В стране кораллового дерева, стр. 89
«А я и счастлива», — подумала Анна. Но она невольно покачала головой в ответ на слова сестры.
— Что ты в этом понимаешь?
Ее голос прозвучал резко. Она не хотела ни с кем разговаривать о своих чувствах или о своих страхах. Анна слишком волновалась, когда думала об этом.
— Я же не слепая, пусть даже в моей жизни еще не было возможности… любить, — невозмутимо ответила Ленхен.
— Я все время думаю…
Ленхен разгладила руками фартук.
— О чем? Ты вообще когда-нибудь задумывалась о таких вещах? Для тебя всегда существовала только работа.
«А семья? — подумала Анна. — Особенно Марлена… Я хотела для нее только самого лучшего…» Она облизнула губы.
— Я думала, возможно, ты встретишь кого-нибудь.
Ленхен поджала губы и секунду помолчала.
— Я и встретила, но между нами ничего не было, понимаешь? Никогда. Это были всего лишь мгновения, которые я могла вспоминать весь день, несколько секунд, во время которых я не думала ни о сеньоре Альварес, ни об остальных, на кого я работала не разгибая спины. — Ленхен еще раз разгладила фартук. — Мы гуляли вместе, но потом он познакомился с другой — с девушкой, на которой решил жениться. — Она пожала плечами.
— Но, Ленхен, я же не знала…
Анна вскочила, чтобы обежать вокруг стола, но вместо того, чтобы обнять сестру, как намеревалась, она застыла перед ней в нерешительности.
Ленхен устало взглянула на нее.
— Тебе это интересно? У тебя и так в голове столько дел. — Младшая сестра попыталась улыбнуться, но не смогла скрыть, что ей на глаза наворачиваются слезы.
Анна наконец обняла ее.
— Возможно, я не слушала тебя раньше. Мне очень жаль.
— Тогда послушай меня сейчас. Верь ему.
— Да, обязательно буду верить, — прошептала Анна.
— Хорошо. — Ленхен высвободилась из ее объятий и погладила сестру по плечу. — Эдуард пришел.
Анна удивленно взглянула на сестру. Брат еще никогда не приходил к ним домой.
— Эдуард? Тогда мне, наверное, нужно к нему выйти.
Она направилась во двор.
Прошло несколько секунд, прежде чем Анна заметила его, потому что Эдуард ловко воспользовался густой тенью, чтобы спрятаться.
— Я подумал, будет лучше, если меня здесь никто не увидит, — тихо произнес он хриплым голосом.
— Ты же мой брат!
— Да, конечно, но…
Эдуард едва заметно улыбнулся.
— Мы всегда были честны друг с другом, Анна. Было бы нехорошо, если бы кто-нибудь меня здесь увидел. И ты прекрасно знаешь почему. Ты и так слишком много страдаешь из-за нас.
Анна не ответила. Эдуард намекал на тяжелые времена, когда в городе бушевала эпидемия желтой лихорадки. Некоторые работники и конкуренты сделали все, чтобы развалить фирму Бруннер-Вайнбреннер. Но Анна всем утерла нос.
Эдуард сделал шаг вперед, и теперь его озарял неяркий свет восходящей луны.
— Мне кажется, тебя это заинтересует. Я столкнулся с людьми Сантосов и узнал кое-что любопытное.
Спустя несколько минут Анне все было известно.
— Они действительно занимаются контрабандой серебра? — переспросила она.
— Уже несколько десятков лет, — подтвердил Эдуард. — Возможно, даже у отца дона Рикардо рыльце было в пушку, хотя я не могу сказать, обменивал ли он плохие монеты на хорошие товары.
Анна задумчиво кивнула. Она еще не знала, как поступить с этой информацией, но случай, возможно, ей вскоре представится.
Глава четвертая
Виктория представляла, как преодолеет последние метры и обнимет Педро. Все ссоры будут забыты, все, что они наговорили друг другу, сотрется из памяти. Она держалась ровно, стараясь не сводить с него глаз. Педро все еще не замечал ее. Он выглядел чужим в одежде мапуче, и все же она сразу узнала его в толпе. Виктория любила его, любила всем сердцем, каждой клеточкой своего тела, которое так хотело прильнуть к нему. Она даже боялась, что кто-то почувствует это. «Как я могла так долго жить без тебя? — задавалась она вопросом. — Как я выносила день за днем без тебя на Санта-Селии? Как я могла тебя обманывать?» Виктория понимала, что без Педро она уже не сможет жить. Она никогда больше не обманет ни его, ни себя. Никогда больше не допустит, чтобы их разлучили.
— Спасибо, Розита, — прошептала она, — Спасибо, Хуанита и Розалия, Мигель, Анна… и Юлиус.
Юлиус, должно быть, услышал свое имя, потому что вдруг взглянул на Викторию. Она заметила это, но не повернула головы. В толпе перед ними началось какое-то движение. Руфус направил лошадь к лошади Виктории, и их ноги соприкоснулись. Порыв ветра подхватил густые волосы над загоревшей кожей. Шляпа удержалась на голове лишь благодаря шнурку. Серебряные песо на поясе сверкали в солнечных лучах. Вороной конь Руфуса фыркнул и откинул голову назад, когда гнедой конь Виктории мотнул головой в сторону, пытаясь укусить соседа.
— Вот они, — сказал Руфус, — как я тебе и обещал, прекрасная Виктория. Ты, конечно, можешь еще подумать. Всего одно слово, и я переброшу тебя в свое седло, и мы исчезнем вдвоем навсегда. Я хороший человек. Я могу осчастливить женщину, и не один раз…
Виктория покачала головой и сдержала улыбку. В Париже она часто представляла себе диких гаучо, когда Умберто, исполненный отвращения, описывал их. Их жизнь казалась такой манящей по сравнению с ее собственной! Позже Виктория сожалела о том, что так невнимательно слушала тогда мужа. Ни одна из фантазий, которые посещали ее, когда она лежала вечером в постели, не была связана с Умберто — ни до брака, ни уж точно после него. Виктория так часто представляла себе, как ее похищают дикари! Но теперь она на собственном опыте убедилась: то были лишь девичьи грезы.
Она благодарила Бога за то, что попала к такому человеку, как Руфус, в сопровождении Юлиуса.
Испугавшись вначале внезапного нападения, Виктория все же нашла общий язык с Руфусом. Потом она узнала, что Руфус, он же Локо, умеет читать, но свое происхождение он тщательно скрывал. Никто, даже его товарищи, не знали, откуда он родом. Однажды этот человек просто приехал в лагерь на своем коне. Кроме того, он, как ни странно, обладал хорошими манерами. Именно Руфус выяснил, где находится Педро.
Вдруг Викторию пронзила легкая дрожь. Педро разглядел ее среди всадников. Она гордо выпрямила спину. Виктория никогда не показала бы ему, что боится. Боится индейцев, к которым она приехала, боится дикой шайки, в руки которой попала вместе с Юлиусом. Бандиты придержали коней, и лошадь Виктории тоже остановилась. Виктория и Юлиус переглянулись. Юлиус попытался ее успокоить. «У нас все получалось, — говорили его глаза, — получится и дальше». Руфус направил коня к людям, которых считал главными. Быстрая испанская речь смешалась с языком, которого Виктория не знала. Потом Руфус вновь подъехал к ней.
— Все выяснилось. — Он пристально посмотрел на нее и продолжил: — Сдержи свое обещание, Виктория Сантос, иначе пусть тебя заберет дьявол.
Виктория кивнула. Руфус громко выкрикнул что-то непонятное, поднял лошадь на дыбы, прежде чем развернуться и умчаться вместе со своими людьми. На мгновение Викторию охватил озноб. Вдруг к ней подъехал Педро.
— Что ты здесь делаешь?
В его голосе слышались удивление и огорчение. Молодой мужчина из отряда Педро подъехал к ним и что-то ему сказал. Педро быстро ответил. Мужчина остановил лошадь рядом с ними и мрачно взглянул сначала на Викторию, а потом на Педро. Педро повторил фразу. Молодой индеец плюнул, но все же повернул к остальным. Педро краем глаза наблюдал за ним, прежде чем снова заговорить с Викторией.
— Вас отведут к вождю племени, — сказал он на испанском. Потом повторил голосом, полным растерянности: — Что ты здесь делаешь, Виктория?
Они ехали какое-то время, прежде чем достигли лагеря мапуче. Это не был укрепленный лагерь: мужчины соорудили небольшие хижины из кустарника и веток, а сверху натянули шкуры и одеяла, чтобы укрыться от полуденного зноя и ночной прохлады. Скорее это был военный или охотничий лагерь. Педро подвел Викторию и Юлиуса к большой огороже.