Принцесса маори, стр. 30
Проезжая мимо миссии, они увидели дым, поднимавшийся над руинами. Деревянный дом сгорел дотла. Ахоранги беспомощно смотрела на тлеющие угли, от которых все еще шел невыносимый жар. Она различила несколько горшков и котелков из стали, которые от огня деформировались. Ахоранги, подавленная унылым зрелищем, опустила взгляд и вдруг под ногами обнаружила что-то зеленое. Девушка сразу поняла, что это за предмет, нагнулась и подобрала свой хей-тики. От ленты, на которой Ахоранги носила его на шее, не осталось и следа, но сам амулет не пострадал.
— Поунаму! — воскликнул Хеху, невероятно удивившись.
Ахоранги рассматривала украшение, как нечто чудесное. Потом она подняла глаза.
— Я дарю его тебе, — произнесла она со слезами на глазах.
Хеху сначала отказывался его принять.
— Но он же принадлежит тебе! Он всегда тебя оберегал…
— В том-то и дело, что нет! — ответила Ахоранги. — Именно он выдал меня, иначе как отец понял, что я живу в доме у Тома? Муж постарался скрыть все признаки моего пребывания здесь. Кроме хей-тики.
Хеху понурился.
— Это я заметил его и показал твоему отцу! Я сказал, что ты наверняка живешь в доме, потому что узнал амулет. Твой отец сомневался и предположил, что его украли у тебя. Я изнывал от ревности и после нашего сражения с людьми Те Кооти непременно хотел проверить, живешь ли ты здесь. Если бы я не настоял на этом, твой отец, скорее всего, остался бы жив!
— Не упрекай себя. Я единственная, кто во всем виноват, потому что собственными руками убила отца. Пожалуйста, возьми хей-тики, я не могу больше носить амулет, который он мне подарил.
Хеху нерешительно взял украшение в руки.
— Я буду чтить его, — пообещал он и бережно взял Ахоранги за руку.
Девушка прижалась к его груди и громко всхлипнула. Только сейчас она полностью осознала, что натворила.
— Я застрелила его! — повторила она несколько раз, и Хеху еще крепче прижал ее к себе.
— Отпусти женщину! — словно из ниоткуда раздался голос брата Пьера. Должно быть, он подкрался незаметно, потому что Ахоранги не слышала его шагов.
Она высвободилась из объятий Хеху и повернулась. Позади них стоял католический священник с ружьем в руках, его лицо раскраснелось. Это была странная картина.
— Он мне ничего не сделает, — попыталась успокоить его Ахоранги, но брат Пьер прокричал:
— Подними руки вверх, маори!
Хеху неохотно последовал требованию монаха.
— Он не хотел ничего дурного. Отпусти его, — настойчиво потребовала Ахоранги. Теперь брат Пьер понял, что девушка говорит серьезно, и нерешительно опустил оружие.
— Этот парень разыскивал тебя у нас вместе с твоим отцом! Кто, как не он, поджег ваш дом!
— Да, все верно, это они… Но он горько сожалеет об этом, правда ведь?
Хеху кивнул.
— А где твой отец?
Ахоранги несколько раз тяжело вздохнула.
— Мой отец уже вернулся в нашу деревню, — после довольно продолжительной паузы сообщила она.
— И ты доверяешь этому парню?
Ахоранги кивнула.
— Он обещал оставить меня в покое. И он выполнит свое обещание!
— И почему вдруг все переменилось?
— Ахоранги — его женщина. Она ждет от него ребенка, — сказал Хеху. — И все-таки она останется одной из нас. И ее ребенок тоже! — упрямо добавил он.
— Ты ошибаешься. Она уже давно одна из нас! Ахоранги окрещена во славу Господа нашего!
Хеху пристально посмотрел на девушку.
— Ты ведь этого не сделала, правда?
— Конечно, она сделала это. И ребенка мы тоже окрестим. Он ведь пакеха!
— Нет, он маори. И однажды он сам должен решить, кто он на самом деле. Твой единственный шанс защититься от проклятия отца — это ребенок! — Хеху и сам не заметил, как повысил голос и стал кричать.
— Я не верю в это! — закричала в ответ Ахоранги. — Отец сказал это сгоряча!
— Что твой отец сказал сгоряча? — переспросил брат Пьер.
— Он проклял ее детей. Он сказал, что они будут умирать как мухи, — произнес Хеху, и Ахоранги зажала уши руками.
— Тебе не следует повторять этих слов. Никогда! Все равно они не имеют значения! — твердила она, словно заклиная его.
— Ничего не произойдет, если твои дети станут добропорядочными христианами, — заверил ее брат Пьер.
— Нет, не уговаривай ее! Это никогда не случится, если ее дети будут молиться Ранги и Папа, а не христианскому богу!
— Не стоит впадать в грех! — напомнил брат Пьер срывающимся голосом.
Ахоранги опустила руки и со злостью взглянула на Хеху.
— Я сейчас ухожу с братом Пьером. Он окрестит моих детей, и ничто в мире не удержит меня осчастливить их церковной благодатью.
Девушка хотела уйти, но Хеху преградил ей путь.
— Поклянись, что и дальше будешь призывать наших богов в помощь. Иначе…
— Прекрати мне угрожать! Я не верю больше в Ранги и Папа! — ответила Ахоранги дрожащим голосом. Она и сама не понимала, зачем соврала Хеху. Она ни секунды не переставала верить в богов маори. Но девушка не хотела выказывать свой страх из-за проклятия отца и не хотела, чтобы ее заставляли во что-то верить.
Хеху воздел руки к небу.
— Почему ты предаешь предков? — спросил он, и в голосе его прозвучало глубокое разочарование. — Я хочу, чтобы ты жила, чтобы жили твои дети, поэтому тебе нельзя забывать, кто ты и где твои корни. Ты не можешь насильно лишить ребенка его народа.
Он пристально посмотрел на Ахоранги и вложил ей в руку амулет.
— Ты должна его сохранить. Пока он будет у тебя, с тобой ничего не случится. Он будет связан с моим хей-тики. — Он указал на свою шею: на ней висело точно такое же украшение. — Я буду просить о твоей защите. Если ты его отдашь, тогда я больше ничего не смогу для тебя сделать.
Хеху отвернулся и гордо проследовал к своей лошади. Ахоранги хотела побежать за ним, но брат Пьер удержал ее.
— Пусть идет. Ты не можешь чувствовать себя как дома в обоих мирах. Ты приняла решение! За себя и своих детей! И чтобы подтвердить это, тебе самой нужно новое имя. Иначе твои дети станут спрашивать, почему тебя так странно зовут. Ты ведь не хочешь этого?
— Хорошо, брат Пьер, тогда предложи мне имя. Отец всегда говорил, что «Ахоранги» означает «Просвещенная», — произнесла она дрожащим голосом.
Брат Пьер протянул руку.
— Сначала отдай мне амулет. Тебе он больше не нужен!
Ахоранги нерешительно протянула хей-тики брату Пьеру. Он опустил украшение в карман и задумчиво почесал подбородок
— Как тебе нравится имя Люси? Оно тоже происходит от латинского слова «lux» — «свет». И англичане тоже знают это имя.
— Но чем мне поможет это имя? Мои дети все равно удивятся тому, что я не выгляжу как пакеха.
— Нет, все будет хорошо, если ты станешь одеваться, как они, носить такие же прически. Если не знать твоей истории, поверь мне, можно подумать, что ты настоящая пакеха, просто из какого-то хорватского рода.
Теперь они направились в церковь, к купели. Брат Пьер попросил девушку наклонить голову и прошептал:
— Крещу тебя именем Люси. Под этим именем Господь будет оберегать тебя вечно.
По лицу Люси бежали не только капли воды. Когда она наконец подняла голову, от страха ее лицо покрылось испариной. Что она наделала? Вдруг внизу живота девушка вновь почувствовала адскую боль. Она была настолько сильной и резкой, что у Люси подкосились ноги и девушка свалилась на пол. Но сознание не покинуло ее. И когда она почувствовала, как что-то теплое и липкое потекло по ее бедрам, то поняла, что потеряла ребенка.
20. Нейпир, конец января 1931 года
В одно жаркое воскресенье Адриан сообщил Еве неожиданную новость. Жители Нейпира уже много дней страдали от иссушающей жары. Да и в доме семьи Томасов после Нового года в воздухе висело давящее раздражение. Оно было спровоцировано не только затянувшейся жарой. Новый год для семьи начался не лучшим образом.