Искусство слышать стук сердца, стр. 28

Тин Вин еще никогда никого не носил на спине. Ми Ми обвила ногами его бедра, а он отвел руки назад, поддерживая ее. Но теперь он остался без посоха и растерялся. У него подгибались колени.

— Не бойся. Я буду тебя направлять, — сказала Ми Ми, почувствовав его волнение.

Тин Вин сделал шажок вперед.

— Хорошо. Теперь еще шаг. Но осторожно: впереди камень. Не наступи.

Тин Вин почувствовал препятствие ногой и ступил левее. Так они обогнули маленькую пагоду и оказались в кустах. Одной рукой Ми Ми отводила ветки, чтобы они не ударяли ее носильщика по лицу.

— Сюда. Еще шаг. Еще.

Руки Ми Ми уперлись ему в плечи. Она вытянулась и наклонилась над гнездом. Сердце Тина Вина бешено колотилось, а сам он с большим трудом сохранял равновесие.

— Ты был прав. Яйцо. Маленькое.

— Ты уверена? — зачем-то спросил он.

Они вернулись к стене пагоды. Тин не скрывал ликования. Ему не сиделось на месте. Сегодня Ми Ми приоткрыла щелочку, и в мир темноты прорвался лучик света. Тину хотелось снова посадить ее на спину и броситься навстречу миру, проверяя каждый звук, шум и шорох. Он узнал первое слово. И теперь ему известно, как под скорлупой бьется сердечко невылупившегося птенца. Со временем он научится опознавать взмахи крыльев бабочек, порхающих вокруг, и поймет, почему даже в мертвой тишине он слышит шелест. С помощью Ми Ми он постепенно разгадает все загадки и тогда, быть может, найдет свой путь в мире. Путь, на котором мир его не отринет.

Но как и чем ему отблагодарить Ми Ми? Она не стала насмехаться. Наоборот, поверила и доверилась ему. Вот только почему ей понадобилась его помощь? Может, захотела прокатиться на его спине?

— Ми Ми, а почему ты сама не заглянула в гнездо, когда ходила туда?

Вместо ответа, она взяла его руки и опустила на свои икры. У Ми Ми была удивительно мягкая, бархатистая кожа. Даже мягче, чем лесной мох, к которому Тин Вин любил прижиматься щекой. Его пальцы медленно спустились ниже, к ступням. И тогда Тин Вин все понял. Искривленные, повернутые внутрь ступни Ми Ми не держали тело. Ходить на таких ногах невозможно.

7

Ядана помнила рождение дочери так ясно, словно это было вчера. Она часто говорила, что появление Ми Ми на свет — самое прекрасное событие в ее жизни, хотя на тот момент уже была матерью пятерых сыновей. Она всегда мечтала о дочери, но рождались только мальчики. Забеременев снова, Ядана очень удивилась: возраст ведь уже не тот. Ей было тридцать восемь, и ребенок, которого она ждала, воспринимался ею совсем иначе, нежели в юности. Для нее это был редкий и удивительный подарок. Беременность приносила только счастье и никаких страданий. Каждый день, закончив работу на поле, Ядана разгибала спину, закрывала глаза, гладила растущий живот и радовалась. Ночью, когда не спалось, она наслаждалась ощущениями, которые ей дарил растущий в чреве младенец. Ей нравилось чувствовать, как дитя ворочается и стучит ручками и ножками в стенки ее живота. Это были самые прекрасные минуты ее жизни. Другая, более сентиментальная женщина, наверное, плакала бы от радости. Ядана радовалась тихо, без слов и слез.

Она и сейчас помнила, как крохотная дочка впервые взглянула на нее большими темно-карими, почти черными, глазами. Разве такое забудешь? А какой красивой родилась маленькая Ми Ми! Ее смуглая кожа была намного мягче, чем у других детей Яданы. Круглая головка ничуть не пострадала, проходя через узкий таз матери. Девочка с такими правильными чертами лица, конечно же, была подарком небес. Даже повитуха призналась, что еще не держала на руках более прекрасного ребенка. Едва открыв глазки, Ми Ми сразу же улыбнулась матери. Такой улыбки Ядана не видела ни у своих детей, ни у чужих.

Ядана словно не замечала, что дочь родилась с повернутыми внутрь ступнями. Зато Моэ, ее муж, сразу это увидел и даже вскрикнул от ужаса.

— У каждого ребенка — свои особенности, — невозмутимо ответила Ядана.

Врожденное уродство ног Ми Ми ее ничуть не испугало и не огорчило. Да и что значат искривленные ступни по сравнению с чудом, которое она сейчас держала у своей груди?

Не поколебали спокойствие Яданы и слухи, что поползли по окрестным дворам и за несколько недель захватили весь город. Поговаривали, будто ее дочка — воплощение… осла одного шотландца. За два или три месяца до рождения Ми Ми осел сломал передние ноги, и хозяин его пристрелил. Говорили также, что Ми Ми — не жилица на этом свете. Кое-кто из соседей считал рождение увечной девочки платой за обильные урожаи, которые несколько лет подряд собирала семья Ми Ми. Ишь как разбогатели! Дом построили на сваях, деревянный и с металлической крышей. А ведь всякому известно: большое богатство обязательно притянет беду. Находились и те, кто в рождении Ми Ми видел знак грядущих несчастий. Ядане даже советовали не гневить судьбу, а отнести новорожденную в лес, и пусть небеса решают ее дальнейшую участь. Родные мужа требовали, чтобы она сходила к астрологу. Тот наверняка расскажет, какой будет жизнь увечного ребенка; а если Ми Ми впереди ждут сплошные страдания, может, и впрямь избавиться от нее пораньше. Ядана не желала слушать ничьих советов. Она всегда больше полагалась на интуицию, чем на звезды, и материнское чутье безошибочно говорило, что она родила удивительного ребенка, наделенного необыкновенными способностями.

Зато Моэ далеко не сразу согласился с женой. Поначалу он старался не прикасаться к дочери, а если и приходилось, то держал ее на вытянутых руках, подальше от себя. Сыновьям запретил подходить к сестре. Как-то вечером, не выдержав, Ядана резко бросила мужу:

— Увечные ноги не заразны!

— Знаю, — буркнул он, не желая затевать неприятный разговор.

— Она не только моя дочь, но и твоя. Ей скоро год, а ты даже не смотришь на нее. Почему? — сердито крикнула Ядана, порывисто развернув одеяльце, в которое была завернута Ми Ми.

— Почему? — переспросил Моэ.

Он глядел то на жену, то на голенькое тельце Ми Ми. Малышка дрожала от холода, но не плакала. Она смотрела на отца и, казалось, задавала тот же вопрос.

— Да, почему? — повторила Ядана.

Моэ протянул руки и робко дотронулся до животика Ми Ми. Затем провел пальцами по маленьким бедрам, коленкам и так — пока не коснулся увечных ступней. Ми Ми весело улыбалась отцу.

Взгляд дочери напомнил ему глаза жены, когда они с Яданой впервые встретились. И улыбка несла в себе такое же волшебство, как губы Яданы. Моэ до сих пор не мог противиться чарам этой улыбки. Ему вдруг стало по-настоящему стыдно.

Ядана молча запеленала дочь, обнажила грудь и принялась кормить Ми Ми.

Вскоре Моэ убедился: его дочь унаследовала от матери не только красивые глаза, но и спокойный, неунывающий характер. Ми Ми никогда не плакала, редко кричала и спала всю ночь напролет. Словом, находилась в полном ладу с собой и окружающим миром.

Ничего не изменилось в характере девочки и когда она впервые попыталась встать на ножки. Ей шел второй год, и она бойко ползала по дому. В тот день Ми Ми выбралась на крылечко и подползла к перилам. Ядана и Моэ во дворе кормили кур и свиней. Оба следили, как Ми Ми вцепилась ручонками в столбики перил. Видно, она решила, что и ей пора ходить, как другие. Но искривленным ступням не под силу удержать тело, и Ми Ми, испуганно взглянув на родителей, рухнула на пол. Неудача не обескуражила ее. Ми Ми снова потянулась вверх и снова упала. Моэ хотел броситься на выручку, хотя и не понимал, как и чем помочь дочери. Ядана крепко схватила его за руку.

— Не надо. Ми Ми должна сама убедиться, что ноги ее не держат и ходить она не сможет.

Ми Ми не плакала. Она терла глаза и разглядывала перила, словно причина была не в ногах, а в столбиках и досках. Потом девочка утроила усилия… Но после шестой неудачи бросила это занятие, села на пол и улыбнулась родителям. С тех пор она больше не предпринимала попыток вставать и ходить. Поняв, что ей суждено только ползать, Ми Ми прекрасно освоила этот способ передвижения по дому и двору. Она так проворно взбиралась на крыльцо и скатывалась вниз, что родители едва поспевали за ней. Она гонялась за цыплятами, а в жаркие летние дни, после дождя, когда жесткая земля становилась мягкой и податливой, обожала барахтаться в грязи. Ми Ми играла с братьями в прятки и забиралась в такие укромные уголки, что ее не могли найти.