Полночный плен (ЛП), стр. 6

Если раньше ей требовалось несколько недель, чтобы осмелиться заговорить с человеком, то с ним она завела разговор, когда ещё и часа не прошло после ее приезда в Фернесс.

Пинта эля, скорее всего, поспособствовала этому. Но в основном, это было его обаяние и удивительная улыбка. Несмотря ни на что, Харон всегда поднимал ей настроение.

Улыбка исчезла, как только она заметила еще один разрез на его рубашке.

— Я пыталась дозвониться до тебя.

— Прости, — сказал он, поставив графин. — Я потерял телефон. Что-то важное?

— Ничего такого, с чем бы я не справилась. Просто хотела держать тебя в курсе. Я позабочусь о том, чтобы завтра у тебя был новый телефон.

Кивнув, Лаура развернулась и пошла к лестнице, которая вела в паб и к входной двери.

— Что я буду делать без тебя?

Слова Харона остановили ее на первой ступеньке. Повернув голову, девушка посмотрела на него, в его темных глазах отражалась тоска, которую ему не всегда удавалось скрыть.

— Я никуда не собираюсь. Я тебе говорила. Я люблю это место. Это мой дом.

— Однажды, ты уйдешь. Все уходят.

Она открыла рот, чтобы вновь опровергнуть его слова, но он, развернувшись, уже шел в свой офис. Тихо закрыл дверь, одновременно отгораживаясь от нее.

В течение нескольких секунд она стояла, как вкопанная, раздумывая, не вернуться ли ей. Был ли в его словах двойной смысл? Харон редко показывал эту сторону себя, что-то сидело глубоко внутри, причиняя ему боль.

Лаура распознала это, потому что нечто подобное было и внутри нее. Даже спустя два года. Все ушло, но это было все еще там. Оно всегда будет там.

Также, как ее семья, навсегда останется с ней.

— Спокойной ночи, Харон, — прошептала она, начиная спускаться по лестнице.

***

— Спокойной ночи, Лаура, — прошептал Харон, услышав ее тихие слова своим обостренным слухом.

Звук стучащих по лестнице каблуков резко оборвался, когда девушка захлопнула за собой дверь. А он задался вопросом, что бы она сделала, если бы вернулась к нему, и поймал себя на мысли, что очень желал бы это узнать.

Он нуждался в ней. После ее прикосновения на балконе, потребовалась каждая унция его терпения и сдержанности, чтобы не сжать ее в объятьях.

Харону никогда не будет достаточно просто обнять ее. Несколько раз мужчина ловил себя на том, что все, чего ему бы хотелось, это наклониться и завладеть ее губами, целуя до тех пор, пока девушка не станет, задыхаясь, цепляться за него.

Он хотел этого сегодня, сейчас. Хотел сорвать с нее платье и, усадив на стол, глубоко погружаться в нее. Может быть, тогда ужасы ночи оставят его разум в покое.

Воитель думал об этом только потому, что жалел себя. Утром мужчина будет сожалеть, если сейчас возьмет ее в свою постель.

Харон, протерев глаза, направился к своему столу. Сняв разорванную рубашку, он швырнул ее в мусорный бак. Прежде чем надеть чистую, мельком взглянул на свое отражение в зеркале, висевшем напротив его стола.

Он ни минуты не жалел, что закрыл Аррана собой. По его мнению, даже тысячи вонзенных в его тело лезвий, покрытых кровью Драу, не хватило бы, чтобы искупить вину перед Арраном, Йеном и Куинном за шпионаж, которым он занимался для Дейдре.

Произошло ли это год назад, когда Харон обнаружил Йена и его жену, Дани в Фернессе? Харон не знал, что Йен прошел сквозь время за Дейдре, к Деклану.

Увидев Йена, он замер, будто и не минули эти долгие четыре столетия. Глядя на него, он, по-прежнему, ощущал, будто они в 14 веке убегают от Дейдре.

Столько всего произошло с тех пор. Дейдре убила Дункана, близнеца Йена. Дейдре, а потом и Деклан, были уничтожены Воителями и Друидами.

И тогда Харон рассказал Йену, почему шпионил для Дейдре. Он это сделал не для того, чтобы выпросить прощения, а потому, что хотел объяснить, почему не смог остаться с другими Воителями в замке.

Даже сейчас, каждый раз, когда он был нужен Маклаудам и они ему звонили, чувствовал себя странно, идя к ним. Воитель никогда не сможет сказать им «нет», но также никогда и не станет частью их дружной семьи.

Он и Фелан были изгоями.

Это было правильно. Харон не заслуживал большего. Он помогает им в борьбе со злом, но, в конце концов, всегда возвращается в Фернесс. Один.

Харон, подвинув свое кресло к столу, направился к двери. Как только он положил руку на дверную ручку, открывая ее, зазвонил телефон.

Вздохнув, мужчина вернулся и ответил на звонок.

— Харон слушает.

— Ты рано ушел.

Он закрыл глаза, узнав голос Аррана.

— Да, возникли дела, требующие моего внимания.

— Я хотел еще раз поблагодарить тебя.

— Ты уже поблагодарил. И этого достаточно.

В трубке послышался громкий вздох.

— Нет, Харон, не достаточно. Я обвинял тебя в том, что произошло с нами в Керн Тул, но ты был просто пешкой в игре Дейдре, так же, как и все мы. Ты пытался выжить. Я сделал бы то же самое.

— Сомневаюсь.

— Йен рассказал мне что случилось с твоим отцом.

Харон поднял голову, уставившись в потолок.

— Я поделился этой историей не для того, чтобы вызвать сочувствие.

— Я и не сочувствую. А извиняюсь, за свое отношение, — сказал Арран. — Тебе не следовало уходить. Девушки приготовили много еды. Даже Малкольм остался.

Малкольм. Харон всегда считал свою жизнь адом. Но это было ничто по сравнению с тем, что пережил Малкольм. Он был смертным, во всем помогал своей кузине Ларене. Она была единственной женщиной-Воительницей и вышла замуж за Фэллона Маклауда, а Малкольм сделал все, чтобы защитить ее от Дейдре.

В итоге, Дейдре отправила Воителей убить Малкольма. Соня спасла его, но ничего не смогла сделать с его шрамами, а также восстановить подвижность правой руки.

Малкольм некоторое время оставался в замке, а потом ушел. Ушел только для того, чтобы попасть в плен к Дейдре, которая освободила дремлющего в нем бога. В обмен на безопасность Ларены, он беспрекословно выполнял все приказы Драу.

Но даже это не спасло Дейдре, так как Малкольм был тем, кто, в конечном счете, убил ее.

— Как я уже сказал, у меня были дела, — заявил Харон Аррану. — В следующий раз я останусь.

— Нет, не останешься. Так же как и Фелан. Я понимаю. Если тебе будет что-нибудь нужно, позвони мне. Я серьезно.

— Знаю.

Харон, повесив трубку, поднялся по лестнице на третий этаж. Он закрыл за собой дверь, прислушиваясь к тишине.

Это стоило того, отдать целое состояние, сделав второй и третий этажи звуконепроницаемыми, чтобы не слышать громкой музыки, доносившейся из паба. Но сегодня вечером тишина оглушала его.

Сняв, он отбросил в сторону рубашку, которую принесла для него Лаура, и распахнул стеклянные двери, ведущие на балкон. Одним прыжком мужчина перемахнул через перила и приземлился на ноги, слегка согнув их в коленях.

Не оглядываясь назад, мужчина направился к кромке деревьев. До восхода солнца Воитель хотел найти успокоение.

Не важно, как далеко он хотел убежать, сквозь густой лес, была одна причина, из-за которой он, в любом случае, вернется в деревню.

Лаура.

Глава 4

Эдинбургский Университет.

Эдинбург, Шотландия.

Поправив ремень сумки, висящей на плече, Эйден Маклауд взглянул на возвышающееся перед ним здание. Обогнув пару, стоящую на тротуаре, он осмотрел территорию.

Потребовалось немного времени, чтобы убедить своего отца в том, что он не нуждается в сопровождении. Слишком легко Куинн Маклауд поддался его уговорам.

Эйден был уверен, что где-то, среди зданий университета, находился его отец, наблюдая за ним. Также он был уверен, что тот не один. Скорее всего, взял с собой Лукана и Фэллона.

Вот, что происходит, когда человек растет в замке, скрытом магией и наполненном Друидами и бессмертными Воителями.

В течение четырех столетий Эйден жил под магическим щитом, окружающим замок Маклаудов, так как только в его пределах оставался бессмертным. Он наблюдал, как его родители и вся семья уходили сражаться с Драу, пока сам оставался в стенах древнего замка, обеспокоенный и чувствующий себя бесполезным.