Грей (ЛП), стр. 112

– Нет, я сделаю это сам. На этом все.

Она кивнула и быстро ушла, словно и вовсе не входила в мой офис. Несколько мгновений спустя зазвонил телефон… Это был Барни.

– Барни, мне нужно, чтобы ты сделал мне стеклянную подставку для модели планера.

Между встречами я позвонил флористу и заказал две дюжины белых роз для Аны, которые будут доставлены ей домой вечером. Таким образом, она не будет смущена или побеспокоена на работе. И это не позволит ей позабыть меня…

– Хотели бы Вы добавить записку к цветам, сэр? – спросил флорист, отвлекая меня.

Дерьмо… Сообщение Ане. Что сказать? Вернись. Мне жаль. Я не ударю тебя снова? Обыденные слова непрошено пришли в мою голову, заставляя меня нахмуриться.

– Хм… что-то типа... «Поздравляю с первым рабочим днем. Надеюсь, он прошел удачно». – Я посмотрел на планер на своем столе. – «И большое спасибо за планер, это было очень любезно. Он занял почётное место на моём рабочем столе. Кристиан».

Флорист повторил, что я сказал. Дерьмо, это совершенно не выражало то, что я хотел сказать ей.

– Это все, мистер Грей?

– Да, спасибо.

– Всегда, пожалуйста, сэр, хорошего дня.

Я нахмурился, смотря на телефон. Хорошего дня моей заднице.

– Эй, приятель, что ты съел? – Клод поднялся с пола, после того, как я сбил его с ног, и он приземлился на свою скудную сердитую задницу. – Да ты сегодня в ударе, Грей, – он медленно поднялся с изяществом гладкой джунглевой кошки, переоценивающей свою добычу. Мы спринговались одни в спортзале, расположенном в подвале моего здания.

– Я чувствую злость, – прошипел я.

Он холодно уставился на меня, в то время как мы ходили друг напротив друга кругами.

– Нехорошая идея выходить на ринг, если твои мысли в другом месте, – осторожно пробормотал Клод, не сводя с меня взгляда.

Я фыркнул.

– Я считаю, что это помогает, – ответил я дерзко.

– Сделай ударение на левую сторону и защищайся справа. Руки выше, Грей.

Он сдвинулся с места и ударил меня в плечо, почти выбивая меня этим из равновесия.

– Сконцентрируйся, Грей. Никто из твоего зала заседаний не говорит здесь ерунду. Или это из-за женщины? Какая-то сладкая юбка окончательно похитила твое спокойствие, – глумился он, подкалывая меня. Это сработало. Я пнул его со всей силы с его стороны и нанес один удар, затем еще два, и он, закачавшись, отступил.

– Займитесь своим собственным гребаным делом, Бастиль.

– Вау, мы нашли источник боли, – Клод торжествующе засиял. Он внезапно подался в мою сторону, но я ожидал этот маневр и блокировал его, отталкивая ударом и резким толчком.

Он отпрыгнул назад, на сей раз впечатленный.

– Вне зависимости от дерьма, происходящего в твоем маленьком мире, Грей, это срабатывает. Успешно.

О, он отвлекся. Я сделал выпад к нему.

Дорога была свободной, когда мы возвращались домой.

– Тейлор, мы можем сделать круг?

– Куда, сэр?

– Вы можете проехать мимо апартаментов мисс Стил?

– Да, сэр.

Я должен привыкнуть к этой боли. Кажется, она постоянно присутствовала, как звон в ушах или что-то подобное. Когда я был на встречах, это притуплялось, и было менее навязчивым. А теперь, я остался снова наедине со своими мыслями, вспыхивающими и бушующими в моем животе. Черт, как долго это продлится? Я никогда не чувствовал себя подобно этому. Когда мы приблизились к ее квартире, мое сердцебиение ускорилось, заполняя пустоту. Возможно, я увижу ее. Мысль была волнующей и тревожной, и такой беспокойной. Я понимал, что думал только о ней с тех пор, как она ушла. Ее отсутствие все время болезненно сопровождало меня, как невидимый шум на заднем плане.

– Езжайте помедленнее, – пробормотал я Тейлору, когда мы были недалеко от ее апартаментов. Свет был включен.

Она дома!

Надеюсь, она была одна… и скучала по мне.

Интересно, получила ли она мои цветы?

Я хотел проверить мой блэкберри и посмотреть, прислала ли она мне сообщение, но я не мог оторвать своего внимания от ее окна на тот случай, если вдруг увидел бы ее. Все ли с ней хорошо? Думала ли она обо мне? Думала ли о ком-то еще? Интересно, как прошел ее рабочий день…

– Еще раз, сэр? – спросил Тейлор, как только мы проехали мимо, и квартира исчезла из виду.

– Нет, – произнес я, сделав глубокий вдох. Я даже не понял, что прекратил дышать и не мог понять то сокрушительное разочарование, которое я почувствовал от того, что так и не увидел ее.

Как только мы вернулись в Эскалу, я просмотрел свои электронные письма и смс, надеясь хоть на что-то от нее. Там ничего не было. Есть сообщение от Элены.

«Ты в порядке?»

Я игнорирую его.

Это была тихая часть квартиры. Прежде я действительно не замечал этого. Отсутствие милой Анастейши создавало акцентированную тишину.

Я делаю глоток коньяка, и брежу в библиотеку.

Это парадоксально,

я никогда не

показал ей

эту комнату

, учитывая ее

любовь к литературе

. Я ожидал найти некоторое утешение здесь, где не имел воспоминаний, связанных с ней. Я рассмотрел все свои книги, аккуратно сложил их на полки, и мой взгляд пал на бильярдный стол. Она играет в бильярд? Я вообразил, что нет. Изображение ее, распростертой по весенне-зеленому сукну, неожиданно вторглось в мою голову. Даже там, где, возможно, не было никаких воспоминаний, мой разум был более чем способен и более чем желал создавать яркие эротические образы прекрасной мисс Стил.

Я не мог вынести это.

Я делаю еще глоток коньяка и сваливаю из этой комнаты.

Вторник, 7 июня 2011 

«Мы трахаемся. Трахаемся жестко. Возле двери ванной. Она моя.

Я погружаю себя в нее снова и снова. Торжествую в ней… Ее запах, ощущение ее, ее вкус. Запутывание моих рук в ее волосах, удерживание ее на месте. Я держу ее за попку. Ее ноги обхватывают мою талию. Она не может двигаться, она связана мной, поймана мной в ловушку… Обернута вокруг меня, словно шелк. Ее руки, тянущие мои волосы. О, да. Я дома, она дома. Это место, где я хочу быть… внутри нее… Она. Моя. Я чувствую ее напрягшиеся мускулы, когда она кончает, сжимаясь вокруг меня, ее голова закинута назад. Кончи для меня! Она кричит, и я следую за ней… О, да, моя сладкая, сладкая Анастейша. Она выглядит сонной, уставшей – и такой сексуальной. Она встает на ноги и пристально смотрит на меня, на ее губах игривая улыбка, затем она отталкивает меня и пятится, ничего не говоря. Я хватаю ее, и мы оказываемся в игровой. Я удерживаю ее, подчиняя, на скамье. Я поднимаю руку, чтобы наказать ее ремнем … И она исчезает. Она стоит в дверях. Ее лицо - бледное, потрясенное и печальное, и она тихо испаряется, уходя… Дверь исчезает, и она не останавливается. Она протягивает свои руки ко мне… Иди ко мне, - шепчет она, но двигается назад, растворяясь… исчезая на моих глазах… Исчезновение… она ушла. Нет, - кричу я. Нет! Но мой голос тих. Я немой… снова».

Я проснулся дезориентированный. Черт… дерьмо. Гребаный сон…еще один гребаный сон.

Однако, немного другой.

Черт, я – липкий. На миг я почувствовал то, что было давно забыто, но знакомо – страх и взволнованность – но я больше не принадлежал Элене, спасибо, черт.

Господи, я кончил как для команды США. Такого не происходило со мной с тех пор, как мне было сколько лет? Пятнадцать, шестнадцать?

Я сел на кровати в темноте, чувствуя к себе отвращение. Я стянул свою футболку и вытер себя. Сперма была повсюду. Я понял, что ухмыляюсь в темноте, несмотря на унылую боль потери. Эротический сон стоил того. Его последствия... к черту. Я повернулся и возвратился ко сну.

«Он ушел. Мамочка сидит на кушетке. Она тихая. Она смотрит на стену и иногда моргает. Я встаю перед ней, но она отворачивается от меня. Он причинил боль Мамочке. Он причинил боль мне. Я ненавижу его. Он делает меня настолько безумным. Лучше, когда только Мамочка и я. Тогда она моя. Моя Мамочка. Мой животик болит. Он снова голоден. Я в кухне, ищу печенья. Я подставляю стул к шкафу и взбираюсь на него. Я нахожу какие-то крекеры. Это единственная вещь в шкафу. Я сажусь на стул и открываю коробку. Осталось только два. Я съедаю их. У них хороший вкус. Я слышу его. Он вернулся. Я спускаюсь вниз и бегу в свою спальню, забираясь в кровать. Я притворяюсь спящим. Он тычет в меня пальцем. Оставайся здесь, ты, маленькое дерьмо. Я хочу трахнуть твою суку-мать. Я не хочу видеть твое гребаное уродливое лицо до следующего вечера. Понял? Он ударяет меня по лицу, когда я не отвечаю. Или ты предпочитаешь ожог, ты, маленький засранец? Нет. Мне не нравится это. Мне не нравится ожог. Это больно. Понял это, ты, умственно отсталый? Я знаю, что он хочет, чтобы я заплакал. Но это трудно. Я не могу издать и звука. Он ударяет меня своим кулаком...»