Скрижаль последнего дня, стр. 80

— Так как же они собираются с ними поступить? — повторил вопрос Бронсон.

— Йосеф сказал, что они вернутся туда, где и должны по праву находиться.

— Что? Обратно в тот алтарь в Хар-Мегиддо?

Анджела замотала головой, а потом показала рукой вперед, в направлении Котель Плаза.

— Это Стена Плача. А знаешь, почему она так называется?

— Понятия не имею.

— Происхождение названия довольно незамысловатое. Начиная с 70 года, когда римляне разрушили Второй Храм, и до раннего византийского периода евреям было запрещено даже показываться в Иерусалиме. Но и после им было позволено лишь раз в год, в годовщину разрушения Храма, приходить к Западной Стене. Евреи прислонялись к ней и оплакивали потерю своего священного Храма. Отсюда и пошло название Стена Плача.

Бронсон окинул взглядом массивное сооружение на противоположной стороне площади.

— Но ведь, насколько я понимаю, Стена никогда не являлась частью собственно Храма? — спросил он. — Это была просто подпорная стена, предназначенная для того, чтобы удерживать земляной холм, на котором некогда стоял Храм. Почему же евреи так ее почитают?

— Ты совершенно прав: она не имеет прямого отношения ко Второму Храму. Но ортодоксальные евреи верят, что в том месте, где когда-то находился Храм, до сих пор проявляет себя Божественная Сущность — то, что они называют Шехина. Когда Храм строился, его Святая Святых, помещение, предназначенное для хранения Ковчега Завета, была размещена в западной части. В этом месте, несмотря на то что Храм был разрушен, и присутствует незримо Шехина. Всем евреям их законами строго-настрого запрещается подниматься на саму Храмовую гору, туда, где когда-то располагался Изначальный Храм. Так что эта Стена — максимально близкое к святыне и доступное для посещения место. Поэтому она и имеет для них такое значение.

— И?..

— И, следовательно, если Ковчег Завета, как считается, хранился где-то по ту сторону Западной Стены, то это же будет и наиболее подходящее место для хранения и самого Завета.

Они направились к северной стороне площади Котель Плаза, к входу в Фонд наследия Стены Плача, откуда начинаются организованные экскурсии в проходящие под Стеной подземные туннели.

— Странно, — проронила Анджела.

Ворота были заперты, а поперек них висела большая табличка, извещающая, что выставка и туннель закрыты для посещения из-за угрозы возможного проседания грунта.

Она прошла вперед и заглянула в царящую за воротами темноту. Постояв там немного, вернулась к Бронсону, и он заметил на лице Анджелы чуть заметную, но довольную улыбку.

— Что там такое? — спросил он.

— Внутри горит свет, и я заметила, как там суетятся люди. Было бы крайне удивительно, если бы в туннеле Котель случилось проседание. Он сложен из действительно гигантских камней — самый массивный имеет вес около шестисот тонн, — и покоятся они на монолитных коренных породах. У меня уже возникли подозрения, когда я увидела, что туннель закрыт, ну а то, что там ходят какие-то люди, для меня является веским доказательством. Израильтяне собираются вернуть Скрижали Моисея на их законное место, в своего рода потайное святилище за Стеной Плача, насколько возможно ближе к тому месту, где некогда находилась Святая Святых Второго Храма. Так что теперь, когда набожные евреи будут приходить помолиться возле Стены, они впервые за последние две тысячи лет окажутся совсем рядом со Скрижалями Завета.

Бронсон несколько секунд смотрел на закрытые ворота, а потом задумчиво кивнул:

— Да, в этом есть смысл.

Они повернулись и пошли назад к машине. Бронсон оглянулся и увидел, что их сопровождающие по-прежнему топают позади.

— Знаешь, а ты ведь так и не ответила на мой вопрос.

— Какой? — недоуменно спросила Анджела.

— Который я задал тебе в вертолете, когда мы летели из Хар-Мегиддо. Я тогда предложил тебе стать партнерами. Мы, кажется, становимся большими доками по части поиска потерянных реликвий.

Анджела кивнула и рассмеялась:

— А ты не задумывался над тем, что каждый раз, когда кто-то вытаскивал пушку, она, казалось, была нацелена прямо на нас?

— Ну да, — протянул Бронсон. — Тем не менее мы ведь остались живы, верно? — Он помолчал, а потом взглянул на Анджелу. — А если действительно я брошу службу в полиции, а ты уйдешь из музея и мы с тобой займемся поисками спрятанных сокровищ?

— Ты серьезно?

— Абсолютно. У нас с тобой отлично получается.

— А мы будем партнерами только в работе?

Бронсон тяжело вздохнул:

— Ты ведь знаешь ответ. Я хочу этого больше всего на свете.

Перед тем как что-то сказать, Анжела некоторое время внимательно смотрела на Бронсона, а потом с улыбкой предложила:

— Может, поговорим об этом за ленчем? Я приметила на Виа Долороза пристойный на вид ресторанчик.

— Блестящая идея, — согласился Бронсон.

Он взял Анджелу под руку, и они пошли по Чейн-стрит в направлении церкви Иоанна Крестителя и старого, измученного сердца этого древнейшего из городов.

Джеймс Беккер о присутствии прошлого в «Скрижалях Моисея»

История эта выдумана от начала и до конца, однако я старался, чтобы по возможности она базировалась на достоверных фактах. Все описанные в книге места существуют в реальности, и упоминания о большинстве событий, произошедших в первом веке нашей эры и о которых шла речь на этих страницах, можно встретить в исторических хрониках.

Падение крепости Масада я постарался описать настолько точно, насколько это вообще возможно, учитывая, что с тех пор прошло почти две тысячи лет. Осада завершилась именно так, как описано в этой книге: сикарии действительно совершили массовое самоубийство, лишь бы только не сдаваться в плен ненавистным римлянам. Две женщины сумели избежать гибели и позже поведали Иосифу Флавию о трагической развязке. Их рассказ, как непосредственных очевидцев трагедии, считается достоверным и подробным источником сведений о последних часах, предшествовавших падению крепости.

В период с 1963 по 1965 год в Масаде проводил раскопки израильский археолог Игаэль Ядин. Перед северным дворцом он нашел одиннадцать так называемых острака: небольших фрагментов керамики или камня. На одном из них удалось прочитать слова «бен Яир» — так звали лидера сикариев, — на всех остальных также были начертаны имена. Теперь уже никто не сможет сказать наверняка, но, по крайней мере, вполне возможно, это были имена тех десятерых избранных, которые казнили добровольно принявших смерть товарищей перед тем, как римляне взяли, наконец, крепость.

Несмотря на то что туннель имеет возраст почти в три тысячи лет, он и по сей день остается шедевром инженерного искусства.

Иерусалим расположен на холме, благодаря чему его защитникам было довольно легко оборонять город. Но им приходилось сталкиваться с одной серьезной проблемой: основной источник водоснабжения находился в Кидронской долине, на некотором расстоянии от городских стен. Таким образом, долгая и решительная осада (а это был в те времена самый распространенный способ взятия большинства неприятельских укреплений) всегда заканчивалась сдачей города по той простой причине, что запасы воды в нем рано или поздно подходили к концу.

Около 700 года до нашей эры царь иудейский Езекия, очень обеспокоенный тем, что ассирийское войско под предводительством Сеннахериба осадит Иерусалим, пришел к заключению, что вопрос с бесперебойным водоснабжением города надо как-то решать. Необходимо, правда, отметить, что некоторые ученые сейчас сомневаются, действительно ли царь заслуживает приписываемой ему славы.

В 1838 году американский ученый по имени Эдвард Робинсон открыл туннель, который впоследствии стал известен как Туннель Езекии. Еще его называют Силоамским туннелем, поскольку он идет от источника Гихон к Силоамскому бассейну. Очевидно, что туннель должен был играть роль акведука, водопровода для доставки воды в город. Он имеет более или менее форму буквы «S», в длину примерно треть мили и на всем протяжении имеет уклон примерно один градус, чтобы вода гарантированно текла в нужном направлении.