Лагуна фламинго, стр. 88
Глава 17
Когда Аннелия на следующий день направилась к Филиппу, у нее подкашивались ноги от страха. Филипп недовольно смотрел на нее. Лицо у него опухло — похоже, вчера он много выпил.
— Что ты тут делаешь? — хрипло рявкнул он.
За его спиной у стены хижины стояло ружье — видимо, Филипп только что закончил его чистить. Аннелия заметила коробку с патронами. Она сглотнула — во рту у нее пересохло. Затем она решилась и протянула ему сверток, который подготовили Эдуард и Артур.
— Что это?
— Деньги и украшения. Я хочу, чтобы ты уехал из Ла-Дульче.
— Что? — Филипп изумленно уставился на нее. — Ты что, на солнце перегрелась, милая моя мачеха?
— Н… нет, — пробормотала Аннелия. — Но я… я просто подумала, что так будет лучше. С каждым днем тебе все опаснее здесь находиться. Возьми деньги и начни новую жизнь, где-нибудь подальше отсюда.
Филипп сплюнул на землю.
— Ты и правда перегрелась на солнце. — Он покачал головой, когда Аннелия протянула ему сверток.
Она видела, что он напряженно думает.
— Тебе так просто от меня не избавиться. Хочешь меня сдать, да?
Аннелия покачала головой.
— Было бы досадно, если бы ты выдала меня… и себя заодно.
Женщина кивнула. Она лишилась дара речи.
Филипп подошел к ней ближе, нежно погладил по руке и вдруг толкнул, да так сильно, что Аннелия чуть не упала. Она сумела сохранить равновесие и поправила платье. На душе у нее скребли кошки.
Филипп вырвал у нее из рук сверток, заглянул внутрь и присвистнул.
— А зачем мне уходить, если ты приносишь мне такие сокровища?
Они стояли так, что тень от хижины падала на Филиппа, и эта игра света и тени придавала его изуродованному лицу что-то демоническое. Хотя Аннелия и старалась не смотреть на него, Филипп заметил ее взгляд.
— Да, смотри на меня, Аннелия, смотри, — прошипел он, хватая ее за подбородок.
От боли женщина ничего не могла сказать.
— Да, смотри, что ты со мной сотворила. Ты хочешь, чтобы я уехал отсюда? Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Когда я получу от тебя достаточно денег, я убью тебя. И тогда я займусь Миной.
Аннелия не могла пошевелиться от страха. Но она всегда знала, что ей не скрыться от пасынка. Она поняла это в тот день, когда убила своего второго мужа. Господь не оставит этот грех безнаказанным.
Отвернувшись от Филиппа, Аннелия закрыла глаза. «Они не успеют, — подумала она. — Сегодня я умру».
И тогда раздался громкий крик. Артур Вайсмюллер скакал прямо на Филиппа. Паулино и Эдуард, тоже верхом на конях, заходили с боков. Но все пошло не так, как они планировали. Прежде чем кто-либо успел добраться до Аннелии и Филиппа, тот схватил оружие и приставил дуло к подбородку мачехи. Эдуард поднял руку, приказывая своим спутникам остановиться.
— Опусти оружие, Амборн! — крикнул он.
Филипп рассмеялся.
— Думаешь, я дурак? Оставайтесь на месте. А ты, красавчик, — он указал на Артура, — отдашь мне своего коня.
— Нет, похоже, это ты думаешь, что я дурак, Филипп Амборн.
— А что ты можешь сделать? — Филипп крепче прижал дуло к горлу Аннелии. — Отдайте мне коня. Когда я буду в безопасности, я отпущу вашу бабу.
— Он этого не сделает, — шепнул Паулино Эдуарду.
Тем не менее все спешились. Паулино держал палец на спусковом крючке.
— Можно попытаться, — пробормотал он. — Я хороший стрелок.
Эдуард покачал головой, лихорадочно раздумывая, что же делать. Сам он выстрелить не мог. После смерти Густава он даже прицелиться ни в кого не мог, не говоря уже о том, чтобы кого-то убить. Что же делать? Он кивнул Артуру, и тот подвел коня ближе к Филиппу.
Затем все произошло очень быстро. Филипп отпустил Аннелию, вскочил в седло, направил дуло ружья на мачеху и выстрелил.
— Нет! — завопил Эдуард.
Он изумленно смотрел, как Аннелия оседает на землю.
Эдуард не заметил, как Паулино выстрелил в Филиппа и тот вывалился из седла. Филипп умер мгновенно. Эдуард же опустился на колени рядом с Аннелией. По его лицу текли слезы.
Пуля раздробила Аннелии плечо, из раны текла кровь. Эдуард знал, что на этот раз он не сможет ей помочь.
И вдруг глаза Аннелии распахнулись. Женщина что-то прошептала. Ее голос был таким тихим, таким слабым. Эдуард наклонился и поднял ее на руки.
— Мне очень жаль… — из последних сил выдохнула Аннелия. — Скажи Мине… что Франк жив.
Тем вечером в доме было тихо. Все попрощались с Аннелией. Как и велел обычай, ночью каждый по очереди должен был посидеть рядом с ее телом. В Ла-Дульче воцарилась тишина.
Когда Паулино сменил Эдуарда у гроба, тот вышел на веранду и глубоко вздохнул. Ночной ветер остудил его разгоряченное лицо.
Через какое-то время Эдуард заметил, что на веранде стоит Мина.
— Ты тоже не можешь уснуть?
— Нет. — Девушка покачала головой. Ее щеки были мокрыми от слез.
Эдуард заметил, что она сжимает в руке золотые часы, которые они нашли на теле Филиппа. Мина сказала, что эти часы принадлежали Клаудиусу Либкинду, которого Филипп убил одиннадцать лет назад.
Эдуард выполнил последнюю просьбу Аннелии: он сказал Мине, что Франк жив.
— Что ты будешь делать теперь?
— Поеду в Эсперанцу и отдам родителям Клаудиуса часы. Потом я отправлюсь к родителям Франка. Теперь мне уже не нужно прятаться. И у меня есть доказательство того, что Франк невиновен. Надеюсь, его родители знают, где он. Если нет, то я буду ждать его в Буэнос-Айресе на День Независимости через две недели. Значит, туда-то я и поеду.
Артур тихо прикрыл за собой дверь и заметил, как Мина и Эдуард беседуют на веранде. Он решил не мешать их разговору. Артуру и самому сейчас не хотелось ни с кем говорить. Смерть Аннелии напомнила ему об Ольге, и воспоминания, яркие и отчетливые, заполонили его мысли. Эдуард потерял Аннелию, но Артур… Что, если Ольга еще жива? Разве не следует ему искать ее до тех пор, пока он не выяснит, что же случилось?
Эдуард наверняка не будет возражать, если на время поисков землю Артура будет обрабатывать кто-нибудь другой.
«Можно начать с больших городов, — думал Артур. — Буэнос-Айрес, Санта-Фе, Кордова, Росарио… Можно съездить в гости к Казимиру. Наверное, Ольга слышала о поселениях поволжских немцев. Вдруг мы встретимся где-нибудь в Энтре-Риосе…»
Через три дня после похорон Аннелии Эдуард и Мина отправились в Буэнос-Айрес.
Глава 18
На этот раз Мину на площадь имени Двадцать Пятого Мая сопровождал Эдуард. Девушка ни на минуту не хотела отходить от монумента Майской пирамиды. Эдуард понимал ее чувства и, как мог, старался приободрить.
— Мина, он же должен ждать у пирамиды. Вряд ли он подойдет и тут же уйдет. Давай сходим за едой.
— Мне не хочется есть. — Мина покачала головой.
— А пить? Ты упадешь в обморок, если ничего не будешь есть и пить.
— Нет-нет, мне ничего не нужно.
Через какое-то время Эдуард оставил Мину в покое и купил ей фрукты.
— Вот, съешь апельсин.
Мина рассеянно взяла у него пару долек, не сводя глаз с монумента.
— Когда ты в прошлый раз была на этом месте, тут стоял такой же шум? — спросил Эдуард. — Мне кажется, народ веселится вовсю.
— Не знаю… Не помню. Я… — Мина осеклась. — Вон! — вдруг закричала она. — Вон он! Вон он!
И Мина побежала.
Корабль прибыл в этот день немного позже из-за плохой погоды, и Франк, не теряя времени, сразу же отправился на площадь. Он и сам не знал, чего ждет, но почему-то ему казалось важным побывать здесь в День Независимости. За все эти годы он так и не поверил в то, что Аннелия сказала ему правду. Мина умерла от холеры? Он просто не мог с этим смириться.