Под куполом, стр. 128

— Нравится мне город, где жители регулярно упражняются в стрельбе по мишеням, — произнёс Бэнни. — Здесь я чувствую себя в безопасности в отличие от Эла Клайдера.

— Это та гнида, которая на подхвате у Аль-Каиды, — поддакнул Джо.

Бэнни, пренебрежительно улыбнувшись, покачал головой.

— Я говорю о страшном мексиканском бандите, который перебрался в Западный Мэн, во избежание…

— Давайте включим Гейгера, — перебила его Норри, слезая с велика.

Счётчик ехал там же, в багажнике «Швинна-Рейнджера» Бэнни. Замотанный в несколько старых полотенец, которые Клэр держала у себя в корзине на тряпье. Бэнни его распаковал и подал Джо, жёлтый корпус счётчика оказался самой яркой вещью среди этого обвитого маревом вида. Бэнни произнёс уже без улыбки:

— Лучше ты сам. Я очень нервничаю.

Джо, секунду подумав, передал счётчик Норри.

— Вот же серуны, — произнесла она довольно благодушно и включила аппарат. Стрелка моментально колыхнулась к +50. Джо впился в неё глазами, чувствуя, как сердце у него вдруг начало биться вместо груди в глотке.

— Bay! — воскликнул Бэнни. — Какой стремительный взлёт.

Норри перевела взгляд со стрелки, которая замерла там стабильно (но пока что в полшкалы от красного сектора), на Джо.

— Едем дальше?

— Чёрт побери, конечно, — кивнул он.

В полицейском участке электричества хватало, по крайней мере, пока что. Облицованный зелёными кафелем подвальный коридор освещали флуоресцентные лампы с их депресивно-бессменным сиянием. Рассвет ли там или глубокая ночь, а здесь, внизу, всегда полдень. Шеф Рендольф и Фрэдди Дентон эскортировали Барби (если здесь уместное это слово, принимая во внимание его предплечья, зажатые в их руках) вниз по ступенькам. Позади них, все ещё с пистолетами наголо, шли две женщины-офицеры.

Налево по коридору располагался архив. По правую сторону — пять камер, по две с каждой стороны и одна в самом конце. Последняя — самая маленькая, с узеньким топчаном, который нависал над стальным нужником без сиденья, и именно к ней они его волочили.

По приказу Питера Рендольфа, который сам получил этот приказ от Большого Джима, даже заводилы, которые принимали участие в магазинной передряге, были освобождены под их честное слово (а куда они могли деться?) ради того, чтобы все камеры оставались пустыми. Сюрпризом для них стал Мэлвин Ширлз, когда тот выскочил из камеры № 4, где прятался. Намотанная у него на голове повязка сползла теперь на лоб, он был в тёмных очках, которыми маскировал два здоровенных синяка у себя вокруг глаз. В руке он держал длинный спортивный носок, наполненный чем-то тяжёлым: самодельная праща. Первое, моментальное впечатление, которое промелькнуло у Барби, — его атакует Человек-Невидимка.

— Падло! — крикнул Мэл, замахнувшись носком.

Барби уклонился нырком. Тяжёлый носок просвистел у него над головой, попав в плечо Фрэдди Дентону. Фрэдди взревел и выпустил руку Барби. Позади них закричали женщины.

— Ебаный убийца! Кого ты нанял, чтобы мне разбили череп? А?

Мэл вновь взмахнул своим оружием и на этот раз попал в левый бицепс Барби. Ему сразу отключило руку. Там не песок, в этом гольфе, а что-то наподобие круглобокого пресс-папье. Что-то стеклянное или металлическое, во всяком случае, круглое. Если бы оно было угловатое, рука у него уже бы кровоточила.

— Ах-ты-ж-ебучка-ебаная-переёбаная! — зашёлся воплем Мэлвин и вновь взмахнул тяжёлым носком. Шеф Рендольф отклонился назад и тоже выпустил руку Барби. Барби перехватил верх носка, вздрогнув, когда под весом шара внутри, остаток его обмотался вокруг его запястья. Он резко дёрнул и сумел вырвать у Мэла Ширлза его самодельное оружие. В тот же миг повязка со лба Мэла соскользнула ему прямо на очки, ослепив парня, словно на заказ.

— Ни с места! Стоять! — закричала Джеки Веттингтон. — Арестованный, прекратите сейчас же! Последнее предупреждение!

Барби почувствовал, как ему между лопаток упёрся маленький кружочек. Видеть он не мог, но и без того понял, что Джеки взяла его на мушку. «Если она в меня выстрелит, именно туда войдёт пуля. А она может выстрелить, потому что в маленьком городке, где большое происшествие всегда в диковинку, даже профессионалы становятся любителями».

Он выпустил из руки носок. Он глухо звякнул, ударившись об линолеум тем, что было в него вложено. Он поднял руки.

— Мэм, я уже бросил эту штуку! — позвал он. — Мэм, я безоружен, опустите, пожалуйста, ваш пистолет!

Мэлвин смахнул набок со лба ослабленную повязку. Она размоталась, повиснув у него на спине, словно хвост тюрбана какого-то свами. Он дважды ударил Барби: сначала в солнечное сплетение, а потом «под ложечку». На этот раз Барби не подготовился, и воздух вырвался из его лёгких с хриплым звуком ПАХ. Он согнулся, а потом и опустился на колени. Мэл ударил кулаком ему по загривку — а может, это был Фрэдди; насколько понимал Барби, это мог быть и сам Бесстрашный Вождь лично — и он распластался на полу, свет утончился чуть ли не до полнейшего исчезновения. Кроме того места, где был отбит кусок линолеума. Его Барби видел очень хорошо. Фактически, с захватывающей дух чёткостью, а почему бы и нет? Выбоина была в каком-то дюйме от его глаз.

— Стоп, стоп, прекратите его бить! — голос долетал с огромного расстояния, но у Барби не было сомнений, что принадлежит он жене Расти. — Он же лежит, он уже безопасен, разве вам не ясно?

Вокруг него в каком-то хитроумном танце мелькали подошвы. Кто-то наступил ему на зад, перецепился, вскрикнул: «Ой, бля!», а потом его ударили в бедро. Все это происходило очень далеко. Позже будет больно, но именно сейчас всё было не так уж и плохо.

Чьи-то руки вцепились в него, поддёрнули вверх. Барби старался поднять голову, впрочем, легче было просто позволить ей висеть. Его потащили по коридору к последней камере, зелёный линолеум мелькал у него между ног. Что там Дентон говорил наверху? «Апартаменты ждут?»

«А впрочем, я сомневаюсь, чтобы там подавали мятные подушечки или практиковали регулярную смену постельного белья», — подумал Барби. Но это его не волновало. Он всего лишь желал остаться в одиночестве и начать зализывать свои раны.

Перед самой камерой кто-то упёрся ему в зад ботинком, чтобы добавить ускорения. Он полетел вперёд, задрав правую руку, чтобы уберечь лицо перед столкновеньем с зелёной шлакоблочной стеной. Старался также поднять и левую, но она так и оставалась безжизненной от локтя и ниже. Голову, однако, он умудрился защитить, что уже неплохо. Его отбросило от стены, он покачнулся и вновь упал на колени, на этот раз возле топчана, словно прежде чем на него завалиться, хотел совершить молитву. За спиной громыхнули, замыкаясь, двери камеры.

Барби сцепил руки на топчане — левая уже понемногу начала действовать — и подтянулся. Обернувшись, он успел увидеть Рендольфа, который отправился прочь бойцовской походкой — кулаки сжаты, голова наклонена. Немного поодаль Дентон сматывал с головы Ширлза остатки повязки, тогда как сам Ширлз дико выглядел (мощность этого обозлённого взгляда каким-то образом даже усиливали тёмные очки, которые теперь криво сидели у него на носу). Поодаль, за мужчинами, возле подножия ступенек стояли женщины-офицеры. Обе имели одинаково встревоженный, ошеломлённый вид. Линда Эверетт побледнела в лице больше, чем обыкновенно, и Барби показалось, что он заметил блеск слез между её ресниц.

Барби собрал всю свою волю и позвал:

— Офицер Эверетт!

Она вздрогнула, всполошённая. Разве хоть кто-то называл её когда-нибудь раньше «офицером Эверетт»? Наверное, только школьники, когда она выполняла свои обязанности, контролируя пешеходные переходы, что и было, вероятно, самой серьёзной задачей, которая возлагалась на неё, как на копа на полставки. До этой недели, то есть.

— Офицер Эверетт! Мэм! Прошу вас!

— Заткнись! — гаркнул Фрэдди Дентон.

Барби он был безразличен. Он чувствовал, что вот-вот может упасть в обморок или, по крайней мере, у него померкнет в глазах, но пока что он держался.