у дома. Оказалось я старую книжонку позабыла на столе, а дому всенепременно понадобилось, чтобы я ее взяла. Пока допетрила, вся извелась. Зато вконец обнаглевшему дворецкому отомстила. Теперь у меня не просто дворецкий, а вешалка рогатая. Красотища, и в хозяйстве полезно.

Пока я с наслаждением закрывала дверь своей комнаты, с обиженным Нортропом за ней, Крыс заявился. Он как увидел нашу временную перепланировку, чуть умом не тронулся.

— Где это я? — спросил у грязного чучела с жуткими патлами и лихорадочно блестящими глазами. А когда чучело ехидно спросило скрипучим голосом:

— А куда господин хранитель направлялся?

Выпучился, на мгновение став похожим на рыбу, ту самую, которой был когда-то. Не признал в чучеле любимую подопечную.

— Элечка? Что с тобой случилось?

— Жизнь побила, неужели не видно. Вон как отходила. Прямо, и вдоль, и поперек. А где ты в это время был?

Чучело в моем лице грозно подбоченилось и уставилось на хранителя.

— А я… это… там.

— Там? Какое там? Где там?

— Там.

Крыс совсем растерялся, а решила прекратить валять дурака, а то чего доброго хранитель инфаркт заработает. Интересно, а у них инфаркты бывают? Я тут же и поинтересовалась. У Крыса задергался хвост и, почему-то глаз, левый. И какая между ними связь? Ума не приложу.

— Эй, дом, закрывай стеночку, — приказала я, бросила книгу на кровать, и оставив Крыса гадать, «а что это все было?», потопала в ванную.

Глава 7

«Не было бы счастья, да несчастье помогло»

Утром Крыс мне поведал великую тайну, где пропадал весь день. Оказалось, пока я грызла гранит науки, Крыс время зря не терял. Спелся с хранителем местной библиотеки, прошерстил массу газетных статей, нашел закономерность якобы случайных смертей семейства Савойи. Особенно меня впечатлила трагическая гибель четырех кузенов Евы, причем в один день. И ладно бы они на машине разбились, так нет. Поехали парни на озеро купаться. А на следующий день выловили всех четверых из этого самого озера. Самое странное, что в озере утонуть ооочень проблематично, в силу того, что там мелко. Можно было подумать, что их магией приголубили, но нет, магический фон не менялся. Глава семьи специально для этого стихийника из инквизиции стребовал.

— Может, они купол защитный наложили? — предположила я, услышав об этом.

— Это какой же уровень силы у мага должен быть, чтобы все озеро защитой покрыть? — ответил Крыс.

— Тогда что?

— Я думаю, они нечистых использовали.

— Кого?

— Да этих… типа теней с красными глазами, которых ты в больнице видела, помнишь?

— Конечно помню, такое даже если захочешь, не забудешь.

— Так вот, все они когда-то были хранителями.

— И как же хранитель может превратиться в этих уродов?

— Если совершит великое зло, — вздохнул хранитель и прошептал: — Убийство. Мы — изначальный свет. В нас не может быть ни крупицы зла.

— Но ты часто на меня злишься, и ругаешь.

— Так это я любя. Характер у меня такой, на твой похожий.

— Ну, спасибо, — обиделась я, а потом подумала, что на правду не обижаются, и улыбнулась. — Ладно уж, расскажи, что ты еще узнал?

— Узнал, Элечка, кое-что очень важное и полезное, — проговорил Крыс и забрался ко мне на колени. — Ходил я к старому дому Савойи, с духом ихним побалакать хотел.

— С духом?

— Ну, это что-то вроде домового, только нематериальные. Дом охраняют.

— И что? Поговорил?

— Поговорил. Помочь ему обещал. Бедняга ходит по развалинам сгоревшего дома, как неприкаянный, местную детвору пугает.

— Это нехорошо.

— Вот и я о том же. Поможем?

— И я даже знаю как, — откликнулась я и задумчиво погладила пушистика по холке. Бабушка так живой калитке помогла. Надо только разузнать поподробнее все нюансы и Еве рассказать. Одна я и на пушечный выстрел к тому дому не подойду. Мало ли, и он живым окажется. Мне этого «чудесного» дома хватает. Особняк ужасов, блин!

— Помочь-то мы поможем, но он сказал тебе что-то полезное?

— Сказал, что у этого J. с аурой что-то не то.

— В каком смысле?

— Да я сам не разобрал. Говорит, что она мерцает.

— Аура мерцает? Это как?

Крыс лишь плечами пожал своими кошачьими, забавно смотрелось, кот, пожимающий плечами. А вот факты совсем забавными не были. Но хоть что-то мы узнали. У J. странная аура, настолько странная, что даже дух удивился, а они живут очень долго.

— Если дух заметил мерцание ауры, почему же темные и Ева не заметили?

— Ну, это как с тобой, наверное. Истинную сущность не каждому дано увидеть. Тебя хранители ведь даже с браслетом различали.

— Да уж, — пригорюнилась я. — Не вовремя как-то я сторону выбрала.

— Точнее тебя заставили выбрать, не забывай.

— Вряд ли только из-за того, что я могу его опознать. Блин, нам бы выяснить, как он выглядит?

— А ты у Евы спроси, — предложил Крыс.

— Не знаю, захочет ли она разговаривать о таком.

— Боюсь, ничего иного нам не остается.

На этот раз я была согласна. Как ни трудно это признавать, но татушка очень о многом говорит. И кажется, обладает какими-то особыми свойствами. Узнать бы только какими?