Лазурные берега, стр. 37

Деирдре поцеловала его.

— Мы сможем купаться там по ночам… — прошептала она ему на ухо.

Виктор рассмеялся.

— Мы можем войти в дом? — нетерпеливо спросил Жером. — Здесь столько москитов…

Это было преувеличением — в конце концов, было еще рано, а на островах всегда летали насекомые. Жером, однако, пребывал в скверном настроении. Он страдал от морской болезни и не мог наслаждаться путешествием. Кроме того, он явно не разделял восторга Деирдре по поводу ее нового дома. Молодую женщину это не удивило. Конечно, Жером относился к той части семьи, которая хотела бы, чтобы это здание было гораздо больше и представительнее.

— А где негры, этот ленивый сброд, их все еще нет…

Жером сердито оглянулся, ища Бенуа, однако чернокожие еще не успели пройти пешком весь этот путь. Лошади, запряженные в ландо, почти все время мчались рысью.

— Сабина! — громко крикнул Жером, когда преодолел несколько ступенек, ведущих к входу в дом.

Сразу же после этого дверь открылась и наружу поспешно вышла кругленькая черная женщина. Она была одета в обычную для островов одежду — красную юбку, белую блузку и пестрый тюрбан, и ей не удалось достаточно быстро сделать книксен перед Жеромом Дюфреном.

— Мец [16] Жером… и мец Виктор! — Она снова сделала книксен. — Я вас еще не ждать! Путешествие хорошо? Все хорошо? — Женщина так спешила, что сначала не заметила Деирдре.

Виктор улыбнулся ей.

— Сабина! Рад тебя видеть. Я надеялся, что мой отец пришлет тебя к нам. Я не мог себе представить, что в большом доме можно будет обойтись без тебя, — польстил он ей, а затем обратился к Деирдре: — Разреши представить тебе нашу повариху, Деирдре. Это Сабина.

Услышав слова Виктора, женщина просияла, и испуганное выражение, которое, как показалось Деирдре, она только что видела на ее круглом лице, исчезло. Но оно тут же вернулось, когда Сабина проследила за взглядом Виктора и наконец увидела Деирдре.

— О Иисус! Мадам! Извините, мадам, я вас не видеть. Я вас… — Женщина на этот раз сделала особенно глубокий поклон, и при этом чуть не упала.

Деирдре засмеялась:

— Ах, ничего, Сабина. Тебя ослепило солнце, когда ты вышла из дома. Ты…

— Она повариха, — насмешливо напомнил Жером. — Между прочим, единственная из всего Нового Бриссака, которая рвалась на работу сюда. Совершенно одна, без помощников… Ну да, а теперь прибудут также Амали, ребенок и ни на что не годный бездельник — домашний слуга. Прекрасная компания. Ну, если это сделает тебя счастливым, Виктор…

— Новый Бриссак? — робко спросила Деирдре, обращаясь к Виктору.

Она не была уверена в том, что все поняла правильно. В любом случае эти слова были ей незнакомы.

— Так называется плантация, которая принадлежит нашей семье, — ехидно заметил Жером. — Одна из самых богатых в Сан-Доминго. Я не могу поверить, что Виктор до сих пор не сказал тебе об этом…

— Заходите, мадам… — Сабина попыталась разрядить обстановку, поспешно открыв перед господами дверь. — Я показывать вам дом. Или нет, сначала освежиться… — Повариха, казалось, была перегружена обязанностями.

Виктор дружелюбно кивнул ей.

— Ты подготовь все для того, чтобы мы могли освежиться, Сабина, а я покажу своей супруге дом, — объявил он, не обращая внимания на Жерома. — Мы позавтракаем на веранде. Несколько фруктов и кофе, Сабина, ничего больше, ведь сейчас так жарко…

Кухарка с облегчением кивнула и убежала в кухню. Жером, казалось, не знал толком, что ему делать. Ему явно не хотелось следовать за Виктором, но до сих пор никто не показал ему комнату, в которой он мог бы уединиться. Однако Виктор и Деирдре не обращали на него внимания.

Взволнованная, как ребенок, Деирдре исследовала свой новый дом и была в таком же восторге от интерьера, как и от фасада. Здание было распланировано так же, как и дом в Каскарилла Гарденс, однако было значительно меньше. Правда, здесь имелись большая гостиная и столовая, которая подходила для приемов гостей и открывалась в маленький сад, однако в городском доме не было бального зала. Вместо него тут была комната ожидания и врачебный кабинет Виктора. Конечно, и кухня, и подсобные помещения находились на первом этаже, но подвала в доме не было. На втором этаже были расположены жилые помещения семьи. Деирдре вошла в роскошную спальню и комнату для переодевания.

— Тебя… тебя не смущает то, что у нас будет одна спальня на двоих? — осторожно спросил Виктор.

Деирдре ответила ему поцелуем. Она ни в коем случае не хотела спать отдельно от мужа, чтобы ей лишь от случая к случаю наносили «визит».

— О каком количестве наследников ты мечтаешь? — хитро спросила она, когда насчитала четыре комнаты для детей и гостей и еще одну небольшую комнатку для слуг, которая находилась в самом конце дома и в случае необходимости могла быть использована в качестве дополнительной спальни.

Виктор пожал плечами.

— Я буду рад всем малышам, которых ты мне подаришь, — ласково сказал он. — Но сначала я думал о комнатах для гостей. По крайней мере, первоначально подразумевалось, что наш дом должен служить городским особняком всей семье Дюфрен. Таким образом, мне пришлось спроектировать комнаты для моих родителей и братьев. Однако сейчас я вижу: не похоже, что нам слишком часто будут оказывать такую честь. Жером, по крайней мере, в ужасе от нашего «примитивного» жилища, а мои родители его вообще еще не видели. В любом случае я предполагаю, что все они и в дальнейшем будут предпочитать гостеприимство губернатора и других лиц из высшего общества этого города, чем останавливаться у нас. Это так или иначе будет приводить к недоразумениям. Если я правильно понял Жерома, наша семья хотела иметь резиденцию в столице главным образом для того, чтобы устраивать здесь балы и приемы. А тут это никак не получится…

Деирдре покачала головой.

— Для этого у нас все равно не хватило бы слуг, — заметила она.

Виктор сдержанно улыбнулся.

— Если мои родители приедут со всем своим двором-государством, слуг у тебя будет в избытке, — объяснил он. — Для постройки дома мой отец прислал сюда несколько дюжин негров. К счастью, архитектор, который занимался проектом, в конце концов встал на мою сторону. У его жены были тяжелые роды, а я успешно принял у нее близнецов. После этого архитектор признал, что врачебный кабинет важнее, чем бальный зал.

— А когда я познакомлюсь с твоими родителями? — спросила Деирдре, теперь уже почти испуганно. — И что мы можем сделать для того, чтобы они чувствовали себя у нас как дома? Конечно, будет не очень хорошо, если мы сразу же начнем спорить с ними.

Виктор убрал у нее со лба прядь волос, выбившуюся из прически — простого, небрежно завязанного узла.

— Дорогая, мадам и мсье Жак Дюфрен не будут подвергать себя тяготам поездки только для того, чтобы познакомиться со своей невесткой. Они не просят аудиенции, Деирдре, в лучшем случае они ею удостаивают. Думаю, что в следующую субботу мы сами поедем к ним. Плантация моих родителей находится внутри страны, как я тебе уже говорил, милях в пятнадцати на юго-восток. На карете мы доберемся туда за четыре часа.

— Мы могли бы поехать туда и верхом, — предложила Деирдре. Верхом на лошади можно было передвигаться намного быстрее, а она всегда считала длительные поездки в карете скучными.

— А наш багаж? — жеманно произнес Виктор и сделал вид, будто вытягивает платок из кармана, чтобы поднести его к носу и губам. — Поскольку ты — одна из Дюфренов, ты должна быть оснащена соответственно своему общественному положению! Ты же не хочешь запаковать свои одежды в седельные сумки, словно… словно погонщица скота?

Деирдре все еще смеялась, когда они спускались по деревянной лестнице.

Глава 4

Жером Дюфрен попрощался с братом и его женой на следующий же день и отправился в обратный путь на плантацию своих родителей. Роскошную карету для важных господ, кучера в ливрее и своего запуганного личного лакея Бенуа он забрал с собой.