Под куполом, стр. 52

— Конечно, — поддакнул Бэнни. — Однако не желал бы я оказаться на его месте. Пока это дерьмо не выветрится, копы тут могут творить всё, что им взбредёт в голову.

«А так оно и есть, — подумал Джо. — И новые копы, в частности, отнюдь не принадлежат к добрым людям. Например, Джуниор Ренни». Слухи о том, каким образом был арестован Неряха Сэм, уже распространились.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила у Бэнни Норри.

— Да сейчас ничего. Сейчас ещё классно. — Он решился. — Очень классно. Но если все затянется… помните, как в «Повелителе мух»? [152]

Они были отличниками по литературе, и читали эту книгу.

Бэнни процитировал:

— «Убей свинью. Перережь ей горло. Заколи её». Копов у нас часто называют свиньями, но я скажу вам, что я сам думаю, и, я думаю, когда дела начинают идти уже совсем говняно, копы кого-то выставляют свиньями. Возможно, потому, что они сами становятся испуганными.

Норри Келверт ударилась в плач. Её обнял Пугало Джо. Осторожно, словно боялся, что от этого прикосновенья они оба взорвутся, но девушка, обернувшись к нему, зарылась носом ему в рубашку. Она обняла его одной рукой, потому что второй не перестала держать руку Бэнни. Джо подумалось, что он в своей жизни не ощущал ничего прекраснее и волнительнее этих её слезы, которыми пропиталась его рубашка. Он с укоризной посмотрел поверх её головы на Бэнни.

— Извини, чувиха, — произнёс Бэнни и погладил её по спине. — Не бойся.

— Он потерял глаз! — вскрикнула она. Слова прозвучали приглушённо, словно шли из груди Джо. Потом она отстранилась. — Это уже никакая не забава. Это больше не игра.

— Конечно, — согласился Джо, словно провозглашал большую истину. — Не игра.

— Взгляните, — показал Бэнни. Они увидели санитарную машину.

По холмистому Динсморовскому полю ехал с красной мигалкой на крыше Твич. Перед ним шла его сестра, хозяйка «Розы- Шиповника», показывая ему путь, обходя самые глубокие ямки. Машина скорой помощи на пастбище под ярким осенним небом октября: это был финальный штрих.

Вдруг Чучелу Джо расхотелось протестовать. Но и домой возвращаться ему не хотелось.

Единственное, чего ему сейчас отчаянно хотелось, — выбраться из этот города.

6

Джулия проскользнула за руль своего автомобиля, но двигатель не включала; им придётся ещё какое-то время оставаться на месте, и не было смысла впустую тратить горючее. Она наклонилась мимо Барби, открыла бардачок и извлекла оттуда старую пачку «Амэрикен спирит» [153].

— Резервный запас, — объяснила она извиняющим тоном. — Вы не хотите?

Он покачал головой.

— А если я сама, не против? Потому что я могу и потерпеть.

Он вновь покачал головой. Она закурила, и выпустила дым сквозь своё открытое окошко. На дворе все ещё было тепло, в этот день погода полностью отвечала названию «индейское лето», но долго она такой не продержится. Ещё неделю или две, и погода изменится на худшую, как говорят старожилы. «А может, и нет, — подумала она. — Кто, к чёрту, может это теперь знать?» Если этот Купол никуда не денется, несомненно, много метеорологов будут спорить относительно погоды под ним, ну и что? Гуру с канала «Погода» неспособны предсказать, каким боком обернётся вьюга, по мнению Джулии, доверять им следует не больше, чем тем гениям политики, которые целыми днями сплетничают за столами в «Розе-Шиповнике».

— Благодарю вас за выступление в мою защиту, — произнёс он. — Вы спасли мои окорока.

— Это что-то новенькое, солнышко, ваши окорока все ещё висят в коптильне. Что будете делать в следующий раз? Ваш товарищ полковник Кокс позвонит по телефону в Американский Союз защиты гражданских прав? Они могут заинтересоваться, но не думаю, чтобы кто-то из их Портлендского офиса вскоре посетил Честер Милл.

— Не впадайте в пессимизм. Купол может уже сегодня ночью сняться и улететь куда-то в море. Или просто раствориться. Мы ничего не можем знать.

— Жирный шанс. Это дела правительства — то есть какого-то правительства — и, могу поспорить, полковник Кокс это знает.

Барби промолчал. Он поверил Коксу, когда тот уверял его, что американское правительство не виновно в появлении Купола. И не потому, что Кокс был таким уж праведником, просто Барби не верил, что Америка уже имеет такие технологии. И любая другая страна тоже, скажем так. Однако что он знает? В последний раз его служба состояла в запугивании и без того испуганных иракцев. Иногда, приставив кому-то из них дуло к виску.

Друг Джуниора Фрэнки Делессепс стоял на шоссе № 119, помогая регулировать дорожное движение. Он был одет в форменную рубашку и джинсы, наверняка, форменных брюк его размера не существовало в природе. Долговязым был сукин сын. Не веря собственным глазам, Джулия заметила пистолет у него на бедре. Поменьше, чем «Глок» [154], которыми были вооружённые постоянные полицейские в Милле, но всё равно это был пистолет.

— Что вы будете делать, если здешний гитлерюгенд нападёт на вас? — спросила она, кивнув подбородком в сторону Фрэнки. — Будете орать о полицейском беспределе, если они вас куда-то упекут, чтобы завершить начатое? В городе лишь два адвоката. Один в маразме, а второй ездит на бокстере [155], который ему продал со скидкой Джим Ренни, как я слышала.

— Я могу о себе позаботиться.

— Bay, мачо.

— Что там с вашей газетой? Она была вроде бы полностью готова, когда я ушёл от вас прошлой ночью.

— Говоря корректно, вы ушли сегодня утром. И она действительно уже готова. Мы с Питом и ещё некоторыми друзьями займёмся её распространением. Я просто не видела смысла начинать, когда город на три четверти опустел. Хотите принять участие волонтёром?

— Я бы и рад, но должен приготовить миллион сэндвичей. Этим вечером в ресторане не подают горячего.

— Может, и я загляну, — она выбросила наполовину докуренную сигарету в окно. А потом, минутку подумав, вышла и затоптала её. Начинать степной пожар сейчас было бы весьма неразумно, особенно когда приобретённые городом новые пожарные машины загуляли в Касл Роке.

— Перед этим я заезжала домой к шефу Перкинсу, — сообщила она, вновь садясь за руль. — Хотя теперь, конечно, этот дом принадлежит самой Бренде.

— И как она чувствует себя?

— Ужасно. Однако когда я ей сказала, что вы бы хотели с ней увидеться, не объясняя зачем, она согласилась. Лучше всего было бы после наступления темноты. Думаю, ваш приятель не очень терпелив…

— Перестаньте называть Кокса моим приятелем. Он мне не друг.

Они молча смотрели, как в санитарную машину грузят раненного мальчика.

Солдаты тоже смотрели. Наверняка, нарушая приказ, и Джулия почувствовала, что начинает лучше думать о них. Машина двинулась по полю в обратном направлении, вспыхивала её красная мигалка.

— Какой ужас, — произнесла она подавленным голосом.

Барби положил руку ей на плечо. Она на мгновение напряглась, но тутже расслабилась.

Смотря прямо перед собой на санитарный автомобиль, который уже заворачивал на расчищенную середину шоссе 119, она сказала:

— Друг мой, а что, если они меня закроют? Что, если Ренни с его дрессированной полицией решат закрыть мою газету?

— Этого не должно случиться, — ответил Барби. Но сам не был в этом уверен. Если эта ситуация будет продолжаться дальше, каждый день в Честер Милле будет становиться Днём, Когда Может Случиться Что-Угодно.

— У неё что-то своё на уме, — сказала Джулия Шамвей.

— У миссис Перкинс?

— Да. У нас состоялся весьма странный разговор.

— Она в тоске по своему мужу, — заметил Барби. — В тоске люди становятся странными. Вот я поздоровался с Джеком Эвансом (его жена погибла вчера, когда опускался Купол), а он посмотрел на меня так, словно никогда меня не знал, хотя я, начиная с весны, регулярно, каждую среду, кормлю его моими знаменитыми мясными рулетами.