Под куполом, стр. 33

Где-то через милю после того, как они проехали церковь, сквозь деревья начал проблескивать свет. За очередным поворотом дороги они въехали прямо в ослепительное сияние прожекторов, которые размером были похожи на премьерные «солнца» в Голливуде. Два были нацелены в их сторону, ещё пара — прямо вверх. Рельефно выступала каждая колдобина на шоссе. Худыми призраками казались стволы берёз. Барби охватило чувство, будто они въезжают прямёхонько в какой-то фильм-нуар конца 1940-х.

— Стоп, стоп, стоп, — вскрикнул он. — Ближе не надо. Выглядит так, словно там ничего нет, но поверьте мне, оно там есть. И оно может моментально уничтожить всю электронику вашего автомобильчика, если ещё чего-нибудь худшего не наделает.

Остановившись, они вышли из машины. Немного постояли перед её капотом, жмурясь от ослепительного света. Джулия подняла руку, прикрывая глаза.

Сразу позади прожекторов стояли нос к носу два военного фургона с коричневыми тентами. В дополнение к этому, по дороге были расставлены козлы, их лапы были закреплены мешками с песком. В темноте равномерно гудели двигатели — не один генератор, а несколько. Барби заметил толстые электрокабели, которые змеями ползли от прожекторов в лес, где за деревьями тлели другие огоньки.

— Они хотят осветить весь периметр, — сказал он и покрутил поднятым вверх пальцем, как бейсбольный судья, который сигнализирует чью-то победу. — Прожектора вокруг всего города, осветить здесь все насквозь и вверху!

— А зачем вверху?

— Чтобы предупредить об угрозе для воздушного движения. Если кого-то вдруг сюда занесёт. Думаю, сейчас они больше всего переживают за это. Но завтра воздушное пространство над Миллом будет запечатано не хуже, чем денежный мешок Дяди Скруджа.

В полосах тьмы по бокам прожекторов, однако, видимые в их отражениях, стояли с полдесятка вооружённых солдат в парадной стойке «вольно», спинами к периметру. Наверняка они услышали приближение автомобиля, как тихо бы он не гудел, однако никто не оглянулся в их сторону.

— Эй, ребята! — позвала Джулия.

Никто не обернулся. Барби от них этого и не ожидал (перед выездом, Джулия рассказала ему, что услышала от полковника Кокса), но должен был попробовать. А поскольку он знал толк в знаках различия, то и знал, как именно это сделать. Здешним шоу руководят сухопутные войска — участие Кокса подсказывало ему такое умозаключение, — однако эти ребята не принадлежали к ним.

— Эй, морпехи! [106] — позвал он.

Безрезультатно. Барби подошёл поближе. Он уже заметил тёмную горизонтальную полосу, которая повисла в воздухе над дорогой, но пока что игнорировал её. Его больше интересовали люди, которые охраняли барьер. Или Купол. Шамвей рассказала ему, что Кокс называл эту штуку Куполом.

— Как-то удивительно видеть разведчиков из Корпуса морской пехоты дома, в Штатах, — произнёс он, подходя ближе. — Все спецоперации в Афганистане уже завершены, так надо понимать?

Безрезультатно. Он подошёл ещё ближе. Ему казалось, гравий под его подошвами так громко скрипит, что даже эхо идёт.

— Я слышал, в вашей бригаде очень много кошечек. Уже легче. Если бы здешняя ситуация выглядела бы на самом деле плохо, сюда бы наверняка прислали рейнджеров [107].

— Дрочило, — пробурчал кто-то из них.

Не очень значительный успех, но Барби повеселел.

— Бросьте, ребята, бросьте и давайте покалякаем.

Опять безрезультатно. А он уже стоял, чуть ли не вплотную к барьеру (или Куполу). Кожа у него не покрылась пупырышками и волосы не встали торчком на затылке, но он знал, что эта штука совсем рядом. Он ощущал её.

И даже видел: полоса висела в воздухе. Ему не ясно было, какого цвета она окажется при дневном свете, хотя он и догадывался, что красного, цвета опасности. Нарисована она была аэрозольной краской, и он мог поспорить на все содержимое своего банковского счета (сейчас там лежало где-то чуть больше пяти тысяч долларов), что идёт она вокруг всего барьера.

«Как петля на мешке», — промелькнула мысль.

Сжав кулак, он постучал со своей стороны по полосе, вновь услышав тот самый звук, словно по стеклу. Один из дежурных-морпехов аж подскочил.

— Не думаю, что следует… — начала Джулия.

Барби её проигнорировал. Его уже начало это бесить. Злость, которая весь день скапливалась в глубине души, получила, наконец, свой шанс. Он понимал, что не следует задрачивать этих ребят, они всего лишь пешки, но удержаться было не под силу.

— Эй, морпехи! Выручайте братана.

— Кончай, чувак.

Хоть тот, кто это сказал, даже не оглянулся, Барби понял, что именно он начальник этой весёлой кампании. Знакомая интонация, он сам когда-то такой пользовался. Неоднократно.

— У нас приказ, и лучше ты нас выручи. В другом месте, в другое время я радушно угостил бы тебя пивом или надрал сраку. Но не здесь и не в эту ночь. Что на это скажешь?

— Скажу: хорошо, — ответил Барби. — Однако, поскольку мы по разные стороны общей проблемы, мне от этого не очень радостно. — Он обратился к Джулии. — Где ваш телефон?

— Вам бы и собственный не помешал, — продемонстрировала она ему телефон. — За ними будущее.

— У меня был, — ответил Барби. — Купил дешёвку на распродаже. Почти не пользовался. Оставил в ящике, когда пытался удрать из этого городка. Он там и сейчас должен лежать.

Она вручила ему телефонную трубку.

— Номер набирайте сами. Мне надо работать. — Повысив голос, чтобы её услышали застывшие в тени прожекторного сияния солдаты, она сказала: — Я издатель местной газеты, и хочу снять несколько кадров. — И дальше продолжила ещё громче: — Особенно мне пригодятся снимки, где солдаты стоят, повернувшись спинами к городу, находящемуся в затруднительном положении.

— Мэм, я вам не рекомендовал бы этого делать, — откликнулся их командир, коренастый парень с широкими плечами.

— Остановите меня, — предложила она.

— Думаю, вы и сами знаете, что мы не можем этого сделать, — ответил он. — А стоим мы к вам спинами, потому что таков приказ.

— Господин командир, — крикнула она. — Скрутите в трубочку ваши приказы, нагнитесь и засуньте их себе туда, где очень скверное качество воздуха.

В ослепительном свете Барби увидел дивное зрелище: губы её превратились в сплошную жёсткую, безжалостную чёрточку, а из глаз брызнули слезы.

Пока Барби набирал номер с загадочным кодом, она начала снимать.

Вспышки фотокамеры выглядели тускловато, по сравнению с запитанными от генераторов прожекторами, но Барби заметил, что солдаты вздрагивают с каждым её кликом. «Наверняка им хотелось бы, чтобы на снимках не было видно их знаков различия», — подумал он.

2

Полковник Армии США Джеймс О. Кокс говорил, что в десять тридцать будет сидеть, держа руку на телефоне. Джулия с Барби приехали чуть позже, и Барби набрал номер где-то в двадцать минут одиннадцатого, однако Кокс, наверное, действительно не убирал руку с аппарата, потому что не успел телефон выдать и половину первого гудка, как бывший командир Барби отозвался.

— Алло, Кен слушает.

Хотя раздражение не покинуло Барби, он всё равно рассмеялся.

— Конечно, сэр. А я тот самый сученок, который продолжает встревать во всякие весёлые аферы.

Кокс тоже засмеялся, думая, вне всяких сомнений, что начало у них выходит хорошее.

— Как вы там, капитан Барбара?

— Я в порядке, сэр. Но, со всем моим уважением, сейчас я просто Дейл Барбара. Единственное, над чем я теперь могу капитанствовать, это гриль и глубокие сковородки в местном ресторане, к тому же у меня нет сейчас настроения болтать. Я взволнован, сэр, а поскольку вижу перед собой спины целой стаи дрочил-морпехов, которые всячески избегают того, чтобы повернуться и посмотреть мне прямо в глаза, я также ещё и весьма возмущён.

— Понимаю. Однако и вы должны кое-что понять, взглянув на это с моей стороны. Если бы те вояки могли чем-то помочь или же положить конец этой ситуации, вы видели бы их лица, а не сраки. Верите мне?