Та, которая заблудилась, стр. 33

– А кто это там так нудно чирикает? – осведомилась моя светлость и, получив четко обозначенное указующими пальцами направление, двинулась вперед.

Менестрель играл на чем-то весьма напоминающем гитару, чем несказанно порадовал не очень трезвую меня. Потратив пару минут и пару монет на объяснения, что от него требуется, я обвела взглядом публику и громко заявила:

– Ну что, дамы и господа, поехали?

А затем перешла к самому веселью. Для затравки я спела пару песен разбойников из мультика про Бременских музыкантов, потом перешла на репертуар группы «Ария», требуя, чтобы мне подпевали новые товарищи. Народ легко втянулся, и подпевали мне всем залом. Впрочем, я быстро сообразила, что «Ария» для меня – это слишком сложно, поэтому окончательно ушла в женский репертуар. В ход пошли «Ночные снайперы», Сурганова, Мара и Юта. Особенно народ проникся откровенными нежно-эротическими песнями Мары, к тому же именно здесь я лучше всего попадала в ноты. Менестрель, совершенно не ожидавший такого поворота событий, быстро освоился и легко начал выдавать всякие феерические проигрыши, вводя в экстаз почтенную публику. Народ разошелся. А мне скоро надоело петь, и я вернулась за стол. К чести нашего музыканта надо сказать, что он продолжил мое дело с невероятным успехом. Я с отпавшей челюстью послушала «Улицу роз» в его исполнении, пел парень чуть ли не лучше, чем Кипелов. Вот это голосище! И память отличная, не переврал ни одного слова. Талант, как известно, не купишь, не пропьешь. Даже завидно самую малость.

– А ты откуда такие песни знаешь? – восхищенно поинтересовался у меня Мисса. Ага, проникся парень.

– Оттуда, – многозначительно сообщила я, подражая Семену Семеновичу из «Бриллиантовой руки», и вздохнула: – Ребятки, а мне скучно, давайте играть, что ли?

Играть они тоже не умели. Пришлось еще выпить. Потом я, размахивая руками, долго объясняла, как играть в «крокодила». Видимо, я была чрезвычайно эмоциональна, потому что подошедшая к нашему столику официантка смущенно сообщила, что в моих буйствах желают принять участие все присутствующие в зале и даже сам хозяин заведения. Пришлось делить на две команды весь зал. Причем делиться по-моему они не желали, а я настойчиво требовала деления по критериям, известным одной мне. На все возмущения я отвечала одним и тем же заявлением:

– Тогда я с вами не играю!

Надо сказать, что отговорка действовала как нельзя отрезвляюще. Я ощущала себя предводителем дворянства. Дворянство, с не очень трезвыми лицами, внимало мне, как толпа верующих на проповеди в церкви. Так вот почему Серпентарий на меня так ополчился! Боится, что я уведу паству. Почему-то мне очень понравилась эта идея, и я даже решила придумать свою собственную религию. Я уже почти придумала, чему стоит поклоняться. Но жаждущие играть товарищи не дали мне сосредоточиться, и пришлось отложить столь занимательное занятие. Играли с размахом. Пара пробных раундов показалась всем слишком простыми, и нас понесло. Благо способов усложнить поставленную задачу я знала предостаточно. Фантазия местных людей меня поразила до глубины души. Это ж надо додуматься до таких шедевров! Лично у меня сложилось стойкое ощущение, что меня обманули, когда сказали, что не умеют играть. Да там любой театр пантомимы от зависти бы сдох.

Процесс был прекрасен и всеобъемлющ, но и это мне скоро надоело. Я предоставила играющих самим себе и плюхнулась обратно за стол. Выпила. Задумчиво обозрела зал, похожий после моих игрищ на поле боя. Столы и стулья, передвигаемые для удобства по помещению, расположились в хаотическом порядке и могли бы вернуться в изначальное положение только при условии, что некий следопыт найдет их места по глубоким бороздам на полу. На меня напала легкая меланхолия. Я даже немного взгрустнула, но тут ко мне снова подсели мои ребята, видимо тоже устав от активного отдыха.

– Колючка, а сколько времени вообще-то? – осведомилась я.

– Я Шип, – в который раз за вечер поправил меня мужчина.

– Несущественно. Мне так удобнее. Ты – Колючка, он – Миска, этот – Железный Дровосек. Еще этот был… Жук? Нет, такой, с усами…Таракан!

– С усами – это Бой, – уточнил Колючка.

– О, точно, а где мальчик? И был ли мальчик? Мальчик! – Я отчего-то обрадовалась и полезла под стол в поисках утраченного. Из-под стола ответили громким храпом, и я успокоилась. – Малыш на месте, – сообщила я всем присутствующим с неожиданной нежностью в голосе. – Хороший у нас мальчик. – Я прижалась к сидящему рядом Шипу, обвивая его руку.

Удивленно глянувший Шип не потерялся, а крепко прижал меня к себе. Чем, разумеется, вызвал бурю моего пьяного негодования.

– Я не такая, я жду трамвая! Нечего ко мне прижиматься! Я, между прочим, честная девушка. Эта, как ее… сама невинность, во! Чё уставились? Девственницу первый раз увидели? Смотрите, смотрите, потом внукам расскажете. У меня, между прочим, мужик есть. Люби-и-имый. Красивый. Голубоглазый, как… как Миска. Миска, иди сюда, котик мой! Кис-кис-кис, иди сюда, в доме ждет тебя еда! Вот, у моего глаза прям как у Миски, только у моего красивее. Но ты, Мис, не расстраивайся, ты тоже очень даже ничего. Симпатичный. Знаешь, котик, я дарю тебе первый танец. Мужики! Дама желает танцевать!

Окружающий меня мир пришел в движение. Все еще играющие в «крокодила» посетители, заслышав мой клич, самоликвидировались по своим местам, попутно освобождая место для танцев. Пришлось еще немного покапризничать, требуя больше пространства, но, поскольку слушались меня уже беспрекословно, особой вредности у меня не получилось. Какое-то время пришлось потратить на объяснения для менестреля, которого, будучи в состоянии алкогольного опьянения, я называла балалаечником. Бедняга долго не мог понять, чего я от него требую, поскольку мелодии, которые я желала слышать, отлично звучали только в моей голове. А вот напеть их у меня получалось с большим трудом. Впрочем, талантливый парень сообразил-таки, чего я хочу. За что был награжден благодарным взглядом. Хотя взгляд мне, похоже, не очень удался, потому что балалаечник как-то нервно вздрогнул и схватился за цепочку на шее. Я заметила блеснувший у края ворота крестик. На качество его музыки этот факт, к счастью, ничуть не повлиял.

Я радостно взвизгнула и отправилась учить танцевать своего котика. Миска оказался чрезвычайно понятливым учеником. И я в очередной раз подумала о том, что в этом мире полно чудесных мужчин. Разгоряченная алкоголем, чрезмерным вниманием общественности и крепкими мужскими объятиями, я самозабвенно предалась упоительным танцам. И в эти мгновения мир мне казался большим, добрым и светлым, и от этого у меня кружилась голова и я запиналась и наступала на ноги Миске. Мой партнер был стоек как скала, и я начала подозревать, что у него ботинки со стальным «стаканом». В какой-то момент меня это стало нервировать, и я решительно потребовала усложнить танцевальную программу.

В общем, когда входная дверь распахнулась, в зале как раз звучало танго, а моя правая нога лежала на бедре Миссы. Я удивленно подняла взгляд навстречу вошедшим и, встретившись с ошалевшими от неожиданности синими океанами глаз, радостно спросила:

– Опа, Велик! Пить будешь?

Кажется, я говорила что-то еще, но дальнейшее растворилось в густом тумане. Следующее утро меня, естественно, ничем не порадовало.

Глава 34

Где я? Кто я? Ох, как голова-то болит! И не только голова, похоже. Вообще все болит. Кошмар какой!

С трудом разлепив левый глаз, я попыталась осмотреться. Передо мной замаячило смутно знакомое пятно.

– Мама? – неуверенно предположила я.

Мутное пятно испуганно ойкнуло, и я попыталась припомнить, откуда знаю этот звук.

– Лина! – Я наконец разлепила и второй глаз.

– Проснулась? – поинтересовалось мое наказание.