Под куполом, стр. 148

«Сначала вопрос, доклад потом», — подумала Джулия.

— Просветите меня, мисс Шамвей, — начал Кокс.

— Сначала дайте ответ на мой вопрос.

Он подкатил глаза (она подумала, что наверное дала бы ему пощёчину за это, если бы могла его достать; нервы у неё ещё звенели после того происшествия по дороге сюда). Но он предложил ей спрашивать, о чём она хочет.

— На нас махнули рукой?

— Отнюдь, абсолютно нет, — сразу же ответил он, однако, стараясь при этом не смотреть ей в глаза. Ей подумалось, что это знак ещё худший, чем подозрительное запустение, которое она видит сейчас перед собой по его сторону Купола — похоже на цирк, который стоял здесь, а потом вдруг снялся и уехал.

— Прочитайте это, — произнесла она и распластала первую страницу завтрашнего номера газеты по невидимой поверхности Купола, словно женщина, которая лепит к витрине супермаркета объявления о распродаже. Под пальцами она ощутила лёгонькое, мимолётное дрожание, это было похоже на то, как бывает, когда дотрагиваешься сухим морозным утром до чего-то металлического.

Он прочитал полностью всю газету, сообщая, когда надо перелистывать страницы. Это отняло у него десять минут. Дождавшись, когда он закончил, она произнесла:

— Как вы, возможно, обратили внимание, места для рекламы почти не осталось, но я тёшу себя надеждой, что качество письма от этого только выиграло. Похоже, что ссученность идёт мне только на пользу.

— Мисс Шамвей…

— О, почему бы вам не обращаться ко мне по имени, просто Джулия? Мы же с вами уже практически давние знакомые.

— Чудесно. Тогда вы для меня становитесь Джулией, а я для вас — Джей К.

— Я буду стараться не путать вас с тем, который ходил по воде [323].

— Вы считаете, что этот парниша, Ренни, устанавливает диктатуру во главе с собой? Наподобие какого-то северо-восточного Мануэля Норьеги?

— Меня больше беспокоит его похожесть на Пол Пота.

— Вы думаете, такое возможно?

— Ещё два дня тому назад я бы расхохоталась таким прогнозам — в то время как он не руководит заседаниями выборных, он торгует подержанными автомобилями. Но два дня тому назад у нас ещё не было потасовок за еду. Мы также не знали об этих убийствах.

— Это не Барби, — утомлено, но упрямо помотала головой Рози.

Кокс не откликнулся на её слова, и не потому, что он игнорировал Рози, догадалась Джулия, а потому, что само такое предположение было слишком смехотворным, чтобы обращать на него внимание. Из-за этого она почувствовала к нему теплоту, по крайней мере, немного.

— Джулия, вы думаете, это Ренни виновен в тех убийствах?

— Я думала об этом. Все его действия с того времени, как установился Купол, — от запрета продажи алкоголя до назначения шефом полиции абсолютного болвана — были политическими шагами, направленными на усиление его персонального влияния.

— Вы хотите сказать, что убийство не в его репертуаре?

— Не обязательно. Когда умерла его жена, ходили слухи, что это произошло не без его помощи. Я не говорю, что это чистая правда, но то, что такие слухи имели место, прежде всего, свидетельствует о том, каким данную особу видят люди.

Кокс понимающее хмыкнул.

— Однако, ради всего святого, мне не понятно, какая политическая целесообразность в убийстве и сексуальном надругательстве над двумя несовершеннолетними девушками.

— Барби никогда этого не сделал бы, — вновь повторила Рози.

— Такая же непонятная картина, если рассматривать Коггинса, хотя его пасторат, особенно та их радиостанция, выглядит подозрительно великолепно обеспеченной материально. А что касается Бренды Перкинс? Вот тут уже может прятаться политика.

— Но вы же не можете прислать к нам морских пехотинцев, чтобы его остановить, не так ли? — спросила Рози. — Вы ничего не можете, кроме как созерцать. Как те дети на аквариум, где самые большие рыбы сначала съедают всю пищу, а потом начинают пожирать маленьких рыбок.

— Я могу разрешить мобильную связь, — задумчиво произнёс Кокс. — Могу заблокировать интернет. По крайней мере, это я могу сделать.

— У полицейских есть портативные рации, — сказала Джулия. — Он этим воспользуется. А в четверг на собрании, когда люди начнут жаловаться, что потеряли связь с внешним миром, он обвинит в этом вас.

— Мы планировали созвать пресс-конференцию в пятницу. Я мог бы её отменить.

Джулия похолодела от самой мысли об этом:

— Даже не думайте. Тогда он будет лишён необходимости объяснять свои действия перед миром.

— Плюс, — включилась Рози. — Если вы выключите телефоны и интернет, никто не сможет рассказать вам или кому-то другому о том, что у нас творится.

Кокс постоял молча, смотря себе под ноги. Потом поднял голову.

— А что касается того гипотетического генератора, который может поддерживать Купол? Никаких новостей?

Джулия не была уверена, следует ли рассказывать Коксу, что поиски генератора они поручили совсем ещё юным школьникам. Но произошло так, что потребность отвечать на этот вопрос вдруг отпала, потому что именно в этот миг заревела городская пожарная сирена.

22

Пит Фримэн бросил последнюю пачку газет около дверей. И тогда, упёршись руками себе в поясницу, распрямился и потянулся. Тони Гай услышал треск даже из другого конца комнаты.

— Трещит так, словно у тебя спина больная.

— Да нет, я чувствую себя чудесно.

— Моя жена сейчас уже должна храпеть, — сказал Тони. — А в гараже у меня есть спрятанная бутылка. Хочешь, зайдём по дороге домой, трахнем понемножку?

— Нет, я думаю… — начал Пит, и именно в этот миг окно сокрушила первая бутылка. Боковым зрением он заметил горящий фитиль и сделал шаг назад. Только один, но это спасло его от серьёзных ожогов, вероятно, даже от сожжения живьём.

На осколки разлетелись и окно, и бутылка. Бензин загорелся в воздухе, ярко вспыхнув, словно какая-то горящая летающая рыба. Пит пригнулся, одновременно крутнувшись на месте. Огненная рыба пролетела мимо него, подпалив ему один рукав рубашки, и приземлилась на ковёр перед столом Джулии.

— Что это, бля… — начал Тони, но тут вторая бутылка кувырком пролетела сквозь оконную дыру. Эта разбилась прямо у Джулии на столе, звякнув осколками во все стороны, распространяя огонь на разбросанные на столешнице бумаги, добавляя ещё огня. Запах горящего бензина был горячим, густым.

Пит бросился к кулеру, который стоял в уголке, ударяя себя по боку горящим рукавом. Он коряво поднял и прижал бутыль с водой себе к животу, подставляя под струи воды из горлышка бутыли горящую рубашку (рука им чувствовалась сейчас, словно он её сильно обжёг на солнце).

Из ночной тьмы полетел следующий коктейль Молотова. Не долетел, разбился на тротуаре, запалив небольшой костёр на бетоне. Струи горящего бензина стекали к водостоку и гасли.

— Лей воду на ковёр! — закричал Тони. — Лей, пока весь дом не загорелся!

Ошарашенный Пит, тяжело дыша, лишь взглянул на него. Вода из пластиковой бутыли выливалась на тот край ковра, который не нуждался в увлажнении.

Хотя его репортёрская деятельность ограничивалась исключительно темой юниорских спортивных соревнований, в свои школьные года Тони Гай и сам носил свитера с трехбуквенной [324] монограммой. И через десять лет после этого его рефлексы сохранились почти в полном порядке. Он выхватил бутыль у Пита и сначала полил из него сверху на стол Джулии, а потом на горящий ковёр. Огонь начал распространяться, но, может… если он успеет… и если есть запасная бутыль, или даже пара в коридоре, который ведёт к кладовой в задней части дома…

— Ещё! — сказал он Питу, который стоял, вытаращившись на задымлённые остатки своего рукава. — В заднем коридоре!

Какое-то мгновение Пит, похоже, ещё не мог понять, о чём идёт речь. Потом понял и стремглав бросился к коридору. Тони обошёл стол и выплеснул последнюю пинту воды на пламя, которое старалось расширить тамошний плацдарм.