Убийство из-за книги, стр. 53
18
Такой день я бы ни за что не хотел пережить снова, даже если бы знал, что он завершится. Начнем с того, что Вульф был совершенно невыносим. После обеда он устроился за столом с книгой в руках, и сколько бы я ни делал самых разных попыток завязать разговор, ничего не получилось. Затем позвонил Сол Пензер, но Вульф приказал мне положить трубку и не слушать их беседы. Я уже подозревал, что он поручил слежку Солу, поскольку, проверив сейф, где у нас хранились наличные, а затем обратившись к расходной книге, я убедился, что он выплатил Солу З00 долларов. Меня всегда обижало, когда он, давая задание одному из наших подручных, не считал нужным поставить меня в известность, а на сей раз мне это показалось еще более оскорбительным, чем обычно, поскольку не с кем было даже отвести душу и оставалось лишь сидеть да зевать.
Правда, я вел себя еще хуже, чем он. Он уже дважды велел мне ложиться спать, чего я, естественно, делать не собирался. Я хотел быть на месте, если зазвонит телефон. Я хотел быть на месте, если явится миссис Адамс, чтобы сознаться в трех убийствах. Но выписывать чеки, регистрировать рост и цветение орхидей или просматривать каталоги я не хотел. Моя задача состояла в том, чтобы случайно не уснуть, что стало еще более трудным, когда Вульф в четыре часа встал и ушел в оранжерею. За два последующих часа мне пришла в голову только одна приятная мысль, а именно: позвонить в Глендейл и сообщить миссис Поттер, что я благополучно добрался домой, но я решил, что звонить не стоит, ибо это может обратиться в привычку. И вот так с помощью жевательной резинки я продолжал, если можно так сказать, бодрствовать.
Как раз перед ужином снова позвонил Сол, и снова мне было велено повесить отводную трубку. В конце разговора Вульф только хмыкнул и все. После ужина он велел мне ложиться спать, и одному лишь Богу известно, как мне этого хотелось, но я заупрямился и пошел гулять. Я зашел в кино, где меня очень привлекла возможность положить голову на мягкое плечо соседки и подремать, но вдруг опомнился, вскочил и побежал домой. Было чуть больше десяти.
Вульф сидел за столом, просматривая свои записи со сведениями о состоянии орхидей, накопившиеся за время моего отсутствия.
— Есть новости? — спросил я.
— Нет.
Я сдался.
— Пойду, пожалуй, полежу. — Я повернул замок сейфа. — Входную дверь я закрыл на засов и проверил, заперт ли черный ход. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Зазвонил телефон. Я взял трубку.
— Резиденция Ниро Вульфа. Говорит Арчи Гудвин.
— Мне нужен Ниро Вульф.
— А кто его, спрашивает?
— Джеймс Корриган.
Прикрыв микрофон рукой, я доложил Вульфу:
— Корриган. Голос хриплый, он явно встревожен. Будете с ним разговаривать?
Вульф взял трубку. Я тоже стал слушать.
— Говорит Ниро Вульф. Мистер Корриган?
— Да. Я отправил вам письмо, но поскольку вину за все несете вы, я считаю, что вам следует услышать то, что сейчас произойдет, Надеюсь, этот звук будет вам сниться до конца ваших дней. Слушаете? Секунду!
— Да, но…
— Слушайте.
У меня лопнули барабанные перепонки или, по крайней мере, мне так показалось. Какое-то сочетание рева и удара. Я рефлекторно отдернул трубку, потом снова приложил ее к уху. Послышался какой-то невнятный стук, потом что-то упало, и затем наступила тишина.
— Алло! Алло! — закричал я в трубку.
Молчание. Я положил трубку и повернулся. Вульф сидел, держа трубку в руках, и смотрел на меня исподлобья.
— Ну что? — спросил он.
— Могу задать такой вопрос и вам. Откуда мне знать? Наверное, он застрелился.
— Где он?
— Я что ли это срежиссировал?
— Там говорило радио.
— Я слышал. «Жизнь Райли» — программа WNBC. — Он не спеша положил трубку и еще раз посмотрел на меня.
— Какой-то абсурд. Не могу поверить. Соедини-ка меня с Кремером.
Крутанувшись на стуле, я набрал номер. Когда ответили, я попросил Кремера, но его на месте не оказалось. Стеббинса тоже не было. Я разыскал сержанта Орбака, доложил об этом Вульфу, и он взял трубку.
— Мистер Орбак? Говорит Ниро Вульф. Вы знакомы с делом Дайкс-Уэлман-Эйбрамс?
— Да.
— Известен ли вам человек по имени Джеймс А. Корриган?
— Да, я слышал это имя.
— Мне только что позвонили. Говорящий назвался Джеймсом А. Корриганом, но голос был хриплый и взволнованный, поэтому я не могу поручиться, что это был сам Корриган. Говорящий сказал… Вам, пожалуй, лучше это записать. У вас есть при себе карандаш и бумага?
— Секунду. Слушаю вас.
— Он сказал, что говорит Корриган, и затем — цитирую: «Поскольку вину за все несете вы, я считаю, что вам следует услышать то, что сейчас произойдет. Надеюсь, этот звук будет вам сниться до конца ваших дней. Слушаете? Секунду!» Цитата закончена. Сразу после этого послышался грохот, похожий на выстрел, за ним другие звуки, и затем наступило молчание. Вот и все.
— Он сказал, откуда звонит?
— Я доложил вам все, что знаю. Как я уже сказал, больше мне ничего не известно.
— Где вы в данную минуту?
— У себя в доме.
— Вы будете на месте, если понадобитесь?
— Да.
— Хорошо. — Он повесил трубку, что сделали и мы с Вульфом.
— Вам отказывает память, — заметил я, — Вы забыли, что он еще сказал, что отправил вам письмо.
— Я предпочитаю читать свою почту без посторонних. Где живет мистер Корриган?
Я взял телефонный справочник Манхэттена, перелистал его и нашел адрес. Затем, чтобы перепроверить, я подошел, открыл шкаф с архивом, достал папку с делом нашего клиента Уэлмана и перелистал имеющиеся в ней бумаги.
— Корриган живет в доме 145 на Восточной Тридцать шестой улице. Фелпс живет в доме 317 на Западной стороне Центрального парка, Кастин живет в доме 165 на Парк авеню, Бриггс — в Ларчмонте, а О'Мэлли по адресу; 202, Восточная Восемьдесят восьмая улица.
Я положил папку обратно и запер шкаф.
— Могу ложиться?
— Нет.
— Я так и думал. А что делать: сидеть и ждать? Если даже они найдут труп, они могут до утра нам не позвонить. А на такси я доберусь за пять минут до пересечения Тридцать шестой с Лексингтон авеню. И стоить это будет пятьдесят центов, включая чаевые. Если пусто, я вернусь домой. Ехать?