Под куполом, стр. 228

— Как ты это узнала?

Норри беспомощно покачала головой.

— Сама не знаю, только знаю, что это правда. Они плохие дети, со сквернословной, грязной болтовнёй. Я ни за что больше не притронусь к этой штуке. Меня словно в грязи вываляли, — начала она плакать.

Пайпер обняла девочку.

— Когда ты спрашивала их, зачем они это делают, они тебе что-то ответили?

— Ничего.

— А они тебя слышали, как ты думаешь?

— Слышали. Просто им безразлично.

Из-за их спин послышалось равномерное, пульсирующее тарахтение, оно усиливалось. С севера, едва не касаясь верхушек деревьев на стороне ТР-90, приближались два транспортных вертолёта.

— Зачем они так приближаются к Куполу, они же могут разбиться, как тот самолёт! — вскрикнула Норри.

Вертушки не разбились. Достигнув определённого безопасного для полётов расстояния двух миль, они начали снижаться.

21

Кокс рассказал Барби о старой заброшенной дороге, которая вела от сада Маккоя к границе с ТР-90, и высказал мысль, что она ещё годится для проезда. В ту пятницы, где-то в семь тридцать утра, Барби, Расти, Ромми, Джулия и Пит Фримэн отправились по ней на машине. Барби верил Коксу, но не настолько, чтобы полностью доверять снимкам старой, разбитой тракторами и тяжеловозами просёлочной дороги, сделанным с высоты двести миль, поэтому они взяли фургон, украденный Эрни Келвертом со стоянки Большого Джима Ренни. От этой машины, если она где-то застрянет, Барби был не против избавиться. Пит был без камеры; его цифровой «Никон» перестал работать после того, как он приблизился к коробочке.

— Инопланетяне не любят папарацци, братец, — улыбнулся Барби. Он думал, что замечание прозвучит скромной шуткой, но, когда речь шла о его фотоаппаратуре, Пит совсем терял чувство юмора.

Бывший фургон телефонной компании довёз их до Купола и теперь они все впятером смотрели, как два больших CH-47 заруливают на посадку на густо поросший травой луг на территории ТР-90. Грунтовая дорога продолжалась аж до туда, и роторы «Чинуков» поднимали огромные тучи пыли. Барби и остальные прикрывали себе глаза ладонями, но инстинкт оказался лишним, ненужным сейчас; пылища достигала только Купола, а там уже разлеталась во все стороны.

Вертолёты приземлялись с медленной грацией отяжелевших леди, которые стараются примостить свои великоватые ягодицы в театральные кресла. Барби услышал бешенное вжжжи металла по камню, и тот вертолёт, который был слева, отбросило футов на тридцать в сторону, прежде чем попробовать сесть вновь.

Кто-то выпрыгнул из люка первого вертолёта и поспешил сквозь тучу поднятой пыли и мелких камешков, раздражённо отмахиваясь. Барби где бы то ни было узнал бы деловитую походку этой похожей на пожарный гидрант фигуры. Приблизившись, Кокс повёл себя, словно слепец в персональной тьме: вытянул вперёд руку, нащупывая преграду. А потом вытер на ней пыль со своей стороны.

— Приятно видеть вас дышащим воздухом свободы, полковник Барбара.

— Да, сэр.

Кокс перевёл взгляд.

— Поздравляю, мисс Шамвей. Поздравляю вас всех, друзья Барбары. Я хочу услышать все, но всё должно происходить быстро, у меня назначен небольшой цирковой спектакль на другой стороне города, и мне не хотелось бы туда опоздать.

Кокс кивнул пальцем себе за плечо, где уже началась разгрузка: несколько десятков вентиляторов «Эйр Макс» и генераторы к ним. Большие, с облегчением подумал Барби, того типа, которым сушат теннисные корты и ипподромные дорожки после сильных ливней. Каждый болтами прикручен к собственной передвижной двухколёсной платформе. Генераторы на вид были, скорее всего, двадцатисильными. Он надеялся, что они потянут.

— Сначала я хотел бы услышать от вас уверение, что в этих штуках не возникнет необходимости.

— Наверняка я не знаю, — ответил Барби. — Однако боюсь, что они могут понадобиться. Возможно, вам следовало бы поставить ещё этих штуковин там, где шоссе 119, где жители города будут встречаться с родственниками.

— Вечером, — сказал Кокс. — Раньше нам никак не управиться.

— Возьмите часть этих, — предложил Расти. — Если нам понадобятся все из них, это будет означать, что мы по уши в дерьме.

— Невозможно, сынок, другое дело, если бы мы могли пролететь напрямик через Честер Милл, но, если бы это было возможно, в них не было бы потребности, правда? К тому же монтирование линии мощных вентиляторов с генераторами в таком месте, где сойдутся люди, лишь ухудшит дело. Никто ничего не будет слышать. Эти малыши так ревут. — Он взглянул на свои часы. — Ну, начинаем, рассказывайте мне, сколько успеете за пятнадцать минут.

Хэллоуин наступает раньше

1

В четверть восьмого минивен Линды Эверетт «Хонда Одиссей Зелёный» [435] подкатил к грузовому дебаркадеру позади универсального магазина Бэрпи. Терси ехал рядом с водителем. Дети (непривычно притихшие для малышни, которая отправилась в приключенческое путешествие) сидели позади. Эйден обнимал за шею Одри. Собака, несомненно, ощущая подавленность мальчика, относилась к этому терпеливо.

Не смотря на три таблетки аспирина, плечо у Линды все ещё ныло, к тому же она не могла выбросить из памяти лицо Картера Тибодо. И его запаха: смесь пота и одеколона. Она все ещё ожидала, что он вдруг может объявиться позади в полицейском «крузере», блокируя возможность бегства. «В следующий раз трахну тебя прямо в твоё стареющее влагалище. Хоть бы и на глазах твоих детей».

Он на это способен. Он такой. Итак, пока у ней не получится выбраться из города, она предпочитала выдерживать между собой и новым Пятницей Джима Ренни по возможности большую дистанцию.

— Хватайте целый рулон и ножницы для металла, — сказала она Терстону, — они под тем молочным ящиком. Расти мне сказал.

Терстон уже приотворил двери, но теперь задержался.

— Я этого не могу сделать. Что, если они ещё кому-то понадобятся?

Она не собиралась спорить; в таком случае она бы просто заверещала, перепугав детей.

— Берите, что хотите. Только быстрее. Мы здесь как в ловушке.

— Я постараюсь.

Однако казалось, пройдёт целая вечность, пока он настрижёт достаточное количество кусков свинцового полотна, она едва удерживала себя, чтобы не высунуть голову из окна машины, не спросить: он сам в себе воспитал привычки манерной престарелой леди, или таким и родился?

«Прикуси язык. Он вчера потерял любимого человека».

Конечно, но если они не будут спешить, она может потерять все. Вон уже и люди начали появляться на Мэйн-стрит, направляются на шоссе 119, к молочной ферме Динсмора, надеясь занять самые лучшие места. Линда вздрагивала каждый раз, когда слышался голос через полицейский громкоговоритель: «МАШИНАМИ ЗАПРЕЩЕНО ДВИГАТЬСЯ ПО ЦЕТРАЛЬНОЙ ДОРОГЕ! ВСЕ, КРОМЕ ИНВАЛИДОВ, ДОЛЖНЫ ИДТИ ПЕШКОМ».

Тибодо прыткий парень, и что-то он унюхал. Что, если он вернётся и увидит, что её машина исчезла? Станет ли он её искать? Тем временем Терси продолжал откусывать куски свинца от кровельного рулона. Обернулся, она решила, что он уже закончил, но это он только прикидывал на глаз размер лобового стекла. Снова начал резать. Вгрызся в очередной кусок. Может, он специально старается свести её с ума? Глупая мысль, но стоило ей вынырнуть в голове, как избавиться от неё не было сил.

Она все ещё переживала то ощущение, как Тибодо трётся об её зад. Щекочущее прикосновенье его стояка. Пальцы, которые мнут ей грудь. Она приказала себе не смотреть на то, что он оставил на ягодицах её джинс, когда их снимала, но не смогла удержаться. Определение, которое выросло в её мозгу, было таким — мужские отбросы, и она выдержала короткую, противную борьбу с тем, чтобы завтрак не покинул её желудка. Что также подарило бы ему удовлетворение, если бы он об этом узнал.

Пот стекал у неё со лба.

— Мама? — это Джуди сказала ей прямо в ухо. Линда подскочила, вскрикнув. — Извини, я не хотела тебя напугать. Можно мне чего-нибудь съесть?