Под куполом, стр. 190

— И кто его до этого вразумил, как вы думаете?

— Барби, — кивнул Картер и съездил Расти кулаком прямо в губы. Расти отнюдь не ждал такого развития событий и потому даже не сделал попытки защититься. Он откинулся назад, ударился о стул и упал на него боком, изо рта у него хлынула кровь.

— Это у тебя из-за сопротивления во время ареста, — заметил Большой Джим. — Но этого недостаточно. Положите его на пол, ребята. Я хочу, чтобы он лежал на полу.

Расти попробовал убежать, но успел только оторваться от стула, как Картер схватил его за руку и крутанул. Фрэдди поставил сзади ему подножку. Картер толкнул.

«Словно дети на школьной перемене», — падая, подумал Расти.

Картер завалился рядом. Расти был способен на один удар. Попал Картеру по левой щеке. Тот раздражительно отмахнулся, словно от обнаглевшей мухи. Через секунду он уже сидел верхом на груди у Расти и лыбился ему в лицо. Конечно, точь-в-точь как на школьном дворе, вот только нет старшего дежурного, который бы их разнял.

Он повернул голову в сторону Ренни, который уже встал на ноги.

— Не следует вам этого делать, — произнёс Расти запыханно. Сердце бешено колотилось.

Он не мог вдохнуть воздуха достаточно, чтобы его поддержать. Тибодо был очень тяжёлым. Рядом с ними стоял на коленях Фред Дентон. Расти подумал, что он похож на рефери в какой-то из тех инсценировок, которые носят название матчи по реслингу.

— Но я это сделаю, Эверетт, — заверил Большой Джим. — Фактически, благослови тебя Бог, мне нужно это сделать. Фрэдди, достань мой мобильный телефон. Он у него в нагрудном кармане, не хотелось бы, чтобы его сломали. Этот никчема стибрил его у меня. Можете добавить этот факт на его счёт, когда доставите его в участок.

— Есть люди, которые знают, — сказал Расти. Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным. И таким глупым. Уверение себя в том, что не он первый недооценил Джеймса Ренни-Старшего, не помогало. — Люди, которые знают, что вы наделали.

— Возможно, — кивнул Большой Джим. — Но кто они? Очередные Дружки Дейла Барбары, вот кто. Те, которые подбили людей на продуктовый бунт, те, которые сожгли редакцию газеты. Те, которые, я в этом не сомневаюсь, первым делом установили этот Купол. Какой-то правительственный эксперимент, я думаю. Но разве мы крысы в клетке? Разве мы крысы, Картер?

— Нет.

— Фрэдди, чего ты ждёшь?

Фрэдди слушал Большого Джима с лицом, которое словно проговаривало: «О, наконец-то я все понял». Он добыл телефон Большого Джима из нагрудного кармана Расти и бросил на ближайший диван. И вновь обратился к Расти. — Ты это давно задумал? Давно ты планировал запереть нас в городе, чтобы посмотреть, что с нами произойдёт?

— Фрэдди, послушай, что ты несёшь, — сказал Расти. Слова вырывались из него с хрипами. Боже, какой же тяжеленный этот Тибодо. — Это сумасшествие. Где здесь смысл? Разве ты сам не понимаешь, что…

— Прижми его руку к полу, — приказал Большой Джим. — Левую.

Фрэдди выполнил приказ. Расти старался упираться, но Тибодо крепко пришпилил его плечи, и ничего из этого не вышло.

— Мне жаль, друг, что придётся это сделать, но люди в нашем городе должны понимать, что все террористические элементы у нас под контролем.

Ренни сколько угодно мог говорить, что ему жаль, но за мгновение до того, как он опустил каблук своего ботинка — и заодно все двести тридцать фунтов своего веса — на прижатую ладонь Расти, Расти заметил другой мотив второго выборного, которым натянуло мотню его габардиновых штанов. Ренни получал наслаждение, и наслаждение не просто ментального уровня.

И тогда каблук наступил и начал давить и ёрзать: тяжело, тяжелее, ужас как тяжело. От натуги у Большого Джима скривилось лицо. Пот тёк под глазами. Закушенный зубами, изо рта у него торчал язык.

«Не кричать, — думал Расти. — На вопль прибежит Джинни и тоже попадёт в переплёт. Ему же хочется, чтобы я закричал. Не подарить ему такого наслаждения».

Но, услышав из-под подошвы Большого Джима первый треск, он закричал. Просто не мог удержаться.

Далее прозвучал второй треск. А за тем и третий.

Большой Джим отступил, удовлетворённый.

— Поставьте его на ноги и отправьте в камеру. Пусть посетит своего дружка.

Фрэдди рассматривал руку Расти, она распухала на глазах. Три из четырёх пальцев торчали дико искривлённые.

— Сломаны, — произнёс он с очевидным удовольствием.

В двери ординаторской появилась Джинни, глаза огромные.

— Что это вы, ради Бога, здесь такое делаете?

— Арестовываем этого сукиного сына за шантаж, за уголовное не предоставление помощи и покушение на убийство, — объявил Фрэдди Дейтон, тем временем как Картер поднимал Эверетта, чтобы поставить его на ноги. — И это лишь для начала. Он оказывал сопротивление, и мы его уняли. Прошу, дайте дорогу, мэм.

— Вы взбесились! — завопила Джинни. — Расти, твоя рука!

— Со мной все хорошо. Позвони Линде. Скажи, что эти бандиты…

Продолжить он не успел. Картер схватил его за шею и вытолкнул за двери с наклонённой головой. А в ухо Картер ему шепнул:

— Если бы у меня была полная уверенность, что тот старикан знает толк в лекарствах не хуже тебя, я бы тебя собственными руками задушил.

«Каких-то четыре дня — и уже такие перемены, — удивлялся, спотыкаясь, Расти, пока Картер волочил его по коридору, согнутого почти пополам под давлением тяжёлой руки на шее. Его собственная левая рука перестала быть рукой, превратившись в ревущий болью обрубок ниже запястья. — Всего четыре дня, а столько перемен».

Он подумал, кожеголовые — кем бы или чем бы они не были — наслаждаются этим зрелищем?

10

Было уже далеко за полдень, когда Линда, наконец, натолкнулась на городскую библиотекаршу. Лисса на велосипеде возвращалась в город по шоссе 117. Она сказала, что говорила с дежурными возле Купола, старалась вытянуть из них какую-нибудь дополнительную информацию о дне свиданий в пятницу.

— Им не разрешено точить лясы с городскими, но кое-кто из них поддаётся, — сказала она.

— Особенно, если подойти с расстёгнутыми тремя верхними пуговицами на блузке. Похоже, что это действительно действенный стартер для разговора. С армейскими, по крайней мере. А вот морская пехота… Думаю, я могла бы с себя все снять и станцевать макарену, а они даже и ухом не повелели бы. Эти ребята, наверное, имеют иммунитет против сексапильности. — Она улыбнулась. — Правда, и меня тяжело спутать с Кейт Уинслетт [385].

— Так ты разузнала какие-нибудь интересные слухи?

— Никаких, — расставив ноги, Лисса сидела на своём велосипеде и через окошко со стороны пассажирского сидения заглядывала к Линде. — Они и предположения ни о чём не имеют. Но очень переживают за нас. Один спросил меня, правда ли, что уже больше сотни людей покончили жизнь самоубийством.

— Ты можешь пересесть на минутку ко мне в машину?

Улыбка Лиссы расширилась.

— Я буду арестована?

— Я хочу кое о чём поболтать с тобой.

Лисса откинула ногой сошку, поставила велосипед и села в машину, сначала отодвинув с сидения блокнот штрафных квитанций и бездействующий ручной радар. Линда рассказала ей о тайном визите в похоронную контору и о том, что они там нашли, а потом о запланированной встрече в пасторате. Ответ Лисси был моментальным, безапелляционным.

— Я буду там, попробовали бы вы меня не впустить…

Тут ожило радио, прокашлялось, и послышался голос Стэйси.

— Экипаж четыре. Экипаж четыре. Быстро, быстро, быстро.

Линда схватила микрофон. Не о Расти она в этот миг подумала; подумала она о девочках.

— Четвёрка слушает, Стэйси. Говори.

То, что ей сообщила, вновь включившись, Стэйси Моггин, сменило Линдину тревогу на сплошной ужас.

— Имею плохую новость для тебя, Лин. Посоветовала бы тебе крепиться, но не думаю, что ты сможешь крепиться перед такой вестью. Арестован Расти.

вернуться

385

Кейт Уинслетт (р. 1975 г.) — британская киноактриса.