Игра ангела, стр. 45

Вдруг я увидел ее. Она притулилась, скорчившись на крыльце у какой-то двери в убогой тесной щели между старыми домами, именовавшейся улицей Москас. Исабелла. Меня разобрало любопытство, сколько времени она там просидела, а потом я сказал себе, что это не мое дело. Я собирался закрыть окно и удалиться за письменный стол, когда заметил, что у девушки появилась компания. Парочка типов, не внушавших доверия, неторопливо — пожалуй, даже слишком — приближалась к ней по переулку. Я вздохнул, взмолившись про себя, чтобы они прошли мимо. Как бы не так. Один из молодчиков встал в конце улочки, блокируя выход. Второй опустился на колени перед девушкой, протягивая к ней руки. Девушка отпрянула. Спустя миг две тени сомкнулись над Исабеллой, и я услышал ее крик.

Я был на месте через минуту. Когда я прибежал, один субъект держал Исабеллу за руки, а второй задирал юбку. Ужас искажал лицо девушки. Тот, второй тип, со смехом прокладывавший себе путь между ее бедер, прижимал к горлу жертвы нож. Из пореза текли три струйки крови. Я огляделся по сторонам. У стены были свалены ящики с мусором, груда брусчатки и остатки строительных материалов. Я схватил то, что подвернулось под руку, — металлический брус в полметра длиной, прочный и увесистый. Первым мое присутствие заметил субъект с ножом. Я шагнул вперед, замахнувшись железным брусом. Его взгляд метнулся с бруса на мое лицо, и улыбка на его губах стерлась, когда он заглянул мне в глаза. Второй тоже повернулся и увидел, как я надвигаюсь на него с занесенной палкой. Оказалось достаточно легкого кивка, чтобы он выпустил Исабеллу и поспешил спрятаться за спиной приятеля.

— Давай, уходим, — пробормотал он.

Его дружок не отреагировал на разумные слова. Он прожигал меня горящим взглядом, сжимая в руке нож.

— Торопишься на свои похороны, сукин сын?

Я взял Исабеллу за руку и поднял с земли, не выпуская из виду вооруженного противника. Нашарив ключи в кармане, я протянул их девушке.

— Иди домой, — бросил я. — Делай, что говорю.

Исабелла заколебалась на миг, но потом послышались ее шаги по переулку, удалявшиеся в сторону Флассадерс.

Тип с ножом, заметив, что она уходит, злобно усмехнулся:

— Я тебя прирежу, подонок.

Я не сомневался, что он способен, а главное, хочет исполнить свою угрозу. Однако по выражению глаз моего противника я понял, что он не полный дурак. Он не спешил расправиться со мной, прикидывая, сколько может весить металлический брус, а также хватит ли мне силы, смелости и времени раскроить ему череп прежде, чем он воткнет в меня клинок навахи. [37]

— Попробуй, — подбодрил его я.

Субъект сверлил меня грозным взором несколько мгновений, а затем фыркнул. Его товарищ испустил вздох облегчения. Бандит сложил нож и плюнул мне под ноги. Развернувшись, он зашагал обратно в тень, из которой пришел, а приятель побежал следом, как верный пес.

Я обнаружил съежившуюся на корточках Исабеллу на лестничной площадке дома с башней. Она тряслась всем телом и держала ключи обеими руками. При моем появлении она резко вскочила.

— Хочешь, я вызову врача?

Она замотала головой.

— Ты уверена?

— Они не успели мне ничего сделать, — пробормотала девушка, глотая слезы.

— Мне так не показалось.

— Они ничего мне не сделали, понятно? — заспорила она.

— Понятно, — сказал я.

Я хотел поддержать ее, когда мы стали подниматься по ступеням, но она отстранилась.

Мы вошли в дом, и я проводил ее в ванную комнату и зажег там свет.

— У тебя есть смена чистой одежды, чтобы переодеться?

Исабелла показала мне сумку, которую держала, и кивнула.

— Давай, сполоснись, а я пока приготовлю что-нибудь на ужин.

— Неужели вы голодны в такой час?

— Представь, я хочу есть.

Исабелла прикусила нижнюю губу.

— Честно говоря, я тоже…

— Тогда конец спору, — отозвался я.

Закрыв дверь ванной, я подождал под дверью, пока не услышал, как потекла вода. Тогда я отправился на кухню и поставил кипятить воду. У меня оставалось немного риса, овощей и свинины из тех продуктов, что Исабелла принесла накануне утром. Я соорудил из всего этого импровизированное блюдо и ждал почти полчаса, когда Исабелла выйдет из ванной, успев за это время выпить полбутылки вина. Я слышат ее яростные рыдания за стеной. На пороге кухни девушка появилась с покрасневшими глазами, и выглядела она в это мгновение совсем ребенком.

— У меня, кажется, пропал аппетит, — пробормотала она.

— Сядь и поешь.

Мы уселись за небольшой стол, стоявший в центре кухни. Исабелла не без подозрения поглядела на тарелку риса с ломтиками ветчины, которую я поставил перед ней.

— Ешь, — приказал я.

Она зачерпнула немного риса ложкой и поднесла ко рту.

— Вкусно, — поделилась она.

Я налил ей полбокала вина и долил водой.

— Отец не разрешает мне пить вино.

— Я не твой отец.

Мы молча поужинали, поглядывая друг на друга. Исабелла съела дочиста свою порцию и кусок хлеба, который я ей отрезал. Потом девушка робко улыбнулась. Похоже, она толком даже не успела испугаться. Затем я довел ее до дверей спальни и зажег свет в комнате.

— Попробуй поспать немного, — сказал я. — Если тебе что-то понадобится, постучи в стену. Я буду в соседней комнате.

Исабелла закивала.

— Я ведь слышала, как вы храпите, прошлой ночью.

— Я не храплю.

— Наверное, это гудели водопроводные трубы. Или скорее кто-то из соседей держит медведя.

— Еще одно слово, и ты вновь окажешься на улице.

Исабелла улыбнулась и наклонила голову.

— Спасибо, — прошептала она. — Пожалуйста, не закрывайте плотно дверь. Только притворите ее.

— Спокойной ночи, — пожелал я, выключив свет и оставив Исабеллу в темноте.

Позднее, раздеваясь у себя в спальне, я заметил темное пятно на щеке, похожее на черную слезу. Я приблизился к зеркалу и стер его пальцем. Это была запекшаяся кровь. И только тогда я почувствовал, что смертельно устал и у меня ноет все тело.

10

На следующее утро, раньше, чем Исабелла проснулась, я стоял у магазина бакалейных товаров, который ее семья держала на улице Миральерс. Только рассвело, и решетка магазина была наполовину закрыта. Я протиснулся внутрь и застал двух приказчиков, возводивших на прилавке башни из чайных коробок и прочих экзотических товаров.

— Закрыто, — сообщил один из продавцов.

— Я не собираюсь ничего покупать. Мне нужно увидеть хозяина.

Дожидаясь хозяина, я развлекался осмотром семейного торгового предприятия неблагодарной наследницы Исабеллы, в своей бесконечной наивности отрекавшейся от сладких плодов коммерции, чтобы вкусить горького хлеба литературы. Магазин напоминал небольшую ярмарку чудес, привезенных из разных уголков мира. Там продавались разнообразные сорта мармелада, сладостей и чая. Кофе, специи и консервы. Фрукты и вяленое мясо. Шоколад и копчености. Это был раблезианский рай для тугих кошельков. Дон Одон, отец небесного создания и управляющий фирмой, вскоре явился собственной персоной, облаченный в голубой халат, с лихо подкрученными усами. Почтенный торговец был весьма не в духе, и выражение его лица внушало опасения, что беднягу вот-вот хватит удар. Я решил взять быка за рога.

— Ваша дочь сказала, что под прилавком у вас припрятана двустволка, из которой вы поклялись застрелить меня, — начал я и раскинул руки на манер креста. — Вот он я.

— И кто вы такой, бесстыдник?

— Я тот бесстыдник, кто был вынужден приютить одну девушку, поскольку бесхребетный отец не в состоянии держать ее в руках.

Гримаса гнева сползла с его лица, сменившись кривой неуверенной улыбкой.

— Сеньор Мартин? Я вас не узнал… Как девочка?

Я вздохнул.

— Девочка здорова и невредима, спит у меня дома без задних ног, но с незапятнанными честью и добродетелью.

Лавочник с облегчением перекрестился два раза подряд.