В стране кораллового дерева, стр. 80

— Розита! — задыхаясь, произнесла Виктория, и в тот же момент напряжение улетучилось.

Молодая индианка ловко проскользнула внутрь и одарила хозяйку широкой улыбкой — блеснули белоснежные зубы. Потом Розита быстро подошла к Виктории и протянула руки ей навстречу. Они крепко обнялись. Так хорошо было почувствовать объятия другого человека! Виктория не могла не расплакаться, но быстро взяла себя в руки.

— Как дела у Эстеллы и Пако? — спросила она.

— У них все хорошо. — Розита улыбнулась в ответ. — Мы присматриваем за ними, утешаем их. Мы говорим, что их мама скоро выздоровеет.

— Я их звала, — сказала Виктория.

— Я знаю, — ответила Розита, — мы слышали.

Виктория не могла унять дрожь. Дыхание вдруг сбилось. Женщина почувствовала облегчение. Ее ноги подкосились, и она больше не могла стоять. Розита дотащила ее до кровати. Обе женщины сели.

— А как же Сантосы? — спросила Виктория, переведя дух и немного успокоившись.

— Они хотят найти Педро. Он, как кукушка, подбросил им в гнездо своего птенца, как они говорят. — Розита покачала головой, заламывая худые коричневые руки. — Они хотят его убить. Они говорят, что он повстанец.

Виктория долго ничего не говорила. Потом она пристально посмотрела на Розиту.

— Мне нужно к нему. Мне нужно его предупредить.

Розита внимательно смотрела на нее, словно ни о чем другом сейчас не могло быть и речи.

— Мы поможем ему. — Индианка улыбнулась.

Виктория уже хотела открыть рот, как вдруг снаружи, у окна, послышались шаги.

— Куда ты идешь, мама? — спросил Умберто.

Виктория и Розита переглянулись. Шаги снаружи стихли, потом раздался голос:

— Хочу навестить твою жену.

Глаза Виктории и Розиты расширились от ужаса.

— Беги, — шепнула Виктория.

Розита бросилась к двери. Ее тихие шаги удалились, и тут же в коридоре раздались шаги доньи Офелии. Виктория глянула в зеркало. Если свекровь увидит ее такой, то сразу сообразит: что-то тут не так.

— Мне что-нибудь придет в голову, — сказала вполголоса Виктория самой себе. — Спокойствие, я что-нибудь придумаю.

Спустя мгновение Виктория, скорчившись, уже лежала на кровати. Она слышала, как поворачивается ключ в замке, приближаются шаги. Тонкие крепкие пальцы коснулись ее плеча. Донья Офелия! Виктория знала, кто стоит за ней, хотя не проронила ни слова.

— Вставай! — воскликнула наконец донья Офелия.

Виктория медленно повернулась и заметила огоньки в глазах свекрови. Та обратила внимание на заплаканное лицо невестки и вдруг недоверчиво взглянула на нее.

— Ты спала?

— А почему бы и нет? — Виктории удалось произнести это жалобно. — Что же еще мне делать здесь целый день?

Донья Офелия не сводила с нее глаз. Виктория медленно приподнялась, словно ей это стоило больших усилий. Ей пришлось подавить дрожь. В сумеречном свете комнаты лицо Офелии уже не в первый раз напомнило Виктории череп: глубоко запавшие глаза, ввалившиеся щеки. Казалось, ее свекровь скалит зубы. «С тех пор как они заперли меня в комнате, донья Офелия и в самом деле сильно исхудала, — подумала Виктория. — Неужели прошло так много дней?»

— Я пыталась заснуть, — отрешенно пробормотала она, словно вновь осознала, где находится.

На лице доньи Офелии все еще читалось недоверие. Она подскочила к окну, дернула ставни и вновь взглянула на невестку.

— Тебе не уйти от меня, Виктория Сантос. Ты сполна искупишь все, что сотворила с моим сыном и семьей.

Виктория под покрывалом незаметно сжала кулаки. Она была уже сыта по горло разговорами с этой сумасшедшей женщиной. Но ей нужно сыграть роль до конца, если она хочет оказаться на свободе.

— Я уже наказывала других — его маленьких шлюх из Сальты. Мне нужно было только намекнуть Санчесам, и знаешь, что они потом с ними делали? — Донья Офелия пронзительно рассмеялась. — Большинство самых неосторожных и ненасытных уже никто никогда не увидит. Полагаю, ты слышала об этом? Грязные маленькие шлюхи, грязные, грязные маленькие шлюхи…

Донья Офелия выплевывала слова, совершенно забыв об осторожности.

Викторию пробрал озноб. Наверняка Офелия потеряла рассудок. Почему этого никто не замечает? Когда свекровь сделала к ней шаг, Виктория отпрянула. Офелия рассмеялась.

— Не бойся! — крикнула она. — Я ничего тебе не сделаю. Я подожду, пока мой сын сам накажет тебя за то, что ты сделала. И вот тогда я охотно на это посмотрю.

Виктория не знала, как живут индейцы на эстансии, и теперь ей казалось, что на Санта-Селии существует какая-то параллельная реальность, о которой она многие годы даже не догадывалась. Каждый день ей кто-нибудь приносил известия о ее детях. Все шло своим чередом. Подготовка к побегу продолжалась. Как только она сможет сбежать, немедленно отправится с детьми на юг. Но сначала поищет удачи в Буэнос-Айресе. Конечно, ей потребуется помощь, но Виктория не знала там никого, кроме…

Сначала Виктория запретила себе даже думать об этом, но у нее не было другого выхода: чтобы спасти Педро и детей, ей необходимо отыскать Юлиуса… и Анну, о которой она не слышала ничего после их последней встречи.

«Почему я вела себя тогда так легкомысленно?» — спрашивала себя Виктория уже не в первый раз. Одновременно она испытывала странное облегчение. Виктория положилась в подготовке побега на Розиту, Розалию и Хуаниту: женщинам удалось незаметно собрать провизию. Конюхи отыскали лошадей. Сначала Виктории и детям придется спрятаться на мельнице. Молодой парень, кузен Эстебана, должен был оставить ложный след. Мигель, его младший брат, будет сопровождать их так далеко, как только сможет.

— Они сделают это в память о нем, — спокойно произнесла Розита, когда Виктория намекнула на то, как опасно обманывать Санчесов. — Об Эстебане.

Эстебан не пережил наказания плетьми. Его жена вернулась вдовой в свою деревню и влачит там жалкое существование. Двое его младших детей умерли от голода. Виктория прикусила губу. Сколько страданий выпало из-за нее на долю этой семьи, столько немыслимого горя!

Она разрыдалась, но когда объяснила Розите, почему плачет, та лишь печально покачала головой.

— Не ты стегала его плетью, Виктория. Мы знаем, кто повинен в смерти Эстебана.

Вечер, который они избрали для побега, тянулся бесконечно долго. Очень поздно Виктория услышала, как дверь ее комнаты тихо открылась. На цыпочках, держа обувь в правой руке, женщина выскользнула в коридор.

Снаружи Виктории казалось, что сильный стук ее сердца может всех разбудить. Она вздрагивала от каждого шороха и скрипа.

Помощники уже отвели лошадей подальше от дома, чтобы стук копыт лишний раз не привлекал к ним внимания. Когда после долгих недель заточения Виктория вновь обняла детей в заброшенной мельнице, она не смогла сдержать слез. Эстелла и Пако тоже всхлипывали. Виктория не могла припомнить, когда в последний раз видела, как плачет Эстелла.

Дети не отходили от матери ни на шаг. Эта ночь показалась Виктории самой длинной в ее жизни. О событиях на эстансии они ничего не знали.

Следующий день тоже прошел напряженно. Дети почувствовали себя увереннее, и теперь приходилось их сдерживать, чтобы они не шумели. Сообщники Виктории почти не заходили. Иногда от ужаса к горлу женщины подступала тошнота.

Рано утром следующего дня, как только начало светать, Хуанита дала сигнал выезжать. Эстелла должна была ехать с Мигелем, а Пако — в седле вместе с Викторией.

— Спасибо, — решительно произнесла Виктория, когда прощалась с Розитой и Розалией.

Обе женщины серьезно смотрели на нее.

— Да убережет тебя Господь, — ответили они.

Глава третья

Первые дни после побега прошли в напряжении и страхе. Мигель, Виктория и дети быстро оставили Сальту далеко позади и скакали в Тукуман. «Летом часто стоит такой зной», — пыталась подбодрить себя Виктория. Сейчас, когда лето было почти на исходе, жара немного спала. Не нужно было переправляться через полноводные реки, не нужно ждать или искать длинные объезды.