И телом, и душой (СИ), стр. 20

Девушка медленно подошла к ним и остановилась в нескольких шагах, опустив голову вниз.

Вот теперь он ее вспомнил. Вспомнил, словно бы они вчера встречались, а не почти неделю назад.

Как он мог вообще забыть?!

Она сидела за соседним столиком, когда он со своим партнером по бизнесу, Петром Беркутовым, пришел в кафе. Она ждала кого-то, в нетерпении теребила салфетку тонкими пальчиками, поглядывала в сторону входа, надеясь увидеть знакомый силуэт, и он мог бы ручаться, что в тот момент ее единственным желанием было поскорее уйти, чтобы заняться более важными, по ее мнению, делами. Очевидно, ожидание раздражало ее.

Он помнил, что эта мысль тогда позабавила его, он растянул губы в улыбке. И она подняла вверх глаза именно в этот момент, посмотрела на него, встретилась с ним глазами. И застыла, завороженная.

Он ответил на ее взгляд.

На вид ей можно было дать лет девятнадцать-двадцать. В сравнении с ним, еще совсем девчонка. Очевидно, студентка одного из вузов, а он уже состоявшийся двадцатисемилетний мужчина с собственным строительным бизнесом, который развивается и расширяется. Естественно, он не обратил на нее внимание.

Он усмехнулся тогда, наблюдая за тем, как она отреагировала на его взгляд. Засмущалась, это очевидно. Покраснела от макушки до пят, с трудом опустила вниз глаза, желая, вероятно, убежать, провалиться под землю или спрятаться от его настойчивых глаз цвета неба. Он почти чувствовал, явственно ощущал на себе дрожь, прошедшую по ее телу, обдавшую ее нервы раскаленным проводом по позвоночнику. Блокируя сознание, и не позволяя мыслить здраво.

И он не мог не смотреть на нее. Усмехаясь, улыбаясь, играя искорками смеха в синих глазах, вынуждая себя отвести взгляд и, как ни в чем не бывало, продолжить разговор с Петей, но он не мог не смотреть.

Что-то тогда, парализуя ядом, пронзило все его существо насквозь, словно бы сплетая воедино ниточки его неосознанного и неконтролируемого, безумного, совершенно сумасшедшего влечения к ней, и ее слепого и безудержного, безграничного и добровольного желания ему подчиниться.

Ниточки двух судеб, в один миг слившихся в одну, прочную и неразрывную нить существования.

Неожиданно у нее зазвонил телефон.

И это разрушило священный момент, задуманный судьбой. Разорвало ту нить, что должна была сплестись в одну, нарушило очарование, созданное судьбой, разбило вдребезги хрупкий хрусталь чувств. Не позволило свершиться волшебству.

Она вздрогнула. Он перевел глаза на Петю.

Она разговаривала с кем-то очень тихо, словно опасаясь, что ее могут услышать. А он косо поглядывал в ее сторону, напрягая слух и желая услышать, о чем она говорит. Чувствуя себя при этом полным идиотом, но продолжая прислушиваться.

Через несколько минут она, заплатив по счету за так и недопитый коктейль, резко встала из-за стола и стремительно направилась к выходу из кафе. А он провожал ее глазами, почти невольно пробегая взглядом по легкому летнему сарафану, обрисовывающему ее фигурку.

У выхода она столкнулась с кем-то, извинилась, должно быть, и обернулась к нему, посмотрев на него еще один раз, последний. Желая остаться, может быть?… И он смотрел на нее, встречая синими глазами ее испуганный завороженный взгляд. Мечтая ее удержать?…

Еще один разряд вдоль позвоночника. Еще один оглушающий удар сердца в грудь. Еще один грохочущий стук в висках. Еще одна ослепляющая тьма, застилавшая глаза.

Еще одна причина для бегства.

Она стремительно покинула кафе. А он остался сидеть за столиком. Забывая о том, что встречал ее.

А сейчас, глядя на ее покрасневшие щечки и в смущении опущенные глаза с подрагивающими ресницами, он не мог поверить, что не запомнил ее. Как?! Почему?!

Милое, очаровательное, невинное существо, скрывающееся за маской красивой блондинки.

— Лена, Аня, — услышал он, как сквозь сон, бодрый голос Вани — Познакомьтесь, это Макс Колесников, мой приятель. Не скажу, что давний, но все же… — Ваня рассмеялся — Макс, это Аня. И Лена.

Макса словно пронзило стрелой. Он напрягся всем телом, сглотнул комок, вставший в горле. Какого черта он не может произнести ни слова? Почему так громко и так сильно стучит в груди сердце?! Словно выбивая в душе единственное имя.

Лена. Лена. Лена.

Оно легко на язык, как медовая сладость, пьянящая и дурманящая его сознание.

ЛЕНА.

Так приятно было проговаривать его про себя, смакуя каждую буковку, словно пробуя ее на вкус.

Ле-еенааа…

Казалось, мир рассыпался на миллионы крошечных осколков, слился воедино в сплошное разноцветное пятно, блестящее всеми красками радуги. Оставив наедине лишь их двоих.

Аня, миловидная девушка-брюнетка с раскосыми серыми глазами, широко улыбаясь, поздоровалась с ним, что-то сказала, а он поздоровался с ней почти машинально, ничего не отвечая на ее реплику, которую даже не услышал, и глядя лишь на ее подругу, устремившую взгляд в лужайку.

Желая лишь увидеть ее глаза, блестящие и искрящиеся весельем и смехом. Как он себе уже представил.

И вот ее плечи дрогнули, подбородок приподнялся. Она вскинула голову вверх.

И на него посмотрели шоколадные глаза незнакомки, которую он, казалось, знал всю жизнь.

Она смотрела на него испуганно, даже ресницы ее дрожали.

Вспомнила его?… наверняка, да.

— Лена, — проговорила она почти шепотом и протянула ему дрожащую тонкую ручку.

У него в груди все перевернулось еще раз, выворачивая наизнанку всего его. Сердце задрожала гитарной струной, пробегая по венам, смазанным ядом бичом, и рухнуло вниз, разбившись о ее звонкий дрожащий голосок.

«Какого черта?!» возмутилось что-то в его груди.

Ей и девятнадцати нет, раз она учится с Ваней в одной группе! А ему, черт побери, — двадцать семь! Уже — двадцать семь! Ему бежать от нее нужно. Немедленно, сейчас, пока еще не поздно! Пока он еще может себя контролировать. Пока еще способен мыслить здраво. Пока его не связало с ней нечто большее, чем простое знакомство!

Но этот нежный голос — словно музыка по нервам. Эти глаза — словно крепкий черный кофе по венам.

В его душе все взбунтовалось. Дыхание стало тяжелым, словно бы вмиг стало мало кислорода.

Ведь она, очевидно, девушка, верящая в любовь до гроба. А он, человек, не брезгующий тем, чтобы путешествовать из одной постели в другую. Она верит в вечный брак. А он не планировал жениться раньше тридцати пяти, уже после того, как состоится в карьере. Он знал, что будет верным мужем, но не желал ограничивать себя в чем-то сейчас.

Он планировал свою жизнь на годы вперед. Всегда.

Школа. Институт. Строительная компания, воздвигнутая им и сейчас расширяющаяся.

Друзья, знакомые, женщины. Его поступки, действия, мечты, желания и стремления.

В его жизни все было прописано, словно бы в записной книжке распорядок дня.

Не было прописано лишь встречи с НЕЙ.

И сейчас в нем боролись два чувства, схлестнувшись друг с другом, как огонь и вода. Два подавляющих начала, два противоречия, две неподвластные никому стихии.

Он не хотел, чтобы рухнули все его уверения, все его планы и стремления. Но и отчаянно желал сжать в объятьях эту маленькую девочку, смотрящую на мир глубокими карими глазами, сжать ее и не отпускать.

Противоречия разрывали его на части.

И он знал, что нужно делать выбор. Выбор…

Судьбоносный выбор. Выбор самой судьбы.

И его крепкая рука взметнулась вверх против его воли.

Разорвавшаяся ниточка единого существования сплелась вновь.

Его рука сжала в себе маленькую женскую ладошку, подрагивающую бешено несущимся по венам пульсом ему в запястья. Теплая, нежная, шелковистая… Его. Только его!

Отпустить ее не представлялось возможным для него. Не сейчас.

Вообще никогда.

5 глава