Трудно быть человеком, стр. 2

Несколько дней спустя.

Северная Америка. США. Сан-Франциско.

Лаборатория Генетических Исследований.

— Это просто невозможно. Этого не может быть! Джим, вы же разумный человек, черт побери!

— Но, мистер Шерридан, я видел это собственными глазами. Есть, наконец, фотографии!

Уставшим взглядом Шерридан еще раз посмотрел на фотографии, лежащие перед ним на столе, и подвинул их к человеку, который сидел напротив него — Джиму Ликоку.

— Это может быть все что угодно. Огрехи при фотосъемке или при проявлении. Как-то особенно расположились частицы… В общем не делайте поспешных выводов.

— Но я же видел! Ликок покраснел и сильно сжал края полурастегнутого халата.

— Сколько вы работали пред там как увидели это? — флегматично вздыхая, спросил Шерридан, посмотрел на фотографии и убрал одну из своих папок в ящик стола.

— Часов десять, может больше, может меньше. Я не помню точно. -невнятно ответил Ликок, нервно перебирая дрожащими руками края халата.

— Вот видите, Джим, вы же перерабатываете! Себя нужно беречь. Если вы и дальше будете так работать, то вам не такое начнет мерещится. Нет… дружище, пишите заявление о предоставлении отпуска. Вы его заслужили! Расслабитесь и восстановите силы. Такие кадры, как вы, для нас просто необходимы!

Шерридан сделал упор на последнем слове. Он умел разговаривать с подчиненными. Или он так думал, что умел.

— Но, мистер Шерридан… -опять было начал Ликок.

— Ни каких но! Он широко улыбнулся, словно чеширский кот из «Алисы в стране чудес». — Три недели вам хватит?

— А.., что с вами говорить… Джим Ликок соскочил со стула и рассерженно вылетел из шерридановского кабинета.

— Господи, помоги мне, -подумал Шерридан и закрыл глаза, — с ними как с детьми. Чего только не выдумывают… Надписи, да ведь где?! На гене человека! Ха-ха-ха! — захохотал Шерридан.

Слова «Это невозможно» и «Этого не может быть» звучали еще не раз. Они звучали в России, в США и в других странах. За последние несколько месяцев они стали камнем преткновения для наиболее прогрессивных генетиков планеты. Что ж, видимо, это было действительно НЕВОЗМОЖНО! А для тех кто это говорил в особенности.

Сентябрь того же года.

Швеция. Столькгольм.

Всемирная конференция генетиков.

Отгремели фанфары поздравительных аплодисментов, закончились длинные, короткие и совсем коротенькие речи. Завершились демонстрации достижений и дискуссии. Были вручены премии и провозглашены новые цели и задачи генетики. В общем прошла вся такая лабуда, что бывает на конференциях подобного рода и неинтересна никому за исключением небольшой горстки людей что на ней присутствовала. В демонстрационном зале гостиницы, арендованной под проведение конференции, еще толпился народ. Научные, околонаучные и совсем не имеющие отношение к науке люди шастали, разглядывая буклеты, плакаты, компьютерные программы и прочие «экспонаты» выставки достижений генетики. У окна, где стояло нечто среднее между баром и буфетом, собралась небольшая группа людей. Они стояли обособленно от остальных и о чем-то оживленно беседовали. К некоторым из них постоянно подходили посетители выставки и со словами типа: " О, это было великолепно! Я поздравляю вас… О, я восхищен вашим выступлением. " отвлекали их от разговора.

— Спасибо, очень рад (рада), извините… — отбивались от непрошенных гостей люди из группы.

Они пили шерри, говорили на английском и мялись на месте, образуя неровный полукруг.

— Странно вы его назвали — ген "N" ?!

Джим Ликок посмотрел на российского представителя — Лидию Иванову. Несмотря на маленький рост, она обладала прекрасной фигурой. В ответ Лидия одарила его нежной улыбкой.

— Это первое что пришло на ум, знаете, город "N", ген "N"…

— Вы обозвали его не лучше. — вмешался Отто Шульц, генетик из ФРГ.

— Ну вполне нормально. В наших традициях. Ген Смерти — это по-американски. — темнокожая американка Мери Блэйз ради шутки сотворила на своем лице зловещую гримасу.

Лидия Иванова с нетерпением смаковала фужер с шерри.

— Ну так что вы хотели нам сообщить Джим?

— Джим! Как я рад тебя видеть! — это подвалил очередной наукоемкий тип из тех что вечно околачиваются на мероприятиях подобного рода. Возможно, он даже очки носил для пущей солидности. -Твой доклад был потрясающим! Я поверил что скоро стану бессмертным!

— Спасибо.

— Я потрясен, я просто…

— Пока еще не чем потрясаться. Извини, я занят. — наконец резко сказал Ликок и тип отвалил выражать свои восхищения кому-то другому.

— Извините коллеги, -продолжил Джим, -поскольку все мы занимаемся одной и той же проблемой, то я дума, что мы можем ра…

— Короче, Джим, не тяни резину, я тебя знаю, растянешь вступление на час…

Блэйз опустила фужер и сложила руки в вызывающую позицию.

—В общем я бы хотел показать вам кое-что и спросить не видели ли вы чего-нибудь подобного. При чем ничего из этого я не показывал на публике. И вы поймете почему… когда увидите.

Он достал несколько фотографий и раздал их остальным. Он ждал усмешек или в лучшем случае здорового скептицизма. Он боялся этого ключевого момента беседы. Но зря, потому что они молчали, кто с открытым ртом, кто с выпученными глазами. Они молчали достаточно долго. Потом почти одновременно сказали:

— Значит и вы тоже! Шульц даже не выдержал.

—Вы молодец! Я оказался большим трусом. Мое руководство просто взбесилось когда я попытался опубликовать это в институтской газете. Меня напугали до такой степени что я боялся рассказывать об этом даже своим друзьям.

—Вот это да! Я-то думала что только у нас в Союзе такие проблемы. — удивилась Иванова. -У меня, кстати, такие фотографии тоже есть, но я не решилась их привезти.

—Похоже, господа, мы пришли к одному и тому же. -радостно констатировал Джим. -Открыли одно и тоже и столкнулись с одинаковым непониманием руководства.

—И где же выход? -спросила Лидия.

—Совместное заявление. Другого не дано. Мы должны поддержать друг друга. Для этого я собственно и обратился к вам.

—Я согласна. К тому же я знаю еще пару ученых, которые подобрались к тому же что и мы. — поддержала его Блэйз.

Остальные тоже долго не колебались.

—И последнее. Тот кто сумеет получить должное увлечение пусть немедленно сообщит другим. — добавил Ликок.

Эта беседа и была самым главным итогом прошедшей конференции. Правда об этом итоге знали только участники беседы и больше никто. Тем не менее в начале декабря одновременно в нескольких журналах связанных и вовсе несвязанных с генетикой появилась статья. Она была подписана семью учеными из разных стран. Всех их объединяла молодость, талант, непонимание начальства и маститых ученых. Но тем не менее они были уверены в своей правоте. Статья называлась «Что таит в себе ген смерти?». Она вызвала легкий шок среди небольшого числа посвященных в эту проблему, но рассчитываемой сенсации так и не породила, утонув в политических сенсациях того времени, таких как, например, распад Советского Союза и во всех связанных с этим событиях.

Ученые продолжали работать. Они еще не знали чем это может для них кончится…

Глава третья

Наверху мерцали звезды, а по бокам на очень близком горизонте «северным сиянием» переливалось силовое экранное поле. Космическая гадость в виде всяческих очень вредных для органической жизни частиц усердно бомбила планетоид Рика Декарта. Но жестоко обламывалась, натыкаясь на мощный силовой барьер. На этой стороне планетоида была ночь. Темно. Но не так, чтобы очень. Кроме далеких звезд на небе еще болталась небольшая искусственная луна. Лиловый свет от нее создавал потрясные эффекты: искаженные и зловеще вытянутые тени, ненатуральную окраску предметов, неживое казалось живым. На многие мили вокруг простиралась абсолютно плоская равнина. В строгом, квадратном порядке на равнине росли фиолетовые сирианские кактусы с красными колючками. Кактусы возвышались на метр, некоторые на полтора-два . Между ближайшими растениями было около десяти метров. При дневном свете кактусы жутко неестественно выделялись на серобуромалиновой почве планетоида, искусственно орошенной и оплодотворенной, и поэтому имеющей такую окраску. Но ночью они смотрелись куда более естественно. Именно по этой причине он любил смотреть на них ночью. Посреди поля сидел человек. Он сидел на гравипластиковом кресле, которое приятно облегало тело и создавало отличный комфорт. Пластик был прозрачным, поэтому , казалось, что человек висит в воздухе. Он сидел тихо и неподвижно, разглядывая лунный пейзаж планетоида. Его звали Рик Декарт, он был хозяином и единственным обитателем планетоида, названным для простоты именем владельца.